— Жениться надо на сироте! Вот чтобы не было вот этого вот: "правильно мне мама говорила" и "футы-нуты, зять, нехрен взять", — вещал Усиков, запивая свою уверенность тёмным Пражским.
Мальчишник только стартовал. Ещё никто не выплясывал на барной стойке, не тискался в углу за гардеробом и не спал в туалете, повиснув на сушилке для рук.
Половина пацанов ещё даже не подъехали. День был пятничный. Народ толкался в пробках, пыхтел в переполненных автобусах и трамваях. Кто-то докручивал последнюю гайку, дощёлкивал на клавиатуре последнюю строчку, получал на совещании последних руководящих звездюлей.
Но те, кто подъехал, уже стукались первыми кружками пива и макали в соус первые чесночные гренки.
И беседовали о перспективах брака.
И да, в принципе соглашались с Усиковым: жениться надо на сироте.
Но при этом понимали, что сирот на всех не хватит, да и сердцу не прикажешь, в жизни приходится любить, что дают.
— Ну вы можете, что дают, а я женюсь только на сироте! — завершил свои рассуждения Усиков и допил первую пива.
Участники дискуссии не стали возражать, и заказали по второй. Мальчишник покатился своим чередом.
Она вошла в кафе, когда мероприятие было в самом разгаре.
Слегка вьющиеся волосы цвета "розовый блонд", третий размер, высокие бёдра и завораживающая походка. И рост... Метр семьдесят пять абсолютного блаженства.
И, кажется, с ней была подружка. Кажется, была...
Правда некоторым участникам вечеринки увидеть её уже не повезло. Но те, кто ещё сохранили навыки прямохождения и были в состоянии фокусироваться на отдельных предметах, резко всхлипнули. Даже жених, которому ввиду его социального положения уже не полагалось совершать подобные жесты.
Усиков же на несколько секунд вообще лишился дара речи и исторгнул из себя лишь тихое блеянье. Но из всего коллектива он смог первым взять себя в руки.
Ухаживание было организовано по всем правилам пацанского этикета: подкат на танцполе под нестареющие "Руки вверх", потом медляк, "как зовут такую красивую девушку, ах, Олеся, тебе идёт", нескромный анекдот шёпотом на ушко, и, наконец, "ну чё, покурим на улице" и "я возьму тебе плед, а то прохладно".
Через полчаса Усиков тщательно записал номер телефона. Ещё через два часа он обнаружил себя за полквартала от кафе машушим рукой уходящему в ночь такси. И ушёл обдумывать варианты приобретения в рассрочку белого коня. А то вдруг девушка ждёт, а Усиков до сих пор пешеход.
Впрочем, совсем пешеходом он не был. Но старая папина Нива походила на абиссинского скакуна примерно так же, как сам Усиков на наследного принца.
Тем не менее, он решил, что ухаживать за такой девушкой пешком будет неприлично. И первым делом свозил Олесю позагорать на городской пляж, где ещё раз убедился в глубине своего так внезапно возникшего чувства.
Через месяц Усиков уже возил на дачу Олесину маму и помогал ремонтировать Жигули Олесиному папе. Мама кормила его пирожками с широким ассортиментом начинок, а папа одобрительно кивал, когда Усиков с первого раза подавал гаечный ключ подходящего размера.
Наличие у Олеси близких родственников вступило жестокое противоречие с жизненными принципами Усикова и породило в его душе великий когнитивный диссонанс.
Усиков был влюблён.
Его гипофиз отказался контролировать гормоны, а гипоталамус полыхал как закат в Тавриде. Аппетит был нестабильным, сон пропал, обменные процессы нарушились.
Усиков страдал.
И даже завёл себе пернатого друга — хомячка, с которым общался по вечерам о душевных страданиях и явной несвободе выбора.
В конце концов, Усиков понял: выхода нет, придётся наплевать на принципы и строить жизнь на библейской основе, "прилепиться к жене своей" и "не возжелать чужой". Реально, по-пацански...
Прикупив в ларьке букет такого непристойного размера, чтобы уже не пытаться искать пути к отступлению, Усиков поехал к Олесе. Там, цепляя розами дверные косяки и стены в прихожей, он сделал ей предложение руки и сердца и, велев взять паспорт, потащил в ЗАГС, не давая времени опомниться.
В ЗАГСе суровая тётка с усиками долго изучала паспорта потенциальных молодожёнов. Наконец, она поинтересовалась:
— Гражданин Усиков? Михаил Валерьевич?
— Да, — с готовностью кивнул Усиков, мысленно умоляя вселенную, чтобы всё уже поскорее закончилось, и ему не пришлось больше сомневаться.
Тётка повернулась к Олесе.
— Сирота? Олеся Игоревна? — удостоверилась она.
— Да, — подтвердила Олеся и мило улыбнулась, намотав на пальчик прядь волос цвета "розовый блонд".
К такому подарку судьбы жизнь Усикова не готовила.
— Мы-ы-ы-а-а-а-а-а-м-ы-у-упш-ш-ш... — смог произнести он и выхватил у тётки Олесин паспорт.
— Молодой человек! — возмутилась усатая служительница местного культа. — Вы что, передумали?!
— Н-н-н-ет... Д-да! Да! Конечно, нет! Не передумал, нет! — завопил Усиков, обретший дар речи, и, вскочив на ноги, смачно поцеловал сначала Олесю, а потом тётку в её усы.
Через месяц на мальчишнике, запивая свою уверенность тёмным Пражским, он уверенно вещал:
— Жениться надо на сироте! Вот чтобы не было вот этого вот: "правильно мне мама говорила" и "футы-нуты, зять, нехрен взять". Это дело принципа! Вот я... Слово дал — слово сдержал! По-пацански!
© Окунева Ирина
Друзья! Приглашаю на свой канал. Здесь легко и весело.
#Рассказ #История из жизни #Психология жизни #Юмор и развлечения #Семейная психология #Любовь и отношения
#ирины рассказы про все
