Мой друг и винный брат (хоть и не родной), замечательный винный энтузиаст и сомелье Миша Волков проводил очень интересные прямые эфиры Winil Live. Эти интервью со знаковыми винными людьми были настолько увлекательны, что я ничего не пропускал. Однажды даже помню, я слушал прямой эфир с Владой Лесниченко в ночи, на трассе где-то в испанском Арагоне. Чуть позже я уже выступил в качестве закадрового переводчика в эфирах со знаменитым немцем Штеффеном Кристманом, а потом уже в кадре с Йоахимом Хегером и Филиппом Куном, с Мария Хосе Лопес де Эредиа из легендарной Vina Tondonia. И вот настал момент, когда я оказался сам в роли интервьюируемого на пару с Антоном Панасенко. Именно тогда Миша Волков задал вопрос мне вопрос- «Как ты попал в вино?», а потом в шутку сократил, как он умеет – «Да, как ты попал?!» И мой собственный рассказ на Winil Live, заставил меня вспомнить и попытаться разобраться к том, как и почему это случилось. Каким образом успешный юрист оказался винным профи и преподавателем школ сомелье. Вот, рассказываю…
Эпизод 1. Дедушка и Голицинский подход
В моей семье вино было всегда, и оно было всегда у меня перед глазами. Дед с бабушкой всегда пили немного вина перед обедом «для здоровья», и иногда открывали бутылки по случаю. Родители смотрели на вино, как на сопровождение к определенным блюдам и продуктам, поэтому этикетки Гурджаани и Вазисубани под рыбу, а Мукузани и Негру де Пуркарь под шашлык, были мне привычны. Все в семье положительно реагировали на мои запросы дать немножко попробовать (за исключением крепких напитков), и в шкале моего детского вкуса негативную оценку получило только горькое пиво, сухие грузинские белые были вполне ничего, ну а дедушкины сладкие были выше всяких похвал. Но пришло время, как любому подростку, взглянуть на алкоголь, как на вещество веселящее. Со своими друзьями-одноклассниками мы решили принять немного «для храбрости и хорошего настроения» перед школьной дискотекой. Дискотека прошла без эксцессов, а вот моя матушка безошибочно распознала «веселое» настроение своего четырнадцатилетнего сына. Вместо того, чтобы отчитать меня самой, она отправила меня на беседу к деду.
Мой дед, Николай Петрович Волков, прошедший сталинские лагеря, был человеком строгим, поэтому приглашение к нему на беседу выглядело тем ещё удовольствием. Когда я пришёл, он усадил меня за стол на кухне, и, к моему удивлению поставил передо мной три винных фужера (так это тогда назывались бокалы). К ещё большему удивлению он достал три бутылки с вином и налил немного каждого из них.
- Пробуй!
- Но дедушка, наверное, не стоит? Я и так вчера немало выпил.
- Пробуй, ничего страшного, по чуть-чуть, сначала поднеси к носу и почувствуй запахи
Из трёх вин я хорошо запомнил только - крымский Мускат Белый Красного камня, и вино было ароматное и яркое, и название запоминающееся. До сих пор помню его бело-зеленую этикетку, и то, как я задавался вопросом - причём тут красный камень? Второе вино было красным, оно запомнилось очень нежным и бархатистым вкусом с заметной сладостью. Скорее всего это было что-то грузинское марочное, типа Оджалеши, третье вино не помню совсем. Откуда эти вина у него - отдельная история. Дед, оказался волей судеб в Крыму в конце двадцатых - начале тридцатых годов, где он успел познакомиться с остатками голицынского виноделия, и влюбился в вино. Впоследствии судьба его, горного инженера, помотала изрядно. Была отличная карьера в Москве, затем он попал под репрессии в самой первой волне и оказался в лагере, потом работа в шахтах Воркуты, реабилитация и возвращение в Москву. Своё уважительное отношение к вину он пронёс через всю жизнь, и умудрялся в Москве добывать дефицитные бутылки, которые никогда не ставились на полки винных магазинов. Подозреваю, что помогали тортики или конфеты, подаренные продавщицам в каком-нибудь важном винном магазине, вроде того, что находился в начале Тверской (ул. Горького), и в мое время назывался «Российские вина».
- Ну что, Владик, что чувствуешь и думаешь?
- Не знаю дедушка, все разные, вот это больше всего нравится, очень вкусно (указываю на мускат)
- Ну вот и попробуй понять и запомнить, что пить стоит ради того, чтобы получать удовольствие от вкуса, а не от того, что дурманится твоя голова.
Честно говоря, я тогда не очень хорошо понял посыл моего замечательного деда, и как любой подросток, восстающий против старших, даже мысленно посмеялся, каюсь. Но годы спустя я вспоминал этот эпизод все чаще и чаще.
Эпизод второй. Дикие девяностые и случайный испанский кларет.
