Любовь к другому всегда начинается с любви к себе.
Если я требую от себя держать планочку, быть всегда на высоте вне зависимости от того, могу ли, я и от других буду требовать того же, игнорируя их возможности и ограничения. Результаты будут для меня важнее людей, а люди будут не более, чем функциями.
Если я не могу принять в себе то, что мне не нравится, я и других не смогу принимать, потому как у каждого из этих других будут свои недостатки, которые мне не будут нравиться. Возможно, некоторых из этих других я смогу терпеть. До поры, до времени. Ведь у каждого терпения есть свой предел, чем дольше терпишь, тем ярче взорвешься.
Если я злюсь на свою неустроенную, с трудом выносимую жизнь, ничего не предпринимая, чтобы её улучшить, я буду периодически срывать эту злость на ком-то из близких. Жизни-то бесполезно предъявлять свою злость, а близкие, они рядом. Некоторые — слабее меня. Чем больше будет моя злость, тем легче будет находиться повод.
Если я не забочусь о себе, если забота о себе становится для меня редкостью, чем-то, что непременно нужно сначала заслужить, мне в какой-то момент станет невыносимо заботиться о других, которые не сказать, что выслуживаются. Я буду саботировать, я буду злиться, я буду требовать, мстить, не факт, что замечая это.
Если мне привычно нападать на себя, я и на других буду нападать. А как иначе?
Любовь к другому всегда начинается с любви к себе. Как я обращаюсь с собой, так я буду обращаться и с другими. Требуя от себя иного обращения с другими, я буду злиться от такой несправедливости.
Любовь к другому всегда начинается с любви к себе. Какая любовь у меня есть к себе, такая и к другим. Другой нет.
