Большинство авторов художественной литературы довольно хорошо понимают, что такое сюжет. Они над ним работают, беспокоятся, применяют для его развития шаблоны – которых не меньше, чем снежинок – и путешествие героя. Перечни сцен помогают сохранять динамику. Микронапряжение заставляет читателей переворачивать страницы. Сконцентрируйтесь на сюжете, и у вашего романа будет прочное основание, так? Это до определённой степени верно, и всё же даже идеально продуманный сюжет порой не способен увлечь нас эмоционально. Почему так происходит?
Давайте обсудим.
Многие авторы мотивируют персонажей внешними обстоятельствами. Я должен так поступить, потому что в ином случае что-то произойдёт. Ставки в таких историях тоже внешние. Нужно всё сделать правильно, или, чёрт возьми, жизнь для всех обернётся кошмаром. Нет ничего дурного в том, что я называю общественными ставками. Просто они не обеспечивают автоматически эмоционального воздействия.
Личные ставки более надёжны, если требуется сделать так, чтобы читатели привязались к истории. Личные ставки – это то, что заставляет героев действовать ради самих себя. Это действие, которое приходит из внутреннего осознания и страстного желания. Это то, что подталкивает героя к изменению, даже если бы события романа не произошли.
Сюжет возбуждает интерес. Он тянет нас вперёд срочными проблемами, напряжением и, будем надеяться, неуверенностью в том, что произойдёт дальше. Но в напряжении этом наше сердце отдано тому, что происходит внутри героя. Вот что возбуждает эмоции. Такое волнение можно создать внутренней необходимостью, но точнее: нетерпением, сопротивлением, поиском, медленным отказом от борьбы, ощущением чуждости или осознанием неполноты. Причина можно быть конкретной, вроде тайны, или широкой подобно экзистенциальному ужасу. Она невидима, но ощутима.
Все мы чего-то жаждем. С нами что-то случается. Мы справляемся, решаем проблемы, переживаем последствия, куда-то идём, воплощаем мечты. Что же на самом деле заставляет нас это делать? Нечто внутри, что не имеет отношения к вызовам мира и нашим целям. Нужда разрешить внутреннее беспокойство, что-то доказать, любить и быть любимыми, негодовать на несправедливость, мимикрировать или выделяться, искать то, что принесёт нам счастье.
Запускают ли сюжетные события историю, или история (я говорю сейчас о том, что внутри) запускает события? Можно рассматривать это как вопрос о курице и яйце, но мне кажется, полезнее принять дуализм литературы: внешнее и внутреннее путешествие работают вместе. Они усиливают одно другое.
Тёмное время, мрачные часы одиночества и поисков себя тоже сдвоены сходным образом. Чтобы утопить персонажа, требуется сюжетная катастрофа, но самая жуткая пропасть – та, которую мы видим в зеркале. Точно так же катарсис разворачивается снаружи, но это сработает только в том случае, когда что-то содержится внутри. Он так же открывает новые силы, которые появляются не велением богов, а раскрытием прежде спрятанного потенциала самого персонажа. Центральные моменты романа разворачиваются внутри в той же степени, как и снаружи.
Путь в цельности таинственен, повороты на нём случаются в любой момент, и совершенно любые. Действительно, самые долгие последствия в нашей жизни случаются от неожиданных открытий о нас самих. На пути встречаются очевидные наставники: родители, учителя, тренеры. Встречаются и неожиданные: призраки, амбарные ласточки, попрошайки. Битва с собой – суть наших историй. Развитием их служат ежедневные вспышки проницательности, а счастливые финалы в них суть нечто такое, что невозможно оценить в материальных категориях: завершение борьбы и обретение мира.
Примириться с собой, стать счастливым – вот основная человеческая потребность. Но переступить собственные пределы – божественное достижение. Первого достаточно, чтобы историю сделать хорошей. Последнее же требуется, чтобы она стала великой. Поиск мира, покоя удовлетворяется, когда персонаж ощущает счастье, но он не будет закончен прежде, чем герой достигнет равновесия с миром. Снова: внутреннее пробивается наружу. По-настоящему, назначение историй не только в изменении персонажей, но и в том, чтобы указать путь к изменениям всем нам.
Как этого добиться? Если подумать, впечатление, которое производит на нас роман, происходит не от героев, места действия или событий. Оно получается от того, что мы чувствуем относительно всех этих вещей. Это цепочка эмоциональных поцелуев и ударов. Быстротекущие триллеры могут оставить нас равнодушными, романтика со стеснённым дыханием только заставит закатить глаза. С другой стороны, истории без прецедента, малое количество действия, невыразительный голос, обыденное окружение могут нас тронуть, встряхнуть, изменить.
Сюжет, не имеющий эмоциональной силы – пуст, но он обретает эту силу, когда события рассматриваются как эмоциональные возможности. Давайте на момент забудем о сюжете вашего романа и попробуем превратить его в цепочку моментов, которые вырабатывают эмоции. Рассмотрим способы создания эмоционального сюжета. Не сюжет заставляет нас продолжать переворачивать страницы. Сюжет – это то, что переворачивает что-то в наших сердцах, измеряет героя относительно нас самих и позволяет понять, что именно имеет значение, и почему.
Эмоциональные завязки
О началах написано огромное количество материала. Нет сомнений, они важны. Начало создаёт первое впечатление. Оно формирует обещание от произведения. Представляет вопросы, на которые нужно найти ответы. Оно затягивает нас в мир истории. Приводит события в движение или, по крайней мере, создаёт настроение. Мы впервые слышим голос, чувствуем цель истории, получаем намёк на её значение и в целом осваиваемся с чем-то, что уже начало движение.
Вкратце, оно нас интригует. И в самом деле, большая часть советов о началах склоняются к тому, чтобы разжигать любопытство. Первоочередной список независимого редактора Рэя Рэйми – отличное средство измерить, что же придаёт интерес началу. Книга Ноя Люкмана «Первые пять страниц» представляет собой детальное рассмотрение вопроса, что делает начало неинтересным. В ней перечисляются – в порядке важности – причины, по которым агенты возвращают рукописи, а также предлагаются варианты решений. У термина «сюжетный крючок» есть собственная страничка в Википедии. Довольно сложно не понять эту идею. Первая задача начала – заинтересовать.
А так ли это? Поскольку начала так важны, давайте уделим им побольше времени.
Исследовательская психология может поведать нам кое-что интересное о том, почему люди ищут развлечений и что их завлекает. Нам самим очевидно, зачем нужны истории и почему нас к ним тянет. Для учёных это – великая загадка. Почему людей затягивают события, которые, очевидно, не могут произойти в действительности? Что заставляет людей испытывать сильные эмоции в отношении вымышленных персонажей, спорить с ними, даже переосмысливать их достижения?
Да, учёные на самом деле это изучают. Поиск истории, которую хочется прожить, демонстрирует то, что учёные называют намеренной мотивацией. Проживание истории, которое задействует сенсорную память, кратковременную память, оперативную память, и, наконец, переходит в память долгосрочную. Пока мы говорим об охоте и походных кострах, учёные постулируют теорию атрибуции, когнитивно-эмпирическую теорию личности, теорию культивации, теорию социальной оценки и гипотезу тематической компенсации. Вы ещё следите за моей мыслью?
Погружённость в историю вдохновляет учёных на создание терминов вроде переноса, преждевременной эмпатии и контрафактуального мышления. Самым значительным является то, почему именно читатели вообще погружаются в историю: теория предрасположенности.
Я сэкономлю вам время. Вот что это всё значит…
Для начала, создадим опору для интриги: чтобы развлечь, история должна предложить новизну, вызов и/или эстетическую ценность. История вызывает то, что психологи называют «оценка на основе знаний», а на обычном языке это попросту значит: необходимость думать, гадать, спрашивать и сравнивать. Если нас заставили задуматься, это не просто делает историю захватывающей. С точки зрения медицины это необходимо для хорошего самочувствия и душевного здоровья.
Проще говоря, чтобы быть здоровыми, нам необходимо изумляться. Это одна из причин, по которым чтение историй кажется обязательным, необходимым. Так и есть.
Размышления об истории так же повышают шансы на то, что она переместится в долгосрочную память. Чем дольше мы заставляем читателей вгрызаться в историю, тем дольше она крутится в кратковременной памяти, а это в свою очередь открывает дорогу в память долгосрочную. Заставьте читателя что-то пытаться понять. Удивите его. Сделайте так, чтобы он принял какое-то решение. Инсайт, новая информация, сюрпризы и/или моральные вызовы – всё это усиливает процесс познания, который мы называем раздумьями.
Но погодите. Одной интриги мало. Чтобы погрузиться в историю, читателям нужно кое-что ещё.
Вот оно: читатели хотят эмоциональных переживаний. Они хотят что-то чувствовать, не об истории, а о самих себе. Читая, они хотят ощущения игры. Верно, они хотят предвкушать, гадать, думать и судить, но в то же время читатели желают вынырнуть из истории более знающими, словно они сами что-то пережили.
Важнее всего то, что они хотят ощутить связь с персонажами, прожить их выдуманную жизнь. Создание ощущения «словно мы там были» требует больше, чем просто провести читателя по сюжету. История остаётся с читателями, только если они её прочувствовали. Разумеется, чувства могут быть вызваны развитием сюжета, но только до определённого предела. Сюжетные повороты по большей части вызывают простое удивление.
В принципе, это хорошо, но более глубокая связь рождается из того, что читатели чувствуют в отношении героев, а не просто точек сюжета. Это изначально происходит, когда читатели получают возможность совершить немедленную позитивную моральную оценку персонажей, т.е. увидеть в них что-то хорошее. Психологи называют это аффективностью, а мы – приязнью или, точнее, восхищением. Вот почему романисты делают героев привлекательными. Вот почему сценаристы спасают кошек. Но это только начало. День не обязательно обретает глубокое эмоциональное значение на рассвете. Этим занимается остаток дня.
Желание, потребность сочувствовать персонажам объясняют кое-какие интересные вещи в художественной литературе. Например, почему авторы триллеров должны постоянно подвергать героев опасности, а те, кто пишут романтические истории, могут помешивать однострочные конфликты (я люблю тебя – я тебе сопротивляюсь) снова и снова без заметного сюжетного действия – и всё равно получать захватывающие и динамические переживания в читателях?
Триллеры и любовная проза находятся на противоположных концах спектра: чистая интрига против чистого эмоционального вовлечения. Тем не менее, идеальная комбинация, которая наиболее эффективна для вовлечения читателя – это поровну того и другого. Когда эмоциональный крючок и сюжетный происходят единомоментно, они работают вместе. Интрига открывает читателя для эмоциональной связи. Эмоциональная связь усиливает те элементы в истории, которые заставляют читателей восторгаться, спрашивать и изумляться. Следовательно, лучшие начала создают и интригу, и участие.
Как же нам создать эту парную комбинацию? Сюжет меня не тревожит. Он есть в большей части работ. Чего часто нет, так это эмоциональных крючков, то есть причин, по которым можно сопереживать герою – увидеть в нем что-то хорошее – при первой встрече. Читатели практически сразу подхватывают намёки и формируют мнение, так что мы действительно – буквально – должны создать эту связь на первой странице. Проще говоря, читатели сразу понимают, стоит ли герой их времени.
А в таком случае что же мы понимаем под «хорошим» персонажем? Ответ варьируется в зависимости от читателя, но обычно самыми универсально привлекательными моделями считаются те, что содержат нечто, что можно определить как сердечные качества. Сострадание, проницательность, приверженность справедливости, семья, любовь, стойкость, жертвенность и прочие добродетели подцепляют читателей быстрее и крепче, чем выживание, стремление к успеху, жажда славы, отчуждённость или одиночество.
Жанровые писатели могут счесть этот фокус на тёплых и пушистых сторонах характера персонажей алогичным. Например, те, кто работают в жанрах научной фантастики или фэнтези знают, что их читатели любят сразу же погружаться в миры с иными правилами. Писатели триллеров знают, что в первую очередь нужно создать атмосферу опасности. Чёрт, неважно, что именно вы пишете, все знают, что нужно немедленно озадачить героя вопросом или какой-то нуждой, а то и прямой проблемой. Как предполагается работать с теплом и пушистостью, пока вы бьёте героя в лицо бейсбольной битой?
Что ж, это как раз и есть двустороннее умение, которое удаются великолепным началам. Давайте взглянем на начало «Голодных игр» Сьюзен Коллинз (2008). На первый взгляд оно нарушает правила, являясь началом в духе «я проснулся утром»:
Проснувшись, я обнаруживаю, что другая половина кровати уже остыла. Я протягиваю пальцы в поисках тепла Прим, но нахожу лишь грубое полотно матраса. Должно быть, ей приснился кошмар, и она свернулась под боком у матери. Конечно. Настал день жатвы.
Стоп-стоп, что? Жатва? Что это за кошмар Ширли Джексон? Вот прямо тут – интрига. Эмоциональное вовлечение – это то, что происходит до этого поворота. Что делает Кэтнисс Эвердин, когда просыпается? К кому она тянется, о ком заботится? О сестре, Прим. Сразу же мы видим, что у Кэтнисс есть сердце.
Начало книги Харпер Ли «Убить пересмешника» (1960) – тоже нарушает шаблоны. Абзац предыстории без особого напряжения, который повествует о незначительных деталях. Но так ли это?
Когда моему брату Джему почти исполнилось тринадцать лет, он получил тяжелый перелом руки в локте. После того, как всё зажило, и Джем перестал бояться, что никогда больше не сможет играть в футбол, он перестал стесняться. Левая рука его была чуть короче, чем правая. Когда он стоял или ходил, ладонь была повёрнута к боку ребром, а большой палец торчал параллельно бедру. Ему было всё равно, лишь бы он мог отдавать пас и бить по мячу.
Прошло достаточно лет и мы, получив возможность оглядываться в прошлое, временами обсуждали то, что привело к этому событию. Я считаю, что всё начали Юэлы, но Джем, который был на четыре года старше меня, говорил, что всё началось куда раньше. Он сказал, что всё началось тем летом, когда к нам пришёл Дилл, когда Дилл впервые предложил нам выманить из дома Страшилу Рэдли.
Простите? Страшила Рэдли? Вы заинтересовали меня именем Дилл, но Страшила? Ладно, я на крючке. Как минимум, в достаточной мере, чтобы продолжать читать. Харпер Ли позаботилась об интриге.
Но как насчёт эмоционального крючка? Его определить немного сложнее, но я снова скажу, что дело в семье. Рассказчица, Скаут, достаточно любит брата, чтобы задуматься о том, повлияет ли травма на его самооценку (вовсе нет, заверяет нас автор). Скаут также отдаёт должное его оценке причин «того, что привело к этому событию». Скаут оглядывается на них спустя несколько лет, но, поскольку она остаётся близка к брату, мы понимаем, что свободно можем к ней привязаться. Она заботится, мы заботимся. Вполне можно вручить Скаут наши сердца.
Семья – надёжный способ создать тепло в главном герое, но, разумеется, способ этот не единственный. Проверьте книжные полки, и вы увидите, как такие качества как сила, чувство юмора, человечность, доброта добавляют немножко сияния в каждом романе, который запускает в вас два крючка сразу. Итак, как же вы можете подцепить на эти крючки ваших читателей?
Мастерство эмоции 12: эмоциональный крючок
• В начале вашего романа найдите что-нибудь тёплое, человечное, о чём заботится ваш персонаж. Если у вас экзотическое повествование, выберите нечто такое, к чему мы сразу сможем питать тёплое чувство. Если место действия обычное, найдите что-то такое, к чему ваш герой испытывает сильное чувство. Откройте этим книгу.
•Теперь найдите в стартовой сцене что-то необычное, странное, занятное, загадочное, противоречивое, парадоксальное или труднообъяснимое. Подчеркните это. Не усердствуйте и не объясняйте слишком много лишком скоро. Позвольте представленной тайне или заданному вопросу какое-то время действовать на читателя. В неизвестности таится напряжение.
Занятно, что нечто столько простое на вид отсутствует во многих рукописях. Я думаю, это потому, что всё внимание занимает интрига. Но вовлечённость не менее важна, и лучшие начала – те, которые содержат и то, и другое.
________
Если вам нравятся мои переводы, вы всегда можете поддержать их дальнейшее создание - хороших материалов по литмастерству много не бывает!
