Вот вы говорите, чудес не бывает… Хотя столько историй об этом уже рассказано. Ну, я не про те чудеса, как в Гарри Поттере, когда ты машешь волшебной палочкой, произносишь какую-то абракадабру и проблема решена. Я про другое. Ну, например, ты опаздываешь на самолет, а потом слышишь в новостях, что он разбился. Хотя, это, наверное, не про чудеса. Обычно это называют судьбой. А иногда злым роком, если не повезет, как мне.
Сначала было чудо. Самое что ни на есть настоящее. К тому времени я уже долго лежал в больнице, и шансы у меня были нулевые. Мне нужна была пересадка сердца. Моя мама, кстати, та еще шутница. Это тоже, можно сказать, своеобразное чудо. В свои семнадцать лет мне меньше всего на свете хотелось, чтобы меня жалели. Я устал от этих бесконечных «нельзя», «осторожно», «отдохни»… Бабушки носились со мной, словно я хрупкий цветок, который если не продует на сквозняке, то точно иссушит на солнце. И папа туда же – он вообще был наседкой похлеще обеих бабушек. И только мама понимала меня и обращалась со мной так, будто я здоров. И когда я делал что-то эдакое, она притворно ругалась:
- У тебя что, совсем сердца нет, так мать расстраивать!
А я хохотал. Да, сердца у меня не было. Точнее, было, но его нужно было срочно менять. Вот тогда и случилось чудо. Я лежал в больнице и чувствовал, как надежда медленно ускользает сначала из папы, потом из бабушек, и вот уже до мамы добралась… А я все равно верил, что все будет хорошо. Так и случилось. Мне нашли донора, и все говорили, что это чудо. Но если вы думаете, что я про него говорил чуть выше, то это не так. Чудо случилось чуть позже. В этой же больнице. Чудо звали Ася.
Я увидел ее в коридоре и просто оторопел. Раньше я думал, что такое лишь в сказках бывает. Она была необычайно красивая! Тоненькая, словно балерина, шагала легкой походкой по коридору, и ее улыбка озаряла все вокруг. Я влюбился сразу и бесповоротно. И это было настоящее чудо.
Я превозмог все свои комплексы и страхи, чтобы подойти познакомиться с ней. Думал, что сейчас получу от ворот поворот, но нет! Это было как вспышка сверхновой – мы просто посмотрели друг на друга, и все сразу стало понятным. Вот что было чудом.
Потом много еще чего было. Как у всех. Я оправился от операции и поступил в колледж. Она оказалась скрипачкой – я должен был сразу об этом догадаться! – и училась в консерватории. Несколько лет нашей жизни вы можете написать сами, заменив в своей жизни основные даты, места событий и имена. Молодость у всех одинаковая, хотя нам и кажется, что мы уникальны. Первые свидания, знакомство с родителями, отпуск на море, свадьба… Я так мало об этом говорю не потому, что это время ничего для меня не значит. Наоборот. Мне больно вспоминать эти годы. Счастливые годы. Мы оба были счастливы, и она часто говорила: останови время, я хочу, чтобы это длилось вечно…
У меня никогда не было особой мечты. Ну, как все мальчишки, я мечтал о велосипеде, мечтал выздороветь, потом мечтал о ней… Но все это было не то. Не мечта, скорее потребность. А вот у нее была мечта: родить дочь, тоже скрипачку, и выступить с ней дуэтом. Она никому об этом не говорила. Нет, раз сказала маме, но та устроила такую истерику, что Ася тут же забрала свои слова обратно. А вот мне рассказала, и мы стали вместе об этом мечтать.
Когда она забеременела, мы никому об этом не сказали. Она не хотела – говорила, мало ли что случится, лучше не спешить. А что может случиться? Но я слушался ее, мне вообще все равно было, главное, чтобы она была счастлива.
Но живот же не получится скрывать долго, да и вообще ее мама быстро все разгадала – они, женщины, это умеют, а мать всегда немного ищейка. Бокал вина? Нет, а почему? Что-то ты бледная… Надо кровь сдать. Как, тебе не нравится камбала? Ты же всегда ее любила? Ася, ты что – беременна? В общем, нас быстро раскрыли и устроили грандиозный скандал. Ее мама заявляла, что это безответственно и что Ася должна идти на аборт. Ася на это сказала, что срок уже 14 недель, так что все, время вышло. А теща тогда – по показаниям не вышло, так что не юли! Я рассердился, схватил жену за руку и потащил домой, отбиваясь от тещи, словно от грозной фурии. Никогда бы не подумал, что она такая сумасшедшая.
Потом она мне заявила, что Ася запретила ей со мной разговаривать. Сказала, что если теща хоть слово проронит, больше она дочь не увидит. Это я Асю мало знал, а ее мать понимала, что если та что-то сказала, так и будет. Поэтому она молчала. А я ей этого все равно простить не могу.
Я просился с ней вместе на УЗИ, к врачу и даже на совместные роды был готов. А Ася такая – да нечего там мужикам делать, все это новомодные штучки, потом благодарить меня будешь. Одна ходила. Фотографии с УЗИ, правда, показывала. Когда она сказала, что у нее узкий таз, поэтому будут делать кесарево, я забеспокоился, но она сказала: так это даже лучше, знаешь, сколько родовых травм бывает, а тут раз – и все. И я успокоился.
Не доходила она до кесарева. Потеряла сознание в метро, ее увезли по скорой. Преждевременные роды. Стремительные. Девочка, два килограмма сто грамм. Закричала сама. А вот Ася… Ася больше никогда ничего не скажет.
Я должен был понять это раньше, спросить… Мы же где познакомились? В больнице. В кардиохирургии. Она что там, на экскурсии была? Ну почему, почему я не подумал об этом раньше? Ей нельзя было рожать. Нет, не то, что совсем нельзя. Опасно. Лучше бы не рисковать. Вот почему ее мама устраивала истерики. И сейчас устраивает. Хочет забрать у меня дочь, говорит, что я не смогу с ней справиться. Правильно, у мужчин же вместо рук клешни, где уж им удержать в руках кукольного младенца… Если честно, я готов был это сделать. Сейчас я скажу страшное, но я буквально ненавидел этот крошечный сверток, который забрал из больницы через месяц… Из-за нее теперь нет Аси. Очередного чуда не случилось. И вот теперь она лежит, смотрит на меня моими же карими глазами. Не Асиными, голубыми – так хоть какая-то частичка ее была здесь. В сказках же всегда сиротка ну вылитая мать в утешение вдовцу. А моя дочь – копия меня. Тот же нос картошкой, и брови нависли дугой… Не хотелось мне на нее смотреть.
А потом ночью, когда кормил ее из бутылочки… Да, кормил, я же не изверг какой-то – она, конечно, виновата, но на самом деле и нет... Так вот, она взяла мой палец так, как Ася держит смычок. Держала. Я никак не могу привыкнуть, что держала. И вот тогда я подумал – надо вырастить из нее скрипачку. И когда она будет выступать на сцене, Ася присоединится. Я услышу двойную игру скрипок, потому что чудеса – они случаются. Она так об этом мечтала…
Другие мои рассказы:
