Мезальянс — это неравный брак, т. е. союз, заключенный между людей с неравным материальным или социальным положением.
Можно ли считать это явление устаревшим? Вряд ли. Скорее в нашем капиталистическом обществе оно стало актуальным, как никогда — пропасть между богатыми и бедными продолжает расширяться. Впрочем, именно поэтому вероятность заключения подобного брака ничтожно мала, хотя бы потому, что люди разного материального достатка в жизни практически не пересекаются.
Но сейчас речь не о материальном мезальянсе, а как раз о социальном. Уместно ли говорить об этом явлении сейчас, в эпоху демократии и свободы нравов, или оно ушло в прошлое вместе с Домостроем, когда браки заключались согласно воли родственников, по их выбору или, как минимум, с их согласия? Правы ли были наши предки, ограничивая свободу своих детей при выборе супруга? Что такое социальный мезальянс в принципе? И, главное, имеет ли такой союз шансы на выживание? Множество вопросов, найдя ответы на которые, у многих появится повод задуматься о своей семейной жизни, будущей, настоящей, а для кого-то и прошлой.
Итак, из простого ли тщеславия дворянину было противопоказано жениться на крестьянке, профессору не комильфо вступать в брак с домработницей или дояркой, а родители тихой отличницы не желают выдавать дочь замуж за дворового хулигана? На самом деле дело здесь не только, вернее, не столько в тщеславии (хотя, критерий «что люди скажут» тоже до сих пор никто не отменил), а, скорее, в разнице интересов, в несхожести жизненных позиций, в отличии образов жизни, наконец. И все это, как правило, становится непреодолимым препятствием для создания крепкого союза.
Многие возразят: «Самое главное — любовь. Остальное приложится». Любовь в семейной жизни — компонент, конечно, немаловажный, но далеко не единственный и даже не всегда главный. Фундаментом отношений он становится в союзе любовник — любовница, где люди имеют ограниченное время для общения и, соответственно, не тратят его на «пустые разговоры», и предельно ограниченный быт, не требующий принятия общих решений. В браке же составляющих намного больше: это и доверие, и взаимоуважение, и общность интересов, одинаковые приоритеты и жизненные ценности. Все это кирпичики, из которых складывается фундамент семейной жизни. Чем этих кирпичиков меньше, тем более хлипкий фундамент, и тем больше вероятность если не обрушения здания под названием Семья, то как минимум, его перекос.
Это, отнюдь, не высокопарные слова, написанные просто ради написания, это — результат длительных наблюдений и размышлений, жизненного опыта, если хотите.
Попробуем разобраться, что такое социальные слои и чем они отличаются друг от друга, будь то разные сословия (дворянство — крестьянство), разная среда обитания (город — деревня) или просто разный уровень образования. Вернее, уровень образования окажется скорее на первом месте. Именно так, сословную или социальную разницу обуславливает различный уровень образования, воспитания, условий жизни, а также врожденного интеллекта. Дистанция между дворянским и крестьянским сословием в этом плане понятна, но и в социалистическом государстве, напрочь искоренившем понятие сословности, разрыв сохранялся, зачастую достигая уровня непреодолимой пропасти. Например, городское население имело намного больше возможностей для саморазвития: кружковая работа в школах и Домах Культуры, Дворцы пионеров, библиотеки, музеи, театры, выставки. Большинства из перечисленного деревенские дети были лишены, что, впрочем, не мешало многим из них при желании «выходить в люди», хоть и с большим трудом ,чем это делали горожане. Но тут нельзя забывать про «генетическую память», которая так или иначе формирует личность. Деревенские жители, как правило, являлись таковыми из поколения в поколение. Из города в деревню переезжали, конечно, но чаще это было наоборот. А главной задачей, смыслом жизни деревенских жителей всегда было хозяйство: земля, скотина. Это ничуть не умаляет их человеческих достоинств, но определенно оказывает влияние на уровень интеллекта и на воспитание, конечно. Во многих деревенских семьях и по сей день сохранился патриархальный уклад, ставящий во главу угла материальное жизнеобеспечение, а отнюдь не образование, и продолжающий пропагандировать домостроевские принципы.
В век технического прогресса образование стало доступно желающим даже в самых укромных уголках страны, но кроме возможностей, нужно ведь еще желание, а оно вряд ли возникнет у ребенка в семье, где из поколения в поколение не прочитали ни одной книги.
Нельзя здесь забывать и о бытовых привычках: городской житель, давно живущий в квартире «с удобствами» привык к ежедневному душу, в деревне же царит пристрастие к субботней бане. Представители интеллигенции пользуются целым набором столовых приборов, люди, к этому сословию не принадлежащие, вполне могут обойтись одной ложкой (и кто сказал, что это не правильно). Не стоит рассматривать все вышеизложенное как попытку принизить или оскорбить представителей не интеллигентских сословий. Это лишь попытка показать разницу в привычках или образе жизни.
А теперь представим союз, против которого возражают родители и подумаем, так ли уж они не правы, настаивая, что у него нет будущего.