Несколько лет спустя я уже готовился закончить юридический факультет МГУ, и начал работать в одной страховой компании. В тот момент было возможно начать работать без диплома из-за дефицита юристов. Наша страховая компания размещала свои резервы самыми рискованными и авантюрными методами, которые сейчас покажутся дикостью, в том числе выдавала кредиты под залог товара на складе. И вот, какие-то неудачливые предприниматели заложили партию испанского вина, и выкупить не смогли. Компания не особо понимала, что делать с ним, поэтому не нашла ничего лучше, чем продать вино по дешевке своим сотрудникам. Как-то раз мы с однокурсником решили устроить дачную вечеринку, обзавелись солидной порцией свиного и бараньего шашлыка, замаринованного по-домашнему. Мой друг отбыл в направлении дачи первым, оставив мне задание: «Я позабочусь о крепком для нас (водка и виски), а ты купи девушкам вино!». И тут заложенное вино оказалось очень кстати – недорого, и ехать никуда не надо. Вооружившись парой коробок прибыл на дачу и я. Музыка гремела, угли на улице были готовы, и настало время шашлыка. Мой приятель говорит: «Влад, открой одну бутылочку, шашлык будем поливать». Выдергиваю пробку, улавливаю необычный аромат, думаю – ну ладно, показалось – и передаю бутылку. Друг, тоже юрист, человек культурный, отливает вино в стакан, чтобы вернуть бутылку, и вдруг удивленно поднимает брови. Подносит стакан в носу и пробует. Ага, значит мне не показалось! Он наливает в другой стакан и протягивает его мне – попробуй! Подношу к носу и слышу чарующий аромат, ни на что для меня не похожий. Тогда я его не смог бы описать, но сейчас понимаю, что это было классно сделанное красное вино уже в развитии, наподобие старорежимного кларета. Вино в стакане, форму которого я помню до сих пор, становилось все душистее и душистее. Мой друг вынес вердикт: «Не будем таким вином поливать ничего, все сами выпьем!». Так и бегали мы с ним весь вечер с бутылками среди гостей, заставляя всех попробовать вино. И почти никто в тот вечер крепкое не пил, и мы все никак не могли успокоиться: «Что за такое вино!». Вечеринка прошла отлично, весело и пьяно, и на следующий день все про вино позабыли, но не я. Я никак не мог успокоиться, и решил разобраться, почему это вино – особенное. Первым делом я выкупил у компании столько, сколько смог, что позволило мне пить это вино в течение следующих нескольких лет. Далее я озадачился поиском информации о вине, а также поиском других аналогичных вин. Моей первой винной литературой стало второе издание Книги о вкусной и здоровой пище. Да, да, не удивляйтесь, именно эта книга. В ней ничего не было сказано ни про вина Испании, или какой-то другой страны кроме СССР, но зато была четко и ясно изложена винная культура: что с чем, зачем, как и когда пить, и даже – как хранить.
Вам, наверное, не терпится узнать, что же это выло за вино? Может Vega Sicilia или Vina Tondonia, Jean Leon или Castillo Ygay? Но нет, это было вино, которое ныне пребывает в безвестности, хотя и есть на нашем рынке, полагаю. Это было вино из весьма продвинутого на тот момент хозяйства, принадлежащего семейству Равентос, владельцам знаменитого дома кавы Codorniu – Raimat Abadia 1988 из каталонского Costers del Segre, бленд темпранильо и мерло, выдержанный восемнадцать месяцев во французских барриках. Это был один из первых релизов домена, который тогда еще не успел засадить несколько тысяч гектаров. Кто бы мог подумать, что через десять лет я буду ходить по виноградникам Raimat, а управляющий будет мне рассказывать, что тысячи гектаров будут капельно орошаться, и за влагой в почве будут следить с помощью спутниковой связи. Но то вино было сделано в старой испанской классике по типу ресервы, и делал его скорее всего винодел старой волны. У него получилось – у вина был средний алкоголь, никакой излишней экстракции, элегантность и баланс. Последнюю бутылку я допивал чуть ли не пять лет спустя, и оно прекрасно держалось, отсыпав на стенку немного кристаллов, и познакомив меня с тем, как выглядит винный камень. Мой рывок по винным точкам приносил мне новые образцы, и поскольку первой страной, завоевавшей мое доверие, стала Испания, я начал с Faustino I и V, с торресовских Coronas и Atrium. Книг по вину в России на тот момент особо не было, поэтому пришлось просить знакомых поискать их за границей, благо английский я знал почти свободно. Первые книги прибывали, и вооружившись ими, я начал свое путешествие по океану вина, пробуя, накапливая новые знания и опыт. Знания быстро стали меня распирать, и ими очень хотелось делиться. Мои друзья с удовольствием пили вина, которые я им открывал, но совершенно не разделяли моего ими увлечения.
- понюхай, чем пахнет!
- ну чем-чем, вином, ну приятно!
- Эххх
Мне нужны были единомышленники, и я начал их искать. Но об этом в следующий раз.
Продолжение следует…
