Она была права — мне не понравилось. По правде говоря, я чуть не выжила из ума, когда всплыли подробности.
Лена презрительно оглядела Мишку с ног до головы и процедила сквозь зубы:
— Ну что, красавчик, следуй за нами, — и развернулась, чтобы подойти к скромной и узковатой дверце под массивной мраморной балюстрадой главной лестницы, — ты у нас главное блюдо в меню.
Мишка занервничал, ещё когда увидел, как испуганное лицо моего потрёпанного двойника растворилось недалеко от собранного из мозаики огромного колоска пшеницы, красующегося на неприлично большом панно — явное наследие советских времён, и я рискнула предположить, что он волнуется не за девушку, а за собственную шкуру. Похоже, её вот-вот подпалят, а я ощущала непонятный холод в груди, как будто уже знала, что будет дальше.
Мы уже спускались по мрачноватой винтовой лестнице, начинающейся сразу за дверцей и затянутой паутиной настолько, что её ошмётки пружинили под ногами, когда Мишка окликнул нас:
— А что с ней? Она исчезла насовсем? — меня резануло искреннее беспокойство, проступившее в его голосе. Похоже, всё-таки не за свою шкуру переживает.
— Не психуй, мальчик, — Лена хмыкнула. —Твоя драгоценная девушка просто утекла отсюда куда подальше, но ты всегда сможешь найти её по текущему домашнему адресу Юли, так что не беспокойся. Хочешь сбегать и проверить прямо сейчас? Она будет в восторге.
— Но она не моя девушка, — он подошёл ближе и взял меня за руку, — а вот моя.
— Смешно, — Лена продолжила спуск, больше не оборачиваясь, но снисходительно бросила через плечо, — но мы ещё поглядим, что ты скажешь завтра.
Лестница оборвалась в пещере, чьи своды терялись в темноте. Земля мокрая и ледяная, но у меня совсем не было страха. Пожалуй, больше всего это напоминало полузабытое ощущение счастья, когда я совсем маленькой пробиралась в мамину кровать и обнимала её перед сном.
— Ну что, ты это чувствуешь? — её глаза сверкнули любопытством.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— А ты? — мне вдруг захотелось, чтобы все вокруг разделили пьянящую эйфорию, разлившуюся по всем клеткам. — Ты тоже?
— Нет, — она рассмеялась свободно и радостно, не сводя с меня пристального взгляда.
— Тогда скажи, ты и есть Праматерь? Это правда? Ты вспомнила именно это, когда попала сюда?
— Что? Нет. Конечно, нет, — она покачала головой.
— Тогда кто же она? Здесь больше никого нет.
— Она? Ты думаешь, что Праматерь — это какой-то конкретный и очень старый человек? Всё не так. Это сама Природа, её тёмная сторона. Она создаёт таких, как ты. И таких, как он. И находит баланс между мирами. Лазейку, чтобы взять своё.
— И ещё создаёт таких, как ты?
— Я уж точно не одно из её многочисленных чудищ, потому что была рождена человеком. Давай договоримся считать меня случайной, но крайне живучей жертвой одной очень завистливой ведьмы, хорошо? Ты бы удивилась, во что это вылилось, но сейчас не об этом. Поболтаем как-нибудь потом? — Лена нащупала на каменной стене небольшой выступ и поманила меня. — Хватайся и слушай.
В отличие от её тонких пальцев, лежащих на шершавой поверхности камня, моя ладонь провалилась глубже, как в тёплую воду. Тысячи голосов теперь не шептали, а кричали внутри меня, раздирая сознание, и все они мечтали поделиться своими тайными надеждами и историями сокрушительных провалов. Даже самые древние из них всегда были рядом с людьми и жаждали быть обыкновенными, но никогда не могли достаточно сдерживать себя, чтобы не навредить кому-нибудь. И поэтому они научились прятать худшую часть себя в сумраке, чтобы люди жили относительно спокойно.
Я оторвала руку от камня и с грустью посмотрела на Мишку, стоящего поодаль.
— Зачем ты сказала мне, что двойник безобиден?
— Ну, для тебя-то она абсолютно безопасна. Я же не говорила про всех остальных. Теперь понимаешь?
