STiR — журнал, который пишет о кофе и чае — опубликовал статью о том, как нам реорганизовать Рабкрин Дарджилинг. Дарджилинг — это, напомню, город на севере Индии, чайный регион, объединяющий 80 с лишним чайных садов, расположенных в окрестностях этого города и, соответственно, чай из этого региона. В прошлом и в западной чайной культуре считавшийся одним из лучших чаев в мире — а из тех чаев, которые были более или менее доступны массовому потребителю, так и вовсе, пожалуй, лучшим. Высокосортный Дарджилинг довольно давно стал терруарным и миллезимным продуктом с высокой транспарентностью. Да и вообще, на мой взгляд, он стал классическим спешиалти-продуктом еще до того, как само слово «спешиалти» выдумали… С Дарджилингом связано большое количество чудесных историй, в которых, как это обычно бывает, не всегда можно отличить правду от не совсем правды. Из этих историй мне больше всего нравятся две — про самолетный чай и про советское коварство.
Самолетный или воздушный чай — это доставка свежего чая потребителям авиапочтой. В более или менее стабильную систему эта тема оформилась в 1960-х годах. Тогда вообще было реактивное и романтическое время, в США Божоле Нуво самолетами доставлялось из Франции, ну а в Европу — чай из Индии. Так вот, вся эта самолетная система создавалась именно для доставки особо озабоченным свежего Дарджилинга первого весеннего сбора. И, в основном, через Германию. Поэтому система авиационной доставки свежего чая стала называться Flug Tee. Эта тема существует и сейчас — но, конечно, практически весь романтический флёр она утратила. Быстрая доставка груза за тысячи километров уже давно никого не удивляет и тем более не воспринимается как волшебство — а без волшебства все это совсем не интересно. Тем не менее, многие немецкие компании держат в своем ассортименте позицию с названием Flug Tee — обычно это как раз максимально свежий Дарджилинг первого сбора.
Для меня лично Flug Tee — такой же объект нематериального культурного чайного наследия, как и купажи с названием Russian Caravan. «Русский караван» — это память о сухопутной доставке чая через Сибирь. «Воздушный чай» — это памятник техническому романтизму 1960-х, который коснулся своим самолетным крылом и чая.
Вторая история, связанная с Дарджилингом, у меня самого вызывает сомнения в достоверности. Но от этого она не становится менее красивой. Нам с Ольгой ее поведал эксперт флагманского магазина Whittard of Chelsea в Ковент Гардене, в Лондоне. Мы там в 2004 году покупали как раз Дарджилинг первого сбора и разговорились с убедительным специалистом. Узнав, что мы из России, он нам сразу сказал, что это мы во всем виноваты. Мы, в принципе, были не против быть во всем виноватыми — но хотелось деталей.
И тогда дядька поведал нам, что в 1970-е годы Индия торговала с Советским Союзом в том числе и по бартеру. Мы им всякое приятное советское — в первую очередь промышленное оборудование и оружие, они нам — всякое приятное индийское, в том числе и чай. Строго говоря, там был не совсем бартер — для облегчения расчетов, кажется, использовалась специально разработанная квазивалюта, но тут я уже некомпетентен, врать не буду. Так вот, индийской стороне было выгодно продавать в СССР самый лучший и дорогой чай. И на протяжении нескольких лет практически весь Дарджилинг уходил в СССР и не попадал в другие страны.
Заметное снижение объемов поставок Дарджилинга привело к быстрому выводу этого стиля из потребительской английской чайной культуры. Эксперт из Whittard of Chelsea прямо говорил, что в тот период и из-за Советского Союза Великобритания окончатльно перешла на кенийский чайный стиль и английские чайные вкусы заметно огрубели.
Никак не могу прокомментировать эту историю, за что купил, за то и продаю. Но она замечательная, конечно, даже если является выдумкой от первого до последнего слова. К ней еще только нужно прибавить финал. О том, что в СССР самый лучший чай в мире поступал на чаеразвесочные фабрики где его, по мере необходимости, смешивали с другими чаями и фасовали в пачки со слоном. И легенда о запредельном качестве этого чая связана не с тем, что в молодости и вода была мокрее, и чай вкуснее, и нос сопливее. А с тем, что в этих пачках иногда оказывался лучший чай в мире.
Короче говоря, у меня к Дарджилингу давняя любовь. Которая в последнее время все больше становится фантомной. Потому что у Дарджилинга — проблемы. Чайные сады выстарились, организационная структура чайных компаний региона тоже устарела, качество чая все реже вызывает не то чтобы благоговейный, но хоть какой-либо восторг. Ну и как следствие — сильное снижение объемов производства и падение спроса. В хорошие времена Дарджилинга производилось примерно 10000 тонн в год. И продавалось 40000 тонн — его активно подделывали. Сейчас Дарджилинга производится примерно 6000 тонн в год. Продается, как водится, больше — но оптимиза все это все равно не вызывает. Ну и примерно половина всех чайных садов региона выставлена на продажу. Так что если вы хотите красиво закопать деньги в землю — предгорья Гималаев ждут!
Ну и вот в STiR, стало быть, появилась статья о том, как спасать Дарджилинг. Набор рекомендаций там банален. Нужно усилить защиту наименования по происхождению, модернизировать производство, получить сертификаты — органический и Rainforest Alliance, улучшить операционные модели, найти дополнительные источники дохода — например, чайный туризм, завоевать внутренний рынок (сейчас большая часть Дарджилинга уходит на экспорт), освоить механизмы прямой торговли с конечными потребителями — ну то есть понаоткрывать интернет-магазинов и сплотиться. Это уже даже не рекомендации, а мантры — их можно читать нараспев и применительно практически к любой ситуации и в любом бизнесе.
Меня же во всем этом привлекла фраза про необходимость избавиться от колониального похмелья в рамках совершенствования операционной модели работы чайных садов. Я, вообще, всячески за разрушение мировой колониальной системы и избавление от ее последствий. Но. Успех Дарджилинга как рыночной категории был полностью определен двумя факторами. Во-первых, отсутствием конкурентов — то есть сравнимых по стилю, качеству и доступности чаев — в западной потребительской чайной культуре. Во-вторых, колониальной операционной моделью. Которая допускала радикальную оптимизацию издержек и снижение себестоимости чая людоедскими методами.
Ни один из этих факторов вернуть невозможно. С колониальной операционной моделью все понятно — она не то чтобы ушла, но стала заметно более гуманной. Что же касается конкуренции… Да, хороший Дарджилинг сохранил свой уникальный стиль. И мне, например, он очень нравится. Но одно дело, когда чай столь высокого стиля на рынке всего один. И совсем другое дело, когда качественного — пусть другого, но все равно качественного — чая на рынке много. Даже если проигнорировать непальский чай, который обычно исполняется в дарджилинговском стиле, и предположить, что заменить Дарджилинг реально нечем, то очень быстро выяснится, что и пофиг. И другого вкусного чая завались.
Так что все эти мантры про сертификаты, названия и избавление от тяжелого британского наследия имеет смысл петь только после осознания полностью изменившихся условия существования некогда самого знаменитого чая в мире.
Ну и самое главное. Как произносить название того чая и региона, о котором я тут столько рассказывал. Все очень просто. ДАРджилинг по-непальски, ДарДЖИлинг — на хинди и по-английски. Выбирайте. Я лично произношу как угодно, включая ДарджиЛИНГ — все зависит от ритма фразы. Да и вообще, я со Пскова, мне все равно.
