Мать как стала возле дверной притолоки, облокотившись об нее от неожиданной вести, так и не отходила от нее уже четвертый час. Маруся никогда не видела такой свою мать – обычно мягкую и добрую. А тут, встала намертво – не отдам свою дочь и все!
Впрочем, сама Маруся как только увидела нежданных гостей, так сразу и сбежала на вторую половину – к брату. Кто бы мог подумать, что этот парень, который накануне вызвал ее на порог и сказал коротко и ясно – завтра жди сватов, - не пошутил? Но разве так это делается? Она его знать не знает, какой может быть замуж?
Впрочем, лукавит, конечно, Машенька, знает она его. Первый парень в городе – красивый, стройный, в парк отдыха приходил с гитарой, а как играл на своей семиструнке, как пел!
Подруги по нем вздыхали. А Машенька…Машенька была дикаркой, боялась всяких знакомств с ребятами, несмотря на то, что в жизненных ситуациях была смелой и бесстрашной – Дон переплывала, хворост заготавливала на той стороне реки и через Дон его переправляла. Раненых спасала летом сорок второго года, когда ей самой было 13 лет. Наши отступали через Дон, многие не умели плавать…Маша отвязала отцовскую лодку и сделала несколько рейсов, перевозя солдатиков. Уж как они цеплялись за борт, просили о помощи. Несколько раз лодка чуть не перевернулась. Ничего не боялась!
А вот представителей мужского пола дичилась. Однажды пошла в горсад со своими более смелыми подружками. Тех остановили знакомые ребята, стоят, болтают, смеются. А Машенька тихонько так стоит, никого не трогает. Вот этот самый Георгий все поглядывал на нее, потом начал прислушиваться, вдруг Маша что-то скажет. Ничего не услышал за весь вечер. Спрашивает у Нины – Машиной подруги:
- Твоя подруга немая, что ли?
- Да нет, - та отвечает.
А Маша только сверкнула своими шоколадного цвета глазами на обидчика: мол, чего тебе от меня надо?!
Потом Георгий появился в их доме. К Машиному брату начал захаживать, к Дмитрию. Мария не обращала на него внимания. Не к ней же гость…
Однажды купались с подругой Шурой на Дону, а на берегу появились два парня – два Жоры. Девчонки в воду попрятались. Те начали подшучивать…Шура бойкая была. А Маша опять молчала. Одним словом, решили ребята подшутить над девчатами и забрали их платья. Мол, выкупайте теперь свою одежду через поцелуй. Один из Жор спрятал платья, другой – тот самый, принес платья из Марииного дома – у брата взял. Но выкуп потребовал. Маша – ни в какую – какой поцелуй? Шура и за нее, и за себя выкуп отработала. Поцеловала и все – что тут такого? Причем, надела Машино-то платье, а сама была гораздо крупнее подруги, трещало на ней все, но не смущало. Одним словом, и смех, и грех…Кстати, обе стали женами этих Жор впоследствии.
А потом Георгий пришел к брату Дмитрию попрощаться перед отправкой в армию. А Машенька у печки сидела, книжки читала. Нагнулся к ней и просто сказал:
- Ну, жена, жди! Вернусь, свадьбу сыграем!
- Тю, дурак! – только и сказала в ответ. И в голову не взяла. А он письма из армии писал. Машенька их читала, а отвечать не собиралась. За нее брат Дмитрий отписывался.
Три с половиной года служил парень где-то на Урале. За это время Машенька окончила техникум, получила диплом гидромелиоратора, уехала по распределению в Панинский район, где молодого специалиста сразу назначили начальником гидромелиоративного отряда. Мария зарекомендовала себя знающим специалистом, с хорошими организаторскими способностями. Заслужила авторитет и уважение. Особенно подружилась с женой председателя колхоза – та чуть старше Маши была.
Красивая была Мария – маленькая, худенькая, с точеной фигуркой. Глаза карие, волосы черные, с синим отливом, мягко спускались волнами на плечи. Не оставили девушку без внимания и местные ребята. Как раз накануне ее отъезда на выходные в Павловск - домой, подошли к ней два брата – два молодца – офицера. Оба служили в Ленинграде, оба – летчики. Приехали домой на побывку. Их дом как раз напротив квартиры, которую Мария снимала, был. Высокие, красивые, в форме. Пришли и говорят:
- Мы – два брата. И нам обоим ты мила. Нам скоро уезжать опять в Ленинград, И мы оба хотели бы тебя позвать замуж. Но выбор – за тобой. Кого из нас выберешь, так тому и быть.
Этот визит для девушки был настолько неожиданным, что она только и пролепетала, что завтра уезжает домой, на выходные.
- Ну вернешься, тогда и поговорим, - решили братья.
И вот она приехала на побывку домой, к маме и папе. С деньгами приехала. Зарплата у нее в колхозе была хорошая. Домой привезла, родителям. А в субботу в дом к ним и наведался Георгий – только-только из армии пришел. К брату Дмитрию как бы зашел. Не к ней же…А когда уходил, отозвал Машу на крылечко, сказал, что завтра сватов пришлет. Маша только и покрутила у виска: ненормальный, что ли?
Рано утром в воскресенье мама позвала дочку на базар – надо одеть тебя , дочка, в зиму. Тем более, и деньги сама заработала. Купили Машеньке красивое приталенное пальто с каракулевым воротником, сапожки, шаль, платье. Довольная пришла домой. Мама быстрей к печке – пирожки печь – завтра дочке в дорогу собрать, обед готовить…
А тут и гости на пороге.
Нет! Сначала ни мать, ни отец, ни сама Мария не поняли, что это за люди. В дверь постучали, и первой вошла красивая строгая женщина, а за ней высокий милиционер. Мама решила, что пришли проверять документы. Говорит дочке – достань в сундучке папку с документами. А милиционер сделал жест рукой: мол, не надо! Мама – в недоумении. Что такое? А тут и сам Георгий появился – собственной персоной! Только тут Мария поняла, что гости-то по ее душу! И как ветром сдуло девушку – к брату убежала. А мать, узнав, по какому поводу пришли незнакомые люди, от неожиданности, как стала у дверей, так и не отошла от них, ни в какую не соглашаясь отдать дочку незнакомому, как ей казалось, парню.
Милиционер сразу прошел к печи, забрал миску с пирожками – на стол поставил. Сами гости пришли с буханкой серого хлеба в руках, бутылкой «Московской». На стол угощение выставили - все честь по чести. Но к столу никто не спешил. Отец только покряхтывал, не зная, как быть. А мама, всегда – мягкая, терпеливая, бесконечно добрая, вдруг проявила удивительную твердость, даже, как говорится, гладится не давала.
Мария все это время пребывая в полном неведении о происходящем в ее доме, «гостила» на другой половине дома у старшего брата, пока тот, заметив сильное волнение сестры, не начал расспросы с пристрастием: что случилось? Завтра ехать, а ты домой не спешишь? Что-то тут не так!
Тут Машенька и расплакалась, и рассказала о своем горе-печали. А брат, нет бы поддержать сестру, обрадовался:
- О! Так это же хорошо! А ну-ка пойдем в дом…
Тут и жена брата присоединилась, начала золовку уговаривать. Привели чуть ли не насильно. Думала Мария, что гостей уж нет. Ан нет! Никуда не делись! Не испарились. Мама по-прежнему воинственно настроена. Брат в своей комнате притаился – он очень больной был, инвалид-диабетик.
Впрочем, и сваты стояли твердо на своем. Уже пятый час переговоров шел. Уж какие аргументы Мария не выставляла: и не знает она жениха, и приданого у нее нет. И завтра ей рано утром уезжать. Ничего не помогало! А как узнали, что уезжать завтра, так их напор стал еще сильнее. А тут брат с невесткой начали подзуживать: соглашайся, на свадьбе погуляем!
Милиционер оказался отчимом Георгия, попросил У Марии паспорт. Она не хотела давать – завтра ехать, куда она без документов?
-Завтра я тебе его принесу, - пообещал будущий свекор.
На часах уже было пять часов вечера, когда ударили по рукам. Но мама и отец твердо заявили, что хотя бы вечер, а должен быть. Тут все на радостях засуетились. Старший брат сообщил, что и свою старшую дочь Любу заодно замуж отдаст за Артема - давно уж пороги обивает, вот свадьбу и сыграют вместе.
Быстро на стол собрали. Машенька надела только что купленное новое платье – крепдешиновое, черное, в цветочек –очень красивое. Все было так стремительно, что казалось неправдоподобным.
А наутро пришел свекор с паспортом уже невестки – в нем стояла печать о браке. Всю ночь они с матерью Георгия ходили по городу, нашли нужных людей из горсовета, оформили регистрацию брака. Одним словом, приехала Машенька домой девчонкой, а уезжала замужней женщиной – за два дня ее судьба женская решилась. Братья – офицеры, как узнали эту новость, в себя не могли прийти.
- Зачем, - говорят, - Мы тебя отпустили!
Но что же тут поделаешь? Упустили свое счастье. Может, и к лучшему, чтобы не ссорились.
Эту историю мне мама рассказывала несколько раз. Но вот уже сейчас, когда после инсульта нарушилась речь и ее очень трудно бывает понять, она рассказала мне все в мельчайших подробностях еще раз. Я ее поняла. И как ее обнимала и не отдавала неизвестным людям пятилетняя крестница-племянница Татьянка, и как она сама сопротивлялась, и как боролась за свою единственную дочку мама – моя бабушка Настя. Дочка -то была единственной, а перед ней еще восемь сыновей старших у бабушки. Мария - самая младшая, самая, как у нас говорят, коханая.
И я знаю, как любил свою Марусынку мой отец, который стал для нас не просто отцом, а человеком, который вложил в нас свою душу, свои знания, свою любовь, и которого нам так не хватает сейчас. Были ли они счастливы? Наверно, да! Мама, несмотря на свою природную скромность, была лидером в семье. Отец ее беспрекословно слушался и очень уважал. И я часто вспоминаю наши теплые семейные вечера, когда мы по очереди читали вслух книги, когда мы все пели под отцовскую гитару (а как он пел сам!), мама присоединялась к нам с балалайкой, наши семейные разговоры за ужином, когда каждый делился своими новостями и переживаниями. У нас была хорошая, дружная семья, в которой мы, трое дочерей, чувствовали себя счастливо и защищенно. Давно уже нет ни отца, ни деда Кости- милиционера, ни бабушки Насти, ни бабушки Фроси, ни племянницы Татьяны. Ни моей старшей сестры Галины...Да и маме уже идет 94-й год…Но вот рассказала она еще раз о своем сватовстве, и я решила написать о нем. Может, когда-нибудь эта история станет интересной и нашим потомкам.
