Кто красив, тому легче быть симпатичным.
Да, здоровому, красивому, веселому, способному легко быть и симпатичным. И сам он дружески улыбается людям, и люди ему отвечают улыбкой.
А слабого, некрасивого, угрюмого, неспособного частенько доймут, допекут. С недоверием сближается он с людьми, с неприязнью думает о более счастливых товарищах. Но очень редко кто-нибудь нравится всем одинаково.
Один говорит «красив», другой: «так себе».
— Хорошенький.
— А по мне, так некрасивый. Как кукла!
Тому нравятся черные глаза, этому — голубые, один любит темные волосы, другой — светлые. У одного красивые глаза и некрасивый нос, у другого красивый рот и некрасивые зубы.
[…]
Раньше мне казалось, что веселый любит веселого, маленький — маленького, слабый — слабого, что, мол, сам порядочный и ищет порядочных друзей. Да, и так бывает, только не всегда. Раньше я даже советовал, кому с кем дружить; теперь я не люблю вмешиваться, не знаю.
Подружились два мальчика — я старался угадать: «Наверное, поссорятся... через месяц? или через полгода?» Теперь мне чаще удается отгадать, но не всегда. Так все это удивительно, так трудно понять, столько тут тайн.
Я только спрашиваю:
— Любишь его?
Отвечает:
— Мне он нравится.
И даже знает, какие у товарища недостатки.
— Вообще-то он не очень симпатичный, но я его люблю: он ко мне хорошо относится.
Иногда несносный для всех добр и деликатен с товарищем. Иногда доставляет много хлопот взрослым, а со своими приветлив и весел.
Иногда довольно чем-нибудь одним походить друг на дружку, и ребята уже вместе. На короткий срок, а то и на долгий. Не каждый любит менять друзей.
Я перевидал на своем веку много странных дружб.
Например, спрашиваю:
— За что ты его любишь?
— А его никто не любит, ему одному тяжело.
Спрашиваю:
— О чем вы с ним разговариваете?
— По-разному бывает. Иногда я советую ему, как исправиться.
Взрослые зря боятся, что плохой испортит хорошего, или (тоже неправильно) требуют, чтобы хороший исправлял плохого. Мне кажется, здесь нельзя ни запрещать, ни заставлять. Нельзя даже часто спрашивать — назойливые вопросы отпугивают, вызывают недоверие, неприязнь.
По мне, лучше знать мало, да правду.
[…]
Когда я говорю с мальчуганом, он спокойный, отвечает серьезно, а другой такой же мальчуган знает его и веселого, и сердитого, и печального, и когда он закапризничает, надуется и обидится, и когда дает и берет. Удивительно ли, что они лучше знают друг друга?
Каждый сам постепенно учится быть осторожным. Чужие правила жизни меньше всего помогают.
Раньше меня сердило, когда один из друзей только давал, а другой только брал. Вместе покупают мороженое, фотографируются, ходят в кино, а платить, угощать — один.
Теперь я уже не вмешиваюсь; бывают такие, кому это доставляет удовольствие, кто хочет «купить» хорошее отношение.
Я даю одно только правило жизни: «Не будь трусом, имей мужество прямо заявить, что не хочешь. Не стесняйся и проси помощи, если сам не справляешься».
Потому что ложный товарищ пригрозит:
— Я знаю про тебя то-то и то-то. Знаю все твои секреты. Поссоришься со мной — расскажу.
Или просто начнет мстить — лезть и бить. Славная мордочка, умильные глазки, вежливые словечки могут обмануть не только маленького мальчика. Я удивлялся раньше, когда ребята не любили кого-нибудь, кто мне казался симпатичным: даже подозревал зависть. Теперь у меня зорче глаз и я признаю, что правы товарищи: им лучше знать.
[…]
Теперь уже, кажется, я знаю, кого почти все ребята больше всего любят. Не самого красивого, не самого веселого, не самого спокойного, а того, кто справедлив, отзывчив и тактичен.
