"Все в трухе, на полу какая-то плесень цветет, сыростью пахнет… прямо могила! Целые пещеры прямо, и темнота… ни черта не видать!.. Стены-то там из кирпичей, кричи не кричи, пиши, пропало. Прямо заблудиться ничего не стоит. Там целые лабиринты. Если потеряешься, заблудишься – пропал..."
Признаюсь: дневники Лёвы Федотова заинтересовали меня не только из-за его пророческих предсказаний о Великой Отечественной войне, хотя именно ради них я искала когда-то «Дневник советского школьника».
Тогда я ещё не знала, что в сохранившихся тетрадях дневника есть записи о том, как Лёва с друзьями Мишей Коршуновым и Олегом Сальковским искал подземный ход в самом центре Москвы — по соседству с Домом на набережной.
7 декабря 1939 года
В этот день Олег Сальковский и Миша Коршунов предложили своему другу Лёве Федотову отправиться вместе с ними в подземелье церкви Малюты Скуратова, что стояла во дворе за их домом.
«– Мы, может быть, пойдем завтра, – проговорил Михикус. – Так как на послезавтра у нас мало уроков, и пойдем туда часа на три. Ты только одень что-нибудь старое, а то там, знаешь, все в какой-то древней трухе… Вот побудешь там, так все увидишь! А ходы-то там! Ух, ты-ы! Жуть!
Я слушал, и любопытство овладевало мною все больше и больше. Я не представлял себе, что мне скоро суждено это увидеть наяву, короче говоря, я был в наивысшей точке напряжения. Мне даже трудно описать все мои чувства». (стр.90)
Будущее приключение казалось настолько невероятным, что в какой-то момент Лёва даже заподозрил, что его разыгрывают, и попросил друзей, каждого по отдельности, нарисовать план подземелий. Планы совпали, сомнения были отброшены, и началась подготовка к спуску.
Был составлен список необходимых в путешествии вещей: тетрадь, карандаш, сечи, фонарик, верёвка, старая одежда, чтобы не жалко ее было запачкать, и пр.
8 декабря 1939 года
«Итак, сегодня мы решили покинуть подлунный мир и углубиться в загадочные подземелья церкви Малюты Скуратова,» - с этих слов начинается запись Лёвы от 8 декабря. (стр.93)
Однако с утра была школа, потом комсомольское собрание, потом возникло ещё несколько препятствий (их Лёва тоже подробно зафиксировал в дневнике: например, неожиданно пришел их старый товарищ, который раньше жил в этом доме, и от него надо было деликатно избавиться) — в общем, ребята вышли из дома только в семь минут седьмого.
«Мы прошли воротца около нашей амбулатории и вышли на дощатую площадку, откуда шла вниз широкая деревянная лестница в садик, посередине которого и стояла церковь Малюты Скуратова. Это была на вид невзрачная небольшая церквушка о пяти куполах, кирпичные стены которой потеряли свой яркий цвет и потрескались. Теперь в ее зале был гараж, и мы могли, конечно, нарваться на кого-либо, который бы не замедлил спровадить нас обратно. Таким образом, мы соблюдали величайшую осторожность. Но нам не везло. Только мы вышли на площадку, как нам в глаза бросилась расплывающаяся в темноте фигура человека, стоявшего недалеко от склада».
Сторожа удалось благополучно миновать, и мальчишки достигли, наконец, «каменной лестницы, уходящей вглубь под церковь". Улучив момент, они скатились по стёртым ступеням вниз, к двери, и один за другим протиснулись внутрь. Лёва не забыл о своем плане записать первые слова, сказанные в подземелье:
«Первые слова принадлежали Мишке. Он сказал нам шепотом:
– Идите за мной. Я тут знаю…»
Дальше Лев так же подробно описывает и остальные их действия:
«Я оглянулся… Мы находились в небольшом низком подвале, стены и потолок которого состояли из серых невзрачных кирпичей, а пол был покрыт каким-то тряпьем пополам с древней трухой. Комнатка была небольшая. С одной стороны в ней валялись сломанные стулья, серые от пыли, с другой – стояли старые громоздкие бочки. Прямо перед нами чернел проход в следующий подвал".
"Переход был короткий", и вскоре ребята оказались в следующем зале. Из него открывался ход во вторую половину подвала:
"Второй подвал был по величине почти такой же, как первый. Его мрачные кирпичные стены и потолок как-то необъяснимо давили сверху на нас... Противоположная стена была сплошь завалена сломанной мебелью... Воздух здесь был также сырой и имел неприятный запах гнили и еще какой-то чертовщины. Сразу же около окончания прохода, приведшего нас в этот зал, мы увидели у самого пола прямоугольную низенькую дверцу вышиной в полметра; она была прикрыта стопками спинок от сломанных стульев».
Они очистили доступ к двери и с трудом открыли её: «Послышался слабый писк и скрежет. Я стиснул зубы и сжал кулаки… С кряканьем и вздохами дверца отворилась, а за нею я увидел кромешную темноту. В лицо нам дунуло какой-то подозрительной сухостью».
Первым в узкое отверстие дверцы втиснулся Олег: он был самым крупным из друзей. Вторым шёл Мишка, Лёва был замыкающим: "я на четвереньках прополз вперед. Когда я приподнял голову, то увидел только сухие серые кирпичные стены узкого коридора и брюки Мишки, ибо он стоял во весь рост, а я еще только находился почти в лежачем положении.
<...> Мы находились в страшно узком, но очень зато высоком проходе <...> В этом коридоре воздух, хотя и имел какой-то удушающий запах, но был совершенно сух и не содержал той сырости, которая господствовала в подвалах. Стены были здесь кирпичные: кирпичи были древние, выцветшие, облезлые и местами покрытые легко отскакивающей старой светло-коричневой массой, которая за сотни лет успела высохнуть. Эта масса при прикосновении к ней рассыпалась на мелкие кусочки и пыль...
<...> мы, шурша одеждой о стены, стали продвигаться боком вперед. Вдруг в стене, перед моими глазами, проплыло несколько высоких и узких оконцев, уходящих куда-то в темноту. Я заглянул в одно из них, но ничего не увидал. Немного отстав от спутников, я засунул туда руку и ощутил пустоту. Там, очевидно, была камера. <...> На вид эта церковь маленькая, невзрачная, подумал я, а под собою имеет такие обширные подземелья! Очень странно!.." (стр.106)
Так мальчишки прошли еще два коридора, которые поворачивали вправо под прямым углом и становились все уже и уже: "продвигаться даже боком и то стало труднее, и теперь стены коридора касались даже наших ушей, несмотря на то, что мы держали головы боком. Мы оказались в гигантских тисках…"
Спустя некоторое время друзья дошли до окончания прохода и обнаружили наклонный ход, «уходящий куда-то налево ввысь… для того, чтобы попасть в наклонный ход нужно было сначала взобраться на нишу, а уж с нее в него переползти.
– Ну, чего же ты стоишь-то? – сказал Мишка на Олега. – Лезь туда в нишу, только не сорвись; а я потом полезу к тебе и осмотрю этот наклонный ход!
Я немножко отошел назад, чтобы дать Мишке посторониться от взбиравшегося на нишу Олега, ибо тот мог бы ему попасть ногами в лицо». (стр.107)
На этом записи Лёвиного дневника обрываются (полный текст записей от 7 и 8 декабря можно прочитать здесь).
На обложке его запись: «Продолжение в VI-ой тетради».
VI тетрадь не сохранилась.
Но история не закончилась.
А для меня так и вовсе только началась.
Тем более, что от подземного путешествия 1939 года остался вот такой план:
А сама церковь существует и поныне:
Часть II здесь. Часть III здесь.
Этот пост - часть проекта "Как попасть в книгу".
Читайте и гуляйте по Москве!
