Эта часть рассказа приурочена к тройному юбилею: 65-летию Петербургского, 60-летию Киевского и 85-летию Московского метрополитенов.
История эскалаторных торшеров «Октябрьской» и «Курской» уникальна и парадоксальна: они были разработаны для конкретных станций первого участка Кольцевой линии, открытых в 1950-м г., но преодолели границы не только Москвы, появившись в метрополитенах других городов СССР, но и «подземелья» – появившись в некоторых зданиях. Но обо всём по порядку.
Торшеры «факелы» впервые появились на станции «Октябрьская» Кольцевой линии, открытой в 1950-м г. под названием «Калужская». Это совместная работа инженера-художника А. И. Дамского и архитектора Л. М. Полякова. Станция воплощает идею Пантеона Славы, монумента Победы. Светильники-факелы проходили лейтмотивом через всю анфиладу станционных залов: от торжественной люстры, открывавшей станцию в вестибюле (утрачена) до подземного зала и бра перронов. Образ факела, сопровождающий пассажира, поддерживал патетику факельного шествия. Авторами была применена «модульная» схема устройства светильника – она позволила установить факелы-бра на балюстрады эскалаторов, лишь заменив базу стойки. Отличали торшер-факел чашеобразная форма рассеивателя и пальмовый декор в основании и капители стойки.
В 1958 г. торшеры-факелы были применены ещё на двух станциях московского метро. На «Спортивной» они получили новую интерпретацию – факел, символизировавший шествие, стал факелом спортивным, факелом эстафеты. К удаче, в 2018-м г. именно на «Спортивной» такие торшеры были впервые сохранены при замене эскалаторов.
Торшеры-факелы «Октябрьской» описаны в книгах и статьях, посвящённых архитектуре московского метрополитена. К сожалению, на своей «родной» станции они были утрачены при реконструкции эскалаторов и замысел авторов лишился целостности и стройности прочтения. Об ошибке их утраты писали градозащитники и искусствоведы.
О торшерах «Курской» очень мало упоминаний в литературе. Да и их подобная утрата практически не замечена. А по значимости – сопоставима.
В 1950-м г. на первом участке Кольцевой линии открыто две станции, на которых впервые штатно и массово применялось люминесцентное освещение. Новый тип источника света требовал новой трактовки осветительной арматуры и рассеивателей. В архитектуре станции «Курская» Григория Захарова и Зинаиды Чернышёвой тесно переплетается тема Победы в Великой Отечественной войне и новых свершений народного хозяйства, вместе складывающихся в образе Триумфа Победы и Изобилия. Вдобавок, в послевоенные годы в архитектуру метро всё больше входят детали и приёмы античного декора.
Так и торшеры «Курской» объединяют в себе символику Победы и Изобилия, выраженную в античных образах. Неоклассики Захаров и Чернышёва, разрабатывая торшеры совместно с А. И. Дамским (напомним, в этот момент он возглавлял по проектированию и изготовлению осветительной арматуры и художественного литья при Метрострое), используют традиционные для античности и неоренессанса листья аканта, чередуясь с пальмовыми, формирующие венец торшеров. (В московском метро даже на «неоклассических» станциях акант «не частый гость», хотя его грандиозные листья вырезаны в мраморных светильниках «Белорусской» Кольцевой (1952)). Внизу «оправу» молочного стекла дополняет лиственный пояс.
Форма торшера «Курской» имеет несколько вариантов трактовок. Распространённой версией является характерный для советской символики образ снопа. Но разве может быть сноп из акантовых листьев? «Сноп» - лишь один из уровней более сложной символики этих торшеров. Их можно рассматривать и как своеобразное развитие «столпа изобилия» в подземном вестибюле станции, и даже как самостоятельные символы Победы, восходящие к образу Александровской колонны на Дворцовой площади. Подобно массиву гранита в Петербурге, забранного в резные основание и капитель, здесь использован эффект чистоты светового тела колонны (благодаря молочному стеклу). Добавим, что люминесцентное освещение – разработка советских конструкторов, и в этих торшерах выражен и триумф технологического достижения.
С другой стороны, силуэт, обилие античного декора и венец из акантовых листьев отсылают к формам декоративных ваз и сосудов. Наконец, в торшеры заложены пропорции балясин и стоек оград, подобно им торшеры держат ритм эскалаторного спуска, превращаясь из конструкций несущих в конструкции светоносные.
На станции «Курская» в этом дизайне, получившим в народе название «светильник с короной» (отложим неприятные ассоциации), решены люстры перронных залов. В обзорной статье 1950 г. Николай Петрович Былинкин отмечает работу Захарова и Чернышёвой с освещением. Следуя принципам последовательного описания станции, он ставит балюстрадные торшеры на первое место: лишний раз подчёркивая их связующую роль между подземным вестибюлем и подземным залом. Балюстрадные торшеры «Курской» – колонны-снопы – в 1950-е применялись на ряде станций метро, что ментально и содержательно оторвало их от «родной» станции, на которой при реконструкции 2008-2009 гг. они и вовсе были утрачены.
Однако, история и распространение сделали их одним из символов московского и даже советского метро. Шутка ли, они оказались самым «стойким» элементом сталинской архитектуры в метро: даже на станциях 1962 г. «Октябрьская» и «Ленинский проспект» Калужского радиуса, в условиях совершенно иной эстетики, иных размеров пространства, иной экономики архитектуры, были установлены именно эти торшеры. И именно эти торшеры встречают пассажиров под «звёздным» небом вестибюля «Октябрьской» (Калужско-Рижской линии) и провожают их в модернистские районы.
Парадоксальная судьба ждала торшеры, разработанные индивидуально для конкретных станций в Москве. Благодаря массовому унифицированному производству они получили широкое распространение за её пределами и даже избежали борьбы с «излишествами». Торшеры «Курской» появились на многих станциях в Ленинграде. На станции «Площадь Восстания» они использованы и в качестве напольных канделябров, обрамляющих лестничный спуск на станцию, и в качестве бра в эскалаторном аванзале. Их «венец», немного уплощённый, применён и для бра «Нарвской». Эти же торшеры установлены и на станции-символе ленинградского модернизма – «Электросила». «Колонны-снопы» провожают пассажиров в подземные залы Киевского метрополитена, именно здесь сделаны знаменитые кадры монтажа эскалаторов, на которых виден и каркас арматуры этих торшеров. В 1966-м эти торшеры установлены на станциях в Тбилиси и даже в Баку в 1967-м.
Торшеры-факелы «Октябрьской» также массово устанавливались на первых очередях Петербургского (Ленинградского) метрополитена. Их можно увидеть не только на «Пушкинской» (1956), автором которой стал Л. М. Поляков, архитектор «Октябрьской» Кольцевой линии, но и на «Кировском заводе» (1955). Множество осветительных деталей «Октябрьской» – и торшеры, и бра – были использованы на «Площади Ленина» (1958). И даже на первом «горизонтальном лифте» – станции «Парк Победы» с 1963 по 1991 г. стояли торшеры-факелы. Они же были установлены и на станциях первой очереди Киевского метрополитена, более того, уже в середине 1960-х гг. торшеры-факелы встречали пассажиров Тбилисского (1966) метрополитена; правда в Тбилиси использованы рассеиватели более простой формы (в результате замены при эксплуатации). А на станции «Технологический институт» (1955) Ленинградского метрополитена появились и торшеры-шарики, знакомые москвичам по таким станциям как «Краснопресненская» (1954) или «Красные Ворота» (Северный выход, 1954).
В наше время торшеры «Октябрьской» стали прообразом для современных факелов, которые органично развивают тему спортивной эстафеты на «Черкизовской» (установлены при реконструкции 2016 г.) и замечательно смотрятся на новых станциях в Петербурге. К сожалению, руководство Петербургского метрополитена решило массово заменять исторические торшеры на эту современную вариацию … такое, конечно, ошибка.
Метрополитен в Советском союзе был не просто признаком города-миллионника, он был проявлением, архитектурным выражением столичности. На это работала и среда станций, выстраиваемая в подражании Москве. И если архитектура требовала уникальных, особых решений, авторского декора, и соответствия стилю времени, то многочисленные детали как раз могли придать бо́льшую связь с Москвой, в особенности – приметы "сталинского" дизайна. Торшеры, расположенные буквально у всех на виду, соответствовали этой роли в наибольшей степени. Теперь в республиках борются с этим наследием, провозглашая свою собственную столичность, постсоветскую и обособленную от Москвы... в Баку перемены наиболее разительны.
Торшеры 1950-х гг. применялись не только в других метрополитенах, они вышли за пределы подземной транспортной архитектуры. «Братские» торшерам-факелам бра А. И. Дамского использованы на многих зданиях в Москве, в т.ч. в наши дни они устанавливаются при реконструкции павильонов ВДНХ. Торшеры «Курской» и вовсе были использованы на внутренних эскалаторах в высотном здании Министерства Иностранных Дел на Смоленской площади.
Замечательные маленькие и кажущиеся незначимыми торшеры метро не нуждаются в подкраске под бронзу или золото, как это сделано на нескольких станциях в Москве, не нуждаются в замене, как это делают в Петербурге, Тбилиси и Баку. Они нуждаются во внимании, в бережном сохранении и восстановлении при реконструкции эскалаторов. Учитывая все возможное интерпретации, торшеры «Курской» можно назвать «маленькими символами Победы» – важной средовой деталью метро, с каждой заменой эскалаторов безвозвратно его покидающими. Буквально через неделю для этого закроют выход «Новослободской», хотелось бы верить, что здесь исторические торшеры сохранят. В конечном счёте, именно эти маленькие памятники советского дизайна, архитектурно-художественной мысли, запечатлённые в фотографиях, многочисленных работах художников и в памяти пассажиров, напомнят нам об истории и родственных связях советских метрополитенов.
Вместо послесловия. В 1966-м г. на станции «Таганская» (Таганско-Краснопресненская линия) были впервые установлены новые, лаконичные по форме и простые в эксплуатации торшеры. В основе их дизайна диалог формы и света, материала и дематериализации. Они сами словно лучи света, бьющие из балюстрад эскалаторов. На следующие три десятилетия они определили облик всех эскалаторов метро Советского Союза. В наши дни, их всё чаще подвергают уничижительным оценкам. «Окурки» - назвали их москвичи и даже градозащитники. Причиной этому стали многие случаи замены ими исторических торшеров, например, тех же «факелов» на «Октябрьской» и «Фрунзенской». Хотя уже и эти сдержанные, модернистские торшеры сами уходят в историю… на многих станциях в их стройных рядах возникают пустоты, на некоторых их и вовсе заменили. Как исчезли из Петербургского метро уникальные модернистские торшеры-призмы, установленные на «Гостином Дворе» в 1967 г.
За последние 20 лет на смену советским торшерам пришло более десятка новых типов и вариаций балюстрадных светильников только в Москве … а вместе с другими типами светильников и рекламными лайтбоксами в других городах – их и не счесть.
Балюстрадные торшеры Московского метро 1935-1944
Балюстрадные торшеры Московского метро 1943-1958
#mosmetro #московскийтранспорт #архитектураметро #архитектура #историямосквы #искусство #эскалаторы #советскийдизайн #1950-е #1960-е
