Дорогие друзья, всем привет с маленького тайского острова!
В конце февраля мы прилетели с семьей на наш любимый тайский остров, рассчитывая пробыть здесь чуть больше месяца, а задержались вот уже почти на полгода.
С нами на острове две наши собаки: серьезный черный микс овчарки Ричард и очаровательная лабро-шоколадка Зетта.
Мы никогда не покупали наших собак, мы давали им дом и любовь, когда они становились не нужны людям, которые были их хозяевами. У этих собак непростые жизненные истории. Нам пришлось многое вместе преодолеть, чтобы вернуть им доверие к людям. Сейчас они – любимые члены нашей семьи. Мы никогда их не оставляли, они всегда летали на остров вместе с нами.
Это необычные собаки. В Москве я частенько брала их в свой кабинет. Они – воплощение дружелюбия и позитива. Не раз бывало такое, что если кто-то из моих клиентов во время психотерапевтической сессии начинал плакать, – Ричард или Зетта могли подойти к человеку и, осторожно положив ему голову на колени, слизнуть упавшую на руку слезу… Я видела удивление, теплоту и детскую радость в глазах своих клиентов. Это помогало снова вернуться надежде на понимание и близость в сердцах людей…
Эти две собаки уже успели стать любимыми героями зрителей моего недавно вышедшего док. сериала «Лидеры в моем кабинете».
Они, со свойственной им активностью и непосредственностью, стремились участвовать в съемках: то вдруг Ричард в кульминационный момент съемки начинал лаять, услышав шорох в подъезде, то Зетта прибегала, сжимая в зубах пронзительно пищащую игрушку, и нам приходилось делать новый дубль. Но потом вся наша съемочная команда начинала смеяться. Мы раскрепощались, и фильмы получались поэтому искренними и живыми. Особенно круто четверолапые зажигали в серии «Что такое любовь?»:
Как будто чувствовали, что это их тема))
Но сейчас судьба этих собак – под угрозой.
Чиновники, ответственные за вывоз граждан, застрявших за рубежом из-за Пандемии, по факту, ставят нас перед иезуитским выбором: или бросить своих собак и постараться как то улететь или остаться в Таиланде вместе с ними, но – вне закона.
Недавно тайское правительство объявило, что после 26-го сентября оно будет больше не радо видеть европейцев в своей стране, от слова «совсем».
Правительство военное, ему надо верить.
В тот же момент «Аэрофлот» исключил из своего расписания все регулярные рейсы без определенного будущего.
В Таиланде остается сейчас, по разным оценкам, от 5.000 до 10.000 «застрявших» россиян, но чиновники почему-то организуют не более двух «вывозных» вылетов в месяц.
Вспоминаем арифметическую задачку для двоечника из старого мультфильма: «Сколько надо землекопов… пардон, самолетов, чтобы вывезти этих людей? И сколько при таком отношении к своему долгу на это потребуется времени?»
На ком и на чем экономят чиновники? Что они собираются выиграть? На что рассчитывают?
Тем более, что за свое место на так называемом «вывозном» рейсе пассажиры платят по полному тарифу, ни у кого милостыню не просят. Многие люди, оказавшиеся заложниками этой искусственно созданной ситуации, не могут, не успевают из-за большого наплыва желающих зарегистрироваться на Госуслугах на редчайший «вывозной» рейс. А материальная помощь, которую некоторым удавалось получать, уже давно не выплачивается вынужденным «невозвращенцам».
Мы нашли бы сейчас, вероятно, способ добраться из Бангкока до Москвы с двумя, тремя или четырьмя пересадками, к примеру через Катар и Турцию или еще как-то… Для взрослых людей с фантазией и опытом путешествий это – не фатальная проблема. А вот большие собаки в багажном отделении могут не выдержать 30 как минимум часов без воды, еды, без возможности сходить в туалет в тесной самолетной переноске.
Если еще прибавить еще риски потерять их на многочисленных трансферах в южных аэропортах с температурами воздуха за 40 градусов на солнцепеке и при нынешних самых экзотических и непредсказуемых эпидемиологических режимах ограничений в разных странах, то получается, что это – нереальный вариант.
