Много лет назад мы, молодые специалисты, окончившие институт и получившие распределение, всматривались в очертания далёкой загадочной Земли, с коротким названием Коми.
На карте огромной страны новая Родина выглядела птицей, летящей на Север. Клювик северной «птички» касался студёного моря, а в центре её пульсировало горячее сердце – Ухта. Под плач родни мы собирались в дорогу, уверенные в том, что через три года вернёмся домой. «Птица» оказалась гостеприимной и добродушной. Она взяла под своё крыло всех, согрела родных и нас залётных, нездешних птенцов. Она лопотала на своём непонятном языке простые слова материнской любви, а мы таяли в её объятиях и откладывали год за годом отъезд домой. Мы становились северянами.
Каждое лето мы стремились на Юг, где в винных погребках и шашлычных предприимчивых аборигенов легко оставляли так трудно заработанные за год деньги. Возвращались домой как евангельский блудный сын, расточив на стороне состояние, с чувством вины перед ставшей уже родной «птичкой». Подъезжая к Москве, торопили время, чтобы добраться до Ярославского вокзала. В кошельке дожидались своего часа последний рубль и пятак. Пять копеек поглощала касса метрополитена, а рубль шёл на оплату постельного белья в поезде Москва–Воркута. Забросив на третью полку чемодан с сувенирами для друзей, укладывались спать как дома, потому что вокруг уже были свои. Соседи по купе наперебой кормили нас. Возражения не принимались, потому что на наших легкомысленных, загорелых лицах было написано, что последний бутерброд был съеден ещё позавчера. От жареной курицы отламывалась аппетитная ножка, доставались огурчики, купленные у искусных огородников Данилова. Домашние пирожки, варенье, индийский чай и деревенское яичко, всё бросалось для нашего спасенья, а в глазах наших визави читалась радость от того, что посчастливилось, кому-то помочь.
Шли годы, мы взрослели, а «птичка» как заботливая мать хлопотала, чтобы мы стали настоящими северянами. Мы старались, и в нашем городе никто не стоял зимой в ожидании транспорта. Каждая машина останавливалась и предлагала довезти до дома. Мы разрабатывали новые месторождения, строили широкие проспекты, сажали парки, учили своих детей не бросать слов на ветер, а людей в беде, даже совсем маленькой. Вот в магазине мужчина, по виду поклонник «зелёного змия», расплачивается за бутылку дешёвого вина и банку консервов. Он долго роется в карманах своей потрёпанной куртки, но нужной суммы у него нет. Продавщица победно подбоченилась, а алкаш посмотрел через меня в конец очереди и, обратился к молодому, интеллигентного вида мужчине в очках и с портфелем в руках:
- Доплати братишка!
- Замётано, брат! - слышу ответ.
Тяжёлые девяностые годы многое изменили в нас, сделали жёстче, подозрительней. Слышнее стала на улицах города матерная брань, заметнее наркоманы. В каждом дворе парад иномарок, но не каждая остановиться, чтобы подвезти женщину с ребёнком. Всё чаще сотрясают небеса салюты, которые в прежние времена были позволительны только в День победы. Теперь же тщеславятся фейерверками и предприятия – миллионеры, и мало кому известные конторы, а 70 тысяч рублей на издание альманаха Ухтинского литературного объединения в городе не нашлось. На некоторых улицах тесно от шикарных особняков, а Божий храм, вот уж который год построить всем миром не можем. На этой Земле, которую возделали невинные мученики ГУЛАГа и матёрые уголовники, всё так перепутано в генах их потомков. Видно, в нынешнее время побеждают в народе те самые гены, которые сделали США самой могущественной страной мира и одной из самых безнравственных. В нашем прекрасном городе не всё благополучно. Так к чудному аромату цветов в роскошной вазе примешивается запах гнили, если вовремя не поменять воду, не промыть стебли холодной водой.
Что нам сделать, чтобы окончательно не потерять своё лицо, не погубить сердце нашей доброй «птицы», летящей к океану? Наверное, нужно стать ближе друг другу, видеть родных людей даже в бомжах. Нужно каждому стать добрее, внимательней к чужой беде, ведь именно этим всегда отличались северяне. Нужно убедить детей не искать счастья в чужой стороне, а оставаться здесь, быть преданными этому северному краю. Отвечать любовью на любовь нашей Земле и городу.
Вчера позвонила институтская подруга. Она в туре по Европе, в Венеции. Восторгам нет предела.
- Просто ты в Ухте не была! - спокойно возражаю я, и не лгу.
А сейчас, собираясь в дорогу, набираю целую сумку еды. Вдруг окажется попутчиком студент с голодными спазмами в желудке или только что освободившийся зэк. Хочу, чтобы в моих глазах они увидели радость оттого, что мне посчастливилось им помочь.
© Елена Шилова
2010 год, декабрь
