Ох, об этот вопрос сломали много копий. Вопрос можно поставить прямее: какое знание можно считать достойным внимания для дальнейшей проработки, а какое нет? Почему аргументированное заявление астронома о столкновении кометы с Землей мы сочтем за научное умозаключение, а аналогичное умозаключение священника отметём за ненаучностью высказывания?
Эту проблему, получившую название "проблема демаркации (науки от ненауки)", активно пытались разрешить позитивисты, стремившихся отделить научное знание от ненаучного. Сия эпопея заслуживает отдельного подробного разбора, но мы сосредоточимся лишь на изысканиях конкретной персоны — Карла Раймунда Поппера.
Этот замечательный человек родился в Вене в 1902 году и, как любой уважающий себя ученый был евреем по происхождению. Верно и обратное утверждение, а потому его отец, как и любой уважающий себя еврей, был ученым и преподавал право в Венском университете. Как следствие, Карл Поппер рос в среде интеллигенции с доступом к обширной отцовской библиотеке и всегда мог побеседовать на социально-философские вопросы со своим папашей. В 20-е годы учился в университете, пробовал себя в различных направлениях от музыки до математики, осваивал профессию краснодеревщика, волонтёрил в детских клиниках. Типичная такая жизнь студента в непростые и политически заряженные послевоенные времена на территории бывшей Австро-Венгрии.
В 30-е годы с ростом популярности фашизма Поппер сбежал подальше от антисемитизма аж в Новую Зеландию, где прожил с 1937 по 1945 годы, работая преподавателем философии. После войны перебрался в Великобританию, получив британское подданство. Там он тихо-мирно жил вплоть до своей кончины в 1994 году.
Будучи человеком с активной политической позицией, Поппер написал немало полемических работ, самая известная из которых — "Открытое общество и его враги", где он, на мой взгляд, довольно неуклюже пытался искать истоки тоталитаризма 30-х годов у Платона, считал концепции историзма опасными для демократии, а отвергая фашистские и коммунистические "недостижимые утопии" заменял их собственными утопическими идеалами либеральной демократии и свободы личности. В общем, ещё один пример, когда политическая позиция учёного серьезно вредит научности и аргументированности его высказываний, делая из профессионала беспомощного словослова. Но любим мы его не за это.
Предыдущее поколение позитивистов пыталось разрешить проблему демаркации путём введения критерия верифицируемости. Научное знание считается таковым, если его можно подтвердить эмпирически, то есть на практике, в физическом воплощении. Если вы пришли к выводу, что все лебеди белые, вам не составит труда съездить к ближайшему месту их обитания и подтвердить своё умозаключение. Этот наиболее примитивный критерий, известный ещё до позитивистов в иных формулировках, позволял отвергать столь же примитивные ненаучные суждения. Если церковники, веками говорящие про ангелов, чертей и Бога не могут показать их воочию, значит их не стоит воспринимать всерьез. Однако уязвимость принципа верифицируемости была очевидна. Исследователь не может увидеть всех лебедей планеты, чтобы безусловно сказать, что все лебеди являются белыми. А что делать с гипотезами, подтвердить которые пока невозможно? Как отличить их от тех, которые нельзя подтвердить в принципе?
В своей работе "Логика научного исследования" 1934 года, Поппер пошёл от обратного и предложил более хитрый критерий фальсифицируемости (опровергаемости). Согласно ему, научное знание считается таковым, если исследователь как минимум теоретически может его опровергнуть. Говоря иначе, подлинно научная теория не может утверждать, что она безусловно верна. Так, если исследователь утверждает, что все лебеди белые, но допускает, что теория может быть опровергнута, например, обнаружением черных лебедей, то теория будет научной. В то же время, многие догматы (например, те же церковные истины) не содержат в себе подобных оговорок (как можно теоретически опровергнуть существование Бога?), а потому ненаучны.
После выхода книги в свет, в научном сообществе начался сущий кошмар и неспроста: критерий Поппера бил по площадям, ведь он был одинаково применим как к религиозным догмам, так и к особо ретивым последователям тех или иных философов и политических учений. А поскольку выводы Поппера активно обсуждались в научном сообществе, то из Европы в Новую Зеландию он выехал уже довольно известным человеком, а потому ему не составило труда перебраться в Великобританию после войны.
Разумеется, очередной критерий демаркации вылечил некоторые баги, но породил другие. Например, критерий Поппера неприменим в математике, поскольку многие отправные пункты в ней базируются на принципиально неопровержимых аксиомах, так как математика является всего лишь видом языка. Здесь впору вспомнить теорему Гёделя о неполноте, которая в более широкой трактовке гласит, что любая непротиворечивая формальная система содержит в себе невыводимое и неопровержимое суждение. Более того, в рамках одной и той же системы невозможно доказать её собственную истинность и непротиворечивость. Это будет столь же бесполезно, как замерять длину линейки этой же линейкой. Про ограничения критерия в исторической науке я вообще молчу. Впрочем, в клиометрике простор для применения критерия Поппера уже чуть больше.
Кроме того, по Попперу, если теория сталкивается с фактом, который она не может объяснить, её следует отметать и создавать новую. Разумеется, столь радикальный подход сильно замедлил бы прирост научного знания. Работы позитивистских коллег по цеху вроде Томаса Куна и Имре Лакатоса были призваны разрешить проблемы критерия фальсифицируемости, сохранив его сильные стороны. Впрочем, это уже совсем другая история.
Заслуга Поппера в том, что в определенный момент он разработал наиболее совершенный критерий демаркации (за неимением лучшего) научного знания от ненаучного. Более совершенные наработки типа "научно-исследовательских программ" Лакатоса строились с учётом данного критерия, а "ученый консенсус" признал принцип опровергаемости важным инструментом в научной методологии. И хотя сейчас в приличном научном обществе критерий Поппера справедливо считается устаревшим, он до сих пор крайне полезен в повседневной жизни, позволяя мигом отсекать неопровержимые догмы, которые порою маскируются под "научные" концепции.
Работает одинаково хорошо на креационистах, рядовых националистах, марксистах и либертарианцах. Проверено. Наслаждайтесь.
P.S. Если вам сильно интересно че там было с другими позитивистами, добро пожаловать в комикс в двух частях:
https://joyreactor.cc/post/4715840
https://joyreactor.cc/post/4737732
Подписывайтесь на Ученые коты
Статья Федора Яковлева