О чем думают управленцы из Госуслуг, организующие эвакуационные рейсы из Таиланда для граждан России? Почему только два рейса в месяц? Почему никогда заранее не объявляется расписание, чтобы люди могли взвешенно принять решение, чтобы «вписаться» в местные оформительские процедуры?
Почему в форме регистрации на вывоз вообще отсутствует такая графа, как регистрация четверолапых питомцев?
Но ведь животные, хоть они и не люди, – они не багаж!!! Даже в уголовном кодексе РФ есть статья о жестоком обращении с животными, но нет статьи о жестоком обращении с ручной кладью, например.
Двигаясь по цепочке всевозможных «горячих линий», включая Госуслуги, МИД, посольство, после выслушанных десятков и сотен длинных гудков в трубке, мы приходим в конце к «Аэрофлоту». Он в этой цепочке назначен крайним (за ним – только мы и наши собаки).
Несмотря на все статусы лояльных пользователей, наличие многократно отмененных аэрофлотовских обратных билетов до Москвы с подтвержденным заранее вывозом собак, ни каких гарантий «Аэрофлот» нам не дает.
Собакам предлагается заочно, через нас – владельцев, вступить в конкурентное соревнование с другими крупными четверолапыми за шесть заветных мест в багажном отсеке самолета.
От результата этой схватки чиновники ставят в зависимость судьбу преданных людям животных.
Советский Союз с его отношением к людям как к строительному материалу для общества будущего, умер уже 30 лет назад, но национальный сценарий не ставить людей ни во что, устраивать дефицит на ровном месте и заставлять людей стоять с протянутой рукой, глубоко засажен в подсознание новых чиновников.
«За ваши же деньги, марш в очередь, сукины дети!»
Лично я решительно не согласна с таким неуважительным отношением к себе и моим питомцам.
То ли у организаторов вывозных рейсов критически нет достаточных менеджерских компетенций, то ли есть элементарный недостаток здравого смысла, а может быть, у этих людей просто нет сердца… а может, все это вместе?
Я не знаю, кого из них лупили по жoпe в детстве, кого из них оскорбляли и унижали, кого укусила собака, кому собаку так и не разрешили завести, а кого просто критически не долюбили, – но сегодня они получили реальную власть, и отыгрываются на людях, но прежде всего – на живых зверюхах. Именно они оказываются самой уязвимой мишенью бессознательной ненависти к любви, к самой жизни.
Для нашей семьи сама мысль улететь, оставив своих собак в другой стране без понимания того, когда мы сможем за ними вернуться – неприемлема. Мы не можем с ними так поступить.
Многие говорят, что собаки живут одним моментом, они не знают прошлого и будущего. Не верьте! Они понимают и помнят все! Наши собаки помнят, как когда-то их бросали. И теперь, каждый раз, когда они видят машину, въезжающую во двор, у Ричарда начинается протест, паника, лай, он мчится первым занять свое место в машине. А Зетта, будучи очень ранимой и деликатной девочкой, расстраивается и забивается в угол, будто готовясь пережить еще одну «маленькую смерть».
Они оба боятся, что мы сядем однажды в машину без них и не вернемся...
Собаки чувствуют все наши эмоции, они просто не могут их выразить словами. Но когда любишь, все понимаешь без слов. Они всегда летали с нами и отлично знают, что означают открытые чемоданы.
На днях я что-то доставала из своего видавшего виды Самсонайта. Ричард сильно занервничал, потом принес свою любимую игрушку и уверенно положил ее в чемодан, будто говоря: «Имейте ввиду – я еду с вами!» Он посмотрел мне прямо в глаза. Этот взгляд проник в самое сердце. Мы любим своих собак, и не предадим им.
Я пообещала им, что мы полетим домой только вместе. И если нам придется остаться в Таиланде вне закона – я предпочту этот вариант предательству.
С любовью –
Ольга Лукина
