Елена Александровна сначала мне очень понравилась. Достойная женщина, красивая в молодости, и очень привлекательная в зрелости. Выглядит, как умная, довольно молодая будущая свекровь.
Уже через несколько минут общения я увидела, что она пятидесятилетняя женщина, хищно, нагло и недружелюбно оценивающая меня.
Это было, как в сказке, когда «Свет мой зеркальце, скажи, ... я ль на свете всех милее», и юная царевна неожиданно появилась, стала всем милее, особенно сыну.
Ненависти, возможно, и не было... С моей стороны был страх, а с ее - презрение и брезгливость. И право властной собственницы всё решать за нас.
Детали нашей совместной жизни и поиск съемной квартиры взяла на себя она...
Приказы отдавала, как жесткая начальница, хотя никогда не работала на руководящей должности. Сразу указала «мое» место. Сообщила, что решать где и как мы будем жить будет она. Сыну на машине до его института можно только десять минут ехать, не больше, а я не должна рисковать его жизнью, если люблю. Спокойно доберусь на метро и другом транспорте тридцать пять минут, и еще всего пятнадцать... и еще пятнадцать. Всё прекрасно рассчитала.
Елена Александровна приняла решение, что я буду существовать только на их деньги, ни в коем случае ничего не должна больше брать от своих родителей. И ... назвала меня содержанкой. Было ясно и четко приказано жить с Алексеем, потому что он слишком сильно этого хочет. Она не добавила в конце фразы «сынок хочет игрушку, и он ее получит», но всё было уже понятно по ее взгляду. Игрушка ей не понравилась, но любимый мальчик желает забавляться, поэтому... купит.
Его мама явно гордилась своим вторым мужем, своим свежепостроенным элитным коттеджем в элитном поселке. А мне было заявлено, что Алексей не родной сын, богатый отчим не собирается его одаривать, и она тоже, поэтому я не получу при разводе абсолютно ни-че-го. Чтобы не обольщалась.
Я «мальчика» любила, согласилась на все ее условия, положив руку на сердце, которое колотилось, но Алексей устроил мою жизнь по-другому. До моего института было тридцать минут «ножками» от нашей съемной квартиры, даже это расстояние преодолевали вместе, в Лешкиной машине, без конца целуясь на трех светофорах. Когда водители начинали сигналить, мы смеялись и смотрели друг на друга счастливыми глазами.
Квартира была симпатичная, новый дом, красивый двор, отличное место, две комнаты, любимый будущий муж...
Но Елена Александровна яростно обругала приличный ремонт, поскандалила с хозяйкой, закупила нам мебель, материалы на свой элитный вкус, и мы долго делали ремонт заново. У нее на этот счет была надежда, что успеем поссориться и разойтись.
В целом, все было почти чудесно, если не считать, что начался мой ад с ночными кошмарами. Я чувствовала себя живым человеком, принятым в семью к вампирам, где мой Алекс - добрый и голодный, людей не пьет, а его мать злая и жадная до кровушки молодых невест.
Она приезжала внезапно, без единого звонка, в любое время дня, и даже поздним вечером. Бесцеремонно открывала своими ключами входную дверь и долго обнимала взрослого сына, тихо разговаривая только с ним, как покровительница. Когда Алексей, после очередного визита не вовремя, отобрал у нее ключи, стала настойчиво звонить в дверь, чтобы мы срочно открыли, и выглядела вечно оскорбленной, на грани скандала.
Мы с Лешкой, как-то ночью, случайно попали на старый, но очень известный фильм «Семейка Адамс», и я так посмотрела на своего любимого, что он сразу засмеялся. Понял, что хочу сказать.
Да, во время кратковременных визитов в их «особняк», при муже Елена Александровна вела себя, как Мартиша Адамс. Смотрела на меня с улыбкой и голодными, жадными, ледяными глазами, а с мужем томно улыбалась, «танцевала», как роковая, любящая жена-красавица.
На каждом семейном ужине я чувствовала себя захваченной заложницей, которую скоро выпьют на десерт. Представляла, как они, молча, равнодушно подбрасывают бескровное тельце очередной молодой девицы куда-нибудь на свалку...
Пока никто не слышал, она делала мне обидные замечания и угрожала, что не потерпит неуважения к сыну, и мне тогда не жить.
Свадьба для этой мистической женщины стала траурным днем, а рождение Машеньки - еще одной обузой несчастному мальчику, которую тянуть еще восемнадцать лет. Так и сказала.
У нас были моменты просветлений, даже объятий моей несчастной талии ее «костлявой», то есть жесткой и крепкой рукой, но их было так мало, что я могла лишь сказать - это чудесное помутнение рассудка на пятнадцать минут, неожиданный транс.
Елена Александровна ревностно относилась к любому вниманию к нам со стороны свёкра, мужчине приходилось все время общаться с нашей семьей тайно. Он, как ни странно, оказался живым человеком, с живыми, теплыми и добрыми глазами.
Муж страдал от интриг и скандалов с момента нашего знакомства до самой свадьбы. Но это была его родная мать, и он ее очень сильно любил.
Как ни странно, ее любила и наша маленькая Машенька. Она тянула ручки и подавала ей все свои игрушки, которая свекровь брала, тут же откладывая в сторону.
У Машеньки были такие же глаза, как у мужа и его матери. Яркие, серо-синие глаза с черным ободком и зрачком. Только ласковые и веселые...