Предположим, что любовная страсть вспыхнула между потомственным хирургом, доктором наук и медсестрой из семьи рабочих. В семье врачей скорее всего пропагандировали здоровый образ жизни: правильное питание, возможно, пробежки по утрам. Представительница же рабочего класса предпочитает жареную картошку с луком и салом, а вместо кросса в парке затеет постирушку. При этом она лихо управляется с дрелью и молотком, вполне способна самостоятельно переклеить обои в квартире, притащить сумки с картошкой. Супруг же никогда не поднимал ничего, тяжелее скальпеля, теряется, если соседка снизу устраивает скандал и безропотно отдает деньги за якобы протекший потолок, его обманывают на рынке, а перегоревшая лампочка для него - повод вызвать электрика.
Семья медиков всегда жила в относительном достатке и привыкла к изящным дорогим вещам. Работящая, неприхотливая жена спокойно перелицовывает старое платье и чистит железной мочалкой фамильное серебро. На выходные семейство выезжает на дачу: муж, как зеницу ока берегущий руки хирурга, желает полежать в шезлонге в тишине и покое, неутомимая жена кидается вскапывать, пропалывать, окучивать грядки, пытаясь непременно приобщить супруга к садово-огородному искусству. Едва избежавший участи крепостного крестьянина медик отказывается от загородных поездок и тянет супругу в консерваторию, где она сначала дуется, что ее оторвали от увлекательной беседы с подружкой о преимуществе горячего способа засолки огурцов, а потом благополучно засыпает. Он читает Гегеля, она — любовные романы, да и то редко. Подобный брак будет сохранятся только в том случае, если любовь одного из супругов носит фанатичный характер. Однако фанатизм в любом его проявлении до добра, как правило, не доводит.
Возможно изложенная ситуация покажется утрированной, доведенной до бреда, но именно такие, полярно разные супруги получают в жизни второй шанс. К счастью, подобные браки довольно быстро и к последующему обоюдному удовольствию разваливаются. Ну а потом хирург женится на невропатологе из соседнего отделения, и они вместе греются на солнышке, лежа в шезлонгах, питаются листьями салата, слушают Моцарта и трясутся над статуэтками, доставшимися в наследство от бабушки-стоматолога. А медсестра выходит замуж за водителя — любителя сала и соленых огурцов, которые семейство упоенно выращивает на даче. Пока жена под аккомпанемент Киркорова стирает, муж штробит стены, на которые супруги вместе клеят новые обои. Она с упоением разыскивает новый рецепт шарлотки, он безумно гордится собственноручно отремонтированным автомобилем. Главное — все это они делают вместе! Потому что такой образ жизни близок и понятен обоим, а, следовательно, им комфортно друг с другом. И в результате каждая из двух новых семей по-своему счастлива.
Но гораздо чаще разница между супругами не так заметна, и компромисс, вроде бы, вполне возможен. Самое страшное, если этот компромисс находится и реализуется, то есть один из супругов начинает подстраиваться под другого. Казалось бы, что в этом страшного, как раз наоборот, люди притираются, семья сохраняется. Действительно, такие семьи в основном сохраняются, вопрос — какой ценой. Один из супругов должен будет достичь уровня другого, середины, к сожалению, быть не может. Если один читает, а другой нет, значит либо один должен будет взять в руки книгу, либо другой от нее отказаться, если один из супругов обожает копаться в грядках, а другой на дух их не переносит, от совместной копки ничего не изменится, а копать наполовину все равно не получится. Значит одному неизбежно придется подстраиваться под другого в ущерб собственным желаниям и интересам. Все бы было ничего, если бы менее воспитанная-образованная-организованная сторона старалась дотянуться до той, у которых положительных качеств больше. Ан нет. Во-первых, люди, которым не достает воспитания, бывают более нахраписты, чем менее человек образован, тем больше он уверен в собственной правоте и не склонен прислушиваться к мнению других. Во-вторых, лучшей половине семейства придется не только самостоятельно, безо всякой поддержки ползти вверх, но и тащиться за собой супруга. А это, ох как нелегко. Скатываться вниз всегда проще, чем подниматься наверх. Тем более, если кто-то тянет тебя за ноги. А тянуть будут, потому как признавать чье-то превосходство не любит никто, а вод подчинить себе того, кто кажется лучше тебя, - это ли не способ потешить собственное самолюбие.
В результате — неизбежная деградация того, кто мог бы в жизни чего-то достичь и получить в награду немножко счастья. Слабейшая в паре половина вынуждена будет отказаться от своих пристрастий и привычного образа жизни, от своего «я» и довольно быстро превратится в банальное орудие производства (денег/ремонта/детей) в руках половины сильнейшей.
Отсюда вывод: если умудренные жизненным опытом и набившие достаточно шишек родители предупреждают, что он(она) тебе не пара, может быть, стоит хотя бы повнимательнее присмотреться к предполагаемому супругу. А любовь? Она рано или поздно либо трансформируется в нечто более надежное, стабильное, фундаментальное, создающее и сохраняющее крепкую здоровую семью, либо растает без следа, оставив после себя разочарование и безнадежность.
