Это был тот предрассветный час, когда ночные птицы уже заснули, а дневные — только просыпались в своих гнездах, готовясь встретить новое утро. Их голоса еще не тревожили прозрачные сумерки, и легкий скрип деревянных ступенек казался очень громким.
Ольга осторожно, стараясь не разбудить родителей, выскользнула за дверь и сбежала с крыльца. Калитка легко открылась на смазанных петлях, и девушка замерла, всматриваясь в конец широкой деревенской улицы.
Прохладный ветерок тронул ничем не прикрытые плечи — бретельки сарафана совсем не защищали от утренней свежести.
Но дрожала девушка не от прохлады, а от предвкушения чего-то неизвестного. Она ждала... А вот чего —сама не понимала.
Вдали, в густых еще сумерках, появился мужчина. Ольга вздрогнула, тут же подалась к нему навстречу. И поняла: она ждала всегда только его.
Мужчина приближался, и вокруг него словно становилось теплее и светлее. Когда он подошел к Ольге, ей пришлось приподнять голову, чтобы взглянуть в его лицо.
Она его знала. Откуда — не могла сказать, не понимала сама. Но и этот прищур голубых глаз, и светлая улыбка четко очерченных губ, и манера наклонять голову, так, что светлая прядь падала на лоб, все это было настолько знакомым, что казалось уже даже родным. Мужчина — хотя, какой мужчина, парень, чуть постарше самой Ольги — приобнял её за плечи, и она уткнулась лбом в его грудь.
Белая, расшитая васильками ткань была мягкой, и сквозь неё хорошо было слышно, как бьется сердце. Тук-тук, тук-тук, чуть быстрее, чем обычно.
— Пойдем?
У парня оказался мягкий баритон, который тоже был знакомым.
И они пошли по проселочной дороге, не расцепляя рук. Из-за горизонта поднималось солнце, и в его золотых лучах справа и слева проявлялись, как на фотографии, цветущие яблоневые сады. А впереди возник дом с мезонином, похожий на старинную дворянскую усадьбу.
И было так спокойно…
Резкий звук заставил окружающее вздрогнуть. И усадьба, и сад, и парень растворились в непроглядной темноте.
А Ольга проснулась в своей теплой постели.
Сквозь распахнутые окна в комнату ворвался петушиный крик.
В воздухе стоял аромат свежих блинчиков. Выпутавшись из одеяла, Оля босиком побежала на кухню.
— Мама! Я же просила разбудить пораньше! — возмутилась она.
— А зачем? Я что, корову не подою, или с курами не управлюсь? А у тебя экзамены, тебе высыпаться надо. Так что умывайся и садись завтракать, вон и отец идет, управился, видать.
В окно Оля увидела, что папа приводит себя в порядок у уличного рукомойника.
Через десять минут вся семья собралась на завтрак.
— Слышь, отец, а дочь-то нас совсем в старики записала, — улыбнулась мама, ставя на стол тарелку с высокой стопкой блинов. — Ругается, что животину сами управили.
— Не о том думаешь, — развернулся к Ольге папа, уже пожилой, но еще не старый мужчина. — Тебе не о скотине волноваться надо, а о том, куда поступать будешь.
— Ой, да никуда! — отмахнулась Ольга, скручивая блин и макая его в сметану с вареньем. — Что я, в деревне работу не найду? Вон, доярки да телятницы всегда нужны.
— Ты, Олька, не ерничай, — помрачнел отец. — Мы вон, с мамкой всю жизнь коровам хвосты крутили, и тебе такой жизни не желаем. Нечего молодость в глуши-то гробить. Будущее нынче, оно в городах, а не здесь. Так что не вздумай спорить: поедешь в город. Денег мы с мамкой подкопили, даже если на бюджет не поступишь, то на платное пойдешь. Квартиру мы тебе тоже снимем. А там парня хорошего найдешь, замуж выйдешь…
Оля не стала спорить. Эти разговоры велись уже несколько лет. Родители вбили себе в голову, что для дочери в деревне жизни никакой не будет. Работа тяжелая, сами они на ней все здоровье оставили, да и замуж выходить не за кого: толковые парни в город уезжают, там и оседают. А если возвращаются, то уже женатыми.
Ну не за непутевого же свою кровиночку отдавать? А внуков им больно хотелось. Сама Ольга была поздним ребенком, нечаянной радостью. Так поначалу и хотели назвать — Ефросиньей, но потом одумались, не захотели, чтобы родную деточку как козу, Фроськой кликали.
Сама Ольга уезжать не хотела. Видела, как с каждым годом все больше морщин появлялось на мамином лице, как все сильнее сутулится отец, как растирает он двумя руками ноющую спину, стараясь, чтобы не заметили жена и дочка. Ну как вот их оставить?
Но, кроме заботы о родных, была у Ольги еще одна причина остаться в родных краях. Но о ней она рассказала только Нинке, закадычной подруге.
Она зашла за ней по дороге в школу и охнула, увидев, что под глазом той красуется синяк.
— Сильно заметно, да? — огорчилась Нина. — Уж я тоналкой замазывала, замазывала… А все Петька, чтоб его приподняло и шлепнуло. Взялся на дороге в машины камни кидать. Я пока подбежала, чтобы увести, так под один из его снарядов попала. Ну, попадется он мне вечером!
Петька был младшим братом Нины. Работающим с рассвета до заката родителям было не до его воспитания, оно легло на плечи старшей сестры. Но Нину Петька хоть и любил, однако ни во что не ставил. Ему было пятнадцать, и от его проделок буквально стонала вся деревня. На слезы матери и толстый ремень отца он тоже не обращал внимания, считая, что шрамы только украшают мужчину.
Пожаловавшись на брата, Нина вдруг сменила тему:
— Что, опять тебе тот сон приснился?
— Откуда ты знаешь? — удивилась Ольга.
— Да тут и знать нечего. Он тебе как приснится, так ты светиться начинаешь, словно тебя замуж позвали.
— Да ну тебя. Замуж… Сама иди, а мне не хочется!
Но Нинка только рассмеялась.
Заговорили снова, только когда до школы дошли:
— Оль, ты так и не решила, куда поступать будешь?
Оля нахмурилась:
— Сто раз уже сказала: никуда. Мне и здесь хорошо.
— Ну и дура! Другим даже мечтать о городе запрещают, а её чуть не метлой туда гонят. Вот чего упираешься, а? И было бы из-за кого! Из-за парня, который по ночам ей снится. Дура и есть… Ой! — от очередной мысли Нина схватилась за голову: — Оль, а вдруг он на самом деле существует. И точно так же видит тебя в своих снах?
— Да ну тебя, — отмахнулась Ольга и первая вошла в класс. Но мысль, что сновидения могут быть непростыми, засела в голове и была безумно приятна...
Так как площадка заблокировала данную повесть, читать продолжение можно теперь только на сайте автора: СОН НАЯВУ ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ
