"Пасха в Петербурге" И.Северянин
Гиацинтами пахло в столовой,
Ветчиной, куличом и мадерой,
Пахло вешнею Пасхой Христовой,
Православною русскою верой.
Пахло солнцем, оконною краской
И лимоном от женского тела,
Вдохновенно-весёлою Пасхой,
Что вокруг колокольно гудела.
И у памятника Николая
Перед самой Большою Морскою,
Где была из торцов мостовая,
Просмолённою пахло доскою.
Из-за вымытых к празднику стекол,
Из-за рам без песка и без ваты
Город топал, трезвонил и цокал,
Целовался, восторгом объятый.
Было сладко для чрева и духа
Юность мчалась, цветы приколовши.
А у старцев, хотя было сухо,
Шубы, вата в ушах и галоши…
Поэтичность религии, где ты?
Где поэзии религиозность?
Все «бездельные» песни пропеты,
«Деловая» отныне серьёзность…
Пусть нелепо, смешно, глуповато
Было в годы мои молодые,
Но зато было сердце объято
Тем, что свойственно только России!
<1926>
К.Веригин "Благоухание" (отрывок из главы "Весна. Пасха")
«Из большой прихожей переходили в залу. Все лампы на стенах и центральная люстра заливали нас светом. На всех столах стояли букеты цветов. Запах роз, ландышей, сирени, фиалок, гиацинтов…
Но из столовой лились другие волны ароматов… Огромный стол был заставлен множеством яств. Казалось, все, что мы любим, находилось на нем...Посреди стола возвышался огромный кулич-баба с сахарным барашком и хоругвью над ним. С обеих сторон от кулича блестели груды веселых яиц всех оттенков и красок. На углах стояли куличи поменьше и четыре творожные пасхи – заварная, сырная, шоколадная и фисташковая. Куличи были и домашние, очень сдобные и вкусные, и заказные – легкие, шафрановые. Тут же были выставлены два окорока, украшенные глянцевой бумагой, и множество мясных и рыбных блюд. Помню цельного молочного поросенка, окорок телятины, индюшку, пулярду; помню дичь в брусничном варенье; помню заливную рыбу, и осетрину, и семгу, и балык осетровый и белорыбий, и тут же копченый сиг – величайшее достижение русской кулинарии. Помню блюда с паюсной и зернистой икрой, окруженной прозрачным льдом. Были и обычные закуски: грибы, огурцы, редиска, сардины, фуа-гра. В двух местах возвышались высокие хрустальные вазы на серебряных подставках, полные редких для сезона фруктов, и другие вазы, поменьше, с шоколадными конфетами, пастилой, тянучками, мармеладом, изюмом, орехами и миндалем. На двух же концах стола, чередуясь между блюдами, стояли бутылки и граненые графины с различными винами. Сколько было одних водок, настоек: польская старка, белая, рябиновая, перцовка, лимонная, зубровка и настоенная на душистых почках черной смородины!.. Для дам же были более легкие вина: мадера, херес, портвейн, шато-д’икем и старый барсак.. И благородные бургундские вина для любителей-знатоков…Что за незабываемый пасхальный аромат поднимался от такого стола!»