Нелегко объяснить, что такое такт. Пожалуй, тактичный человек это такой, который умеет подойти к людям. Сердцем или умом, но он понимает, кому что надо, и охотно предлагает свою помощь. Осторожный, он не настаивает на своем, имея дело со вздорным; не хвастает и не насмехается,
не задевает веселой шуткой печального; не лезет, когда не просят, с советами и не болтает лишнего, не злится сам и каждого старается оправдать и защитить. Не нужен — нет его, может принести пользу — тут как тут. Не навязывается с заступничеством, но и не отказывается заступиться. Непрошеный, не защищает, но и не побоится, видя несправедливость и обиду, выступить в защиту.
Не побоится ни товарища, ни воспитателя, и потому подчас у него бывают и неприятности, и недоброжелатели.
[…]
Очень важна для меня уверенность, что ребята не знают зависти. Если он симпатичный — радуются, что он отличник. Готовы любить за то, что хорошо поет, танцует, рисует, играет
в мяч, высоко прыгнул, победил. Благодарны, что они вместе.
Больше позволяют ему и больше прощают. Но при одном условии: чтобы не зазнавался, считался с группой и не был подлизой или задавалой. И не слишком командовал.
Любят и больших и маленьких, но не любят, когда малыш распускает нюни и ябедничает, а подросток корчит из себя взрослого. Малыша тогда дразнят, а подростка высмеивают. У кого больше всего минусов, кого не любят ребята, даже брезгают ими?
Надоед, пролаз, ко всякой бочке затычек. Простят эгоиста, злюку, даже задиру: у них будут и доброжелатели и недоброжелатели. Но тех ненавидят и зовут по-разному: «Смола, самолюбия нет, подлипала».
Если сказать такому: «Перестань, уйди», он начнет приставать, цепляться. Пристал — и ну надоедать. Говоришь с кем-нибудь — он сразу хочет знать о чем. Не знает толком или вообще
не разбирается и не понимает, а туда же, объясняет и поучает.
Пишешь что-либо, тотчас просит: «Покажи». Делаешь что-либо — он уже тут как тут: «Дай, я быстрее... я лучше...»
Многие не знают, как трудно шутить. Неудачная шутка причиняет боль, доставляет неприятность, вызывает слезы вместо смеха. Шутка не ко времени мешает. Докучать и высмеивать — уже не шутка. Шутка тогда хороша, когда все смеются и никому не неприятно. Про горе-шутников
говорят:
— Шут.
И тоже не любят.
Какие отсюда следуют правила жизни, каждый сам догадается. Одно лишь скажу: Каждый человек должен ценить дружеское отношение и стараться его заслужить. Нельзя говорить: «Очень мне надо!»
Каждый должен дорожить товарищем. Но не надо и заискивать, стараться подольститься. И не следует огорчаться, если, кроме доброжелателей, найдется недоброжелатель: не все всегда обязаны тебя лишь любить.
Вы прочли отрывок из книги «Всё о том, как любить ребенка»
Книга «Всё о том, как любить ребенка» – подлинная энциклопедия для воспитания взрослыми людьми маленьких. Дети – это личности, которые отличаются лишь отсутствием жизненного опыта. Они имеют право на уважение, голос, собственное мнение. К ним стоит относиться по-разному, но однозначно с теплотой и любовью.
Благодаря красочным метафорам и грамотным рекомендациям Януша Корчака вы научитесь слушать, слышать и понимать ребёнка.
Эта книга великого педагога и гуманиста Януша Корчака – подлинная энциклопедия воспитания человека, от грудного возраста до становления личности и самоуправления подростков.
В ней – серьезность наблюдений ученого и мягкий лиризм художника слова. Текст Корчака напитан бесценными мыслями, яркими метафорами и четкими рекомендациями. В течение многих десятилетий эта книга служит вдохновляющим ориентиром для миллионов родителей, —профессор Ю. Б. Гиппенрейтер.
Купить книгу можно по ссылке: https://go.ast.ru/a000b48
Еще материалы по теме:
Поделитесь этой статьей в социальных сетях и не забудьте подписаться на AСT nonfiction :)
