Конечно, я не устояла. А кто бы смог? Любопытство разгорелось, как пожар, и я равнодушно кивнула, стараясь не выглядеть слишком заинтересованной. Пока мы ехали в центр города, я гадала, где же может быть жилище древнего вампира. Насколько древнего, кстати?
начало рассказа: "С ней что-то не так"... (назад)
— А сколько тебе лет? — попробовала непредвзято оценить его возраст, опираясь на человеческие мерки. Не считая вопиющей привлекательности и чересчур пронзительного, тяжёлого взгляда, получалось что-то около тридцати, если я правильно разобралась в мешанине из собственных людских мыслей и чужих мнений.
— Очень много. После очередного тысячелетия перестаёшь считать и как-то проще относишься к годам, — он снисходительно поднял уголок рта, но быстро стёр лишнее свидетельство эмоций.
С Котельнической набережной мы свернули к гигантскому дому — странное сочетание роскоши и упадка, как будто он задумывался очень помпезно, но что-то пошло не так.
— Дедуля любит старые дома?
— Вообще-то он не такой уж и старый, — поправил профессор и тут же сам понял, как глупо и противоречиво это прозвучало. Насыщенно зелёный мох и потрескавшаяся краска на мощной балюстраде говорили сами за себя, но здание действительно было величественным.
В холле на первом этаже на нас сурово посмотрела консьержка, но стоило ей узнать профессора, как она расцвела и зарделась, как школьница, несмотря на почтенный возраст, и поправила дурно стриженные волосы, похожие на парик на манекене.
«Ах, такой красивый мужчина и такой положительный жилец. Как жаль, что мы не встретились раньше, когда я была помоложе… Правда, он тогда должен был быть ребёнком. Почти».
И она потонула в привычных мечтах, омраченных столь же привычным сожалением.
Моё присутствие рядом с ним ей не понравилось.
«Зачем он привёл её? Обычно Георгий Иванович никого не водит сюда. Что это может значить?»
Профессор не ограничился кивком, а заглянул к консьержке и вскользь укусил её — как будто шепнул на ухо что-то милое. Она зашлась от восторга.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
Лифт полз наверх медленно и натужно, собираясь застрять в любую секунду, но обошлось, а профессор от предвкушения визита прикрыл глаза и чуть-чуть дрожал.
Его жилище оказалось не таким большим, как я ожидала. Готова поспорить, здесь должны найтись и гораздо более шикарные апартаменты, но вид отсюда открывался уникальный— почти круговая панорама города. Три другие квартиры на этаже смотрелись заброшенными — на дверях толстенный слой паутины, как будто их вечность никто не отпирал. Возможно, так и было.
Комнаты под завязку забиты книгами, порой такими старыми, что страшно дышать рядом. Особенно много книг было около монументальной кровати — ощущение, что их обладатель проводил круглые сутки, перебирая и перечитывая свои сокровища. Я вспомнила, что мы никогда не спим, и усмехнулась. А что ещё делать? Логично. Ах да, ещё можно бегать по студенткам.
Мысль о ещё одном студенте — Артёме, который не знал, куда я пропала — шевельнулась глубоко внутри, но я её отбросила. Сейчас не до того. Потерпит. Да и что мне до его переживаний? Он же всего лишь человек. Еда.
Профессор развалился в одном из монструозных кресел и расслабленно раскинул руки, прозрачно намекая, что там найдётся место для двоих. Я повыше задрала подбородок и как можно более язвительно прошипела:
— То есть ты притащил меня сюда, чтобы показать книги? Отпадно.
— Ну что же, Яна, спишем невежество на новорожденность, но вся прелесть в другом. Давай, прислушайся. Что ты слышишь?
Я осторожно коснулась сознанием запертых комнат — там абсолютно тихо, а вот этажом ниже люди имелись. Очень старая женщина с неестественно прямой спиной сидела напротив выключенного телевизора, отражавшего её позу, и размышляла об искусстве. Половину слов я не могла интерпретировать, но сам образ мышления был настолько прекрасен, что мне стало безумно жаль от него отрываться, хотелось слушать и слушать ещё. В другой квартире проживал доктор, очевидно, детский хирург. Он умудрялся волноваться даже о пациентах, которые уже выросли, и, невзирая на скользкую тематику, опасно связанную с человеческой физиологией, он тоже мыслил очень душевно. В третьей квартире жили мама и дочка, нежно любящие друг друга: девочка играла на рояле, а мама тайком утирала слёзы счастья.
Это было идеально — внезапно я поняла, что могла бы часами наслаждаться симфонией их личностей.
Профессор с глубоким торжеством уточнил:
— Нравится?
— Ага! Вот это везение!
Он презрительно хмыкнул — я сморозила глупость.
— Везение здесь ни при чём, я тщательно выбираю соседей.
— А если у них заведутся противные дети или внуки?
— Я тщательно выбираю соседей, — со значением повторил профессор.
— А ты их?..
— Нет, никогда, — он слегка рассердился, осуждая саму возможность подобного святотатства, но мгновенно переключился на шутливое настроение, — иди ко мне, тут точка резонанса, будет ещё приятнее — и похлопал бархатную обивку рядом с собой.