Я избегала встреч, как могла. Муж тоже меня ограждал от стресса и сердцебиения при появлении свекрови. А ночью мне снились волшебные сны, как будто я обнимаюсь со своим свекровищем, и она меня целует. Не кусает, а целует, нежно. И говорит: «Как я тебя люблю. Ты мое счастье»...
Фантастика снилась обычно через день или два после того, как вампирша приходила попить сладкой девичьей ...энергии и пожалеть сына.
Когда Машеньке было уже три с половиной года, а я закончила учебу, вышла на работу, Елена Александровна пригласила меня к себе на личную встречу. Сообщила, что у нас двоих будет очень серьезный разговор.
Она уже знала, что ее муж, мой свекр, был бесплатной нянькой нашей дочке, и сейчас возит ее в садик. Каждое воскресенье осторожно высказывал, что Машеньку там могут обидеть и она плачет. Своих детей у мужчины никогда не было, и нашу он принял за свою родненькую, хотя ни капельки его родной кров и в девочке не было.
И вот, я, в свой смертный час, втайне от мужа и его отца еду в поместье вурдалаков. Знаю, что опять услышу или хитросплетенную ложь, или унижающую личность правду.
Свекровь, молча, провела меня в дом, посадила напротив, как на допросе у следователя, положила руки на стол и сказала:
— Если ты не отдашь нам Машку, Дима с ума сойдет от горя. Он уже ночью почти не спит. Машка плачет в садике, ее там обижают. Что ты за человек такой бессердечный? Мои дети в сад не ходили, и выросли здоровыми, красивыми, уверенными в себе людьми. Я всегда была рядом, пока в школу не пошли. Ты - не мать».
Я только прошептала:
— Дмитрий Сергеевич сказал, как я решу, так и будет...
— Конечно! А что они тебе скажут? И он, и Лешка под твоим каблуком абсолютным.
—Но все же дети ходят в садик... Он самый лучший...
— А наша не будет! У нее есть мы! Нашлась тоже - безродная. Все нормальные дети не ходили в садик!
— Елена Александровна, вам с ней будет...
—Тяжело?
— Некомфортно. Она такая игривая... Ей нужны дети, общение, воспитательница хорошая...
— Не смогла ему родить, так хоть внучку выпрошу. Ляля, умоляю, будь человеком, отдай... Или боишься?
Я честно призналась:
— Боюсь. Вам она не нравится, как и я.
— Ты мне уже нравишься, а ее я люблю. И целую всегда украдкой, чтобы ты на меня тигрицей не смотрела. Говорю ей, что бабушка тебя очень любит. Шепотом.
Я чуть не заплакала. Вспомнила сон и, находясь под ее гипнозом, быстро закивала. Вампирша она или нет, но в глазах действительно засветилась любовь и нежность, когда она говорила о нашей Машеньке. Даже слезы на черных ресницах, еле заметные.
С того дня, каждое утро за ребенком приезжал дедушка, хватал ее, хохотал, обнимал, целовал и увозил не в садик, а на природу в вампирский особняк, где уже давно выстроил ей качельки, горку, песочницу и поставил детский столик в беседке, где они чаевничали и рисовали. На свежем воздухе.
Машенька, иногда, не хотела вечером домой и спрашивала: «Мама, папа, я останусь? Мы с дедом хотели поиграть, а бабушка мне книжку начала..»
Да, Машенька оставалась с радостью, и ее садик, где она так плакала, забылся, как страшный сон...
Но я ужасно боялась. Ночью, в те дни, когда мы спали без любимого ласкового ребенка, прижималась к мужу и признавалась, как боюсь, что она станет похожей не на меня, а на его мать в будущем. А он убеждал, что наша дочь будет похожа на себя, и на нас с ним вместе....
Время шло, Машка была все также игрива и ласкова, она сама ничего и никого не боялась, целовалась со всеми с милой мордашкой.
Когда воображала из себя принцессу, откидывала женственно с личика атласные локоны, и на меня смотрели, сверкающие великолепные сине-серые глаза с темными длинными ресничками, как у любимого мужа... и его матери.
Я все чаще пыталась улыбаться, когда смотрела на свекровь, но страх и беспокойство за ребенка не исчезали.
Не могла перестать думать о том, что ее дети... красивые, умные, но не такие уверенные в себе, как она говорит. А если моя дочь не будет ходить в садик, может получить большой стресс в первом классе.... И вообще, это моя дочь, а не игрушка для родителей мужа.
Конечно, я за ребенка ответственна полностью. Но как можно защитить, если это родные люди, которые считают, что я - не мать, если работаю, а дочка в это время в садике?
Теперь не только Маша, иногда, у них ночует, но и мы на выходных в особняке ночуем. «Машку не мучайте, сами приезжайте! Туда сюда ребёнка из-за ваших принципов! В пятницу все дороги переполнены, пробки ужасные» - командует свекровь. Ее муж только радостно кивает. А мой начинает говорить о том, чтобы нам переехать и летом жить вместе. Мы утром на работу, Машу не надо привозить и увозить. Обещает, что будет защищать, и клянется, что Машка только на меня похожа. А я совсем в этом не уверена...
Спасибо всем кто читает мои истории :) С любовью, Автор.
"А свадьбы не будет" ↓ полная версия.
Путеводитель в темноте дзен-канала:
