— Мама, папа, ненадолго? — голос Марины дрогнул, когда она пропускала Галину и Виктора в прихожую.
— На пару деньков, пока у нас ремонт! — Галина весело сняла пальто и без спроса повесила в шкаф. — У нас там плитку снимают, пыль столбом. Вы даже не представляете!
— Конечно, конечно, располагайтесь... — Марина машинально поправила вазу на комоде.
— А где Лёшечка? — Галина прошла в гостиную, осматриваясь с деловым видом.
— На работе. Вернется к восьми.
— Так, кухня через коридор? Отлично. Ой, а это что за шторки? Слишком светлые, быстро испачкаются.
— Мама, я сама...
— Знаю, родная, знаю. Но опыт — дело наживное. Виктор, не стой как столб, помоги чемодан занести!
Виктор молча прошел с тяжелым чемоданом в гостиную, кивнув Марине на ходу.
Вечером. Алексей вернулся с работы.
— Сюрприз! — обнял он Марину на кухне.
— У нас гости, — она тихо высвободилась из объятий.
— Кто?
— Твои родители. На пару дней. У них ремонт.
Лицо Алексея просияло.
— Отлично! Давно они не заглядывали.
— Лёшенька! — из гостиной вышла Галина, раскрыв объятия. — Вырос еще, кажется!
— Мам, перестань, — он смущенно обнял ее.
— Папа в гостиной, новости смотрит. Иди к нему. А мы с Мариной ужин дособираем.
На кухне Марина молча резала салат.
— Знаешь, Мариночка, я тут посмотрела... У тебя нож тупой. Надо править. У меня была такая же проблема в молодости.
— Мне нормально, — сквозь зубы пробормотала Марина.
— Это только кажется. Вот завтра покажу, как надо.
За ужином Галина активно наполняла тарелки всех.
— Лёшенька, ешь больше, худой совсем. Марина, тебе салатику? Худеть не надо, мужчины это не любят.
— Я не худею, — устало сказала Марина.
— Виктор, не чавкай, я же тебе сто раз говорила!
Виктор лишь вздохнул и продолжил есть.
— Как вам новая квартира? — спросил Алексей, пытаясь сменить тему.
— Прекрасно! — улыбнулась Галина. — Уютно. Хотя, конечно, мебель можно было бы удачнее расставить. Завтра вместе подумаем.
— Мам, не надо. Нам и так нравится.
— Я вижу, что нравится. Но глаз у меня наметанный.
После ужина Галина встала из-за стола.
— Ну, я помыла посуду. Марина, отдохни.
— Я сама, — попыталась возразить Марина.
— Не стесняйся! Я быстрее справлюсь. Иди к мужу.
В гостиной Алексей смотрел телевизор с отцом.
— Все нормально? — тихо спросил он Марину.
— А что должно быть не так? — она села в кресло, взяла планшет, делая вид, что работает.
Час спустя. Галина закончила на кухне.
— Так, где мне постелить вам? Мы с отцом можем на диване в гостиной.
— Какой диван! — возразил Алексей. — Вы в нашей спальне. А мы здесь.
— Неудобно вас сгонять...
— Все решили, — твердо сказал Алексей. — Вы — в спальне.
Позже, когда родители ушли спать, Марина и Алексей стелили диван в гостиной.
— Всего на пару дней, — тихо сказал Алексей, обнимая ее.
— Конечно, — она отвернулась, поправляя подушку. — Они же только на пару дней.
— Ты не представляешь, какая пыль! — Галина энергично размешивала сахар в своей чашке, занимая кухонный стол в восемь утра. — Мы вчера вечером заезжали — просто кошмар. Придётся пожить у вас подольше.
Марина, стоя у плиты, замерла с ложкой в руке.
— Насколько... подольше?
— Ну, неделю-другую! — Галина махнула рукой. — Пока основное не сделают. Мы вам не помешаем?
— Конечно, нет, — глухо ответила Марина, глядя на спину мужа. Алексей упорно изучал новости на экране телефона.
— Лёшенька, ты не видел, где у вас соль? Та, крупная, морская.
— Мам, не знаю, — он не отрывал взгляда от телефона. — Марина всё раскладывала.
— На верхней полке слева, — не оборачиваясь, сказала Марина.
— Ой, и правда! Спасибо, дочка.
Днём Марина пыталась работать за ноутбуком в гостиной. Виктор устроился в кресле с газетой, его присутствие ощущалось за каждым плечом.
— Шумлю? — спросил он, переворачивая страницу.
— Нет, всё нормально.
— Работа у тебя интересная. Рисуешь всё.
— Дизайн интерьеров.
— А... — Виктор кивнул и углубился в чтение.
Из кухни доносился стук кастрюль и голос Галины по телефону: — Да, мы у сына! На неопределённое время. Такой уютный у них уголок...
Марина сжала пальцы на клавиатуре.
Вечером, когда родители ушли в спальню смотреть сериал, Марина набросилась на Алексея шёпотом:
— Неделю-другую? Ты слышал?
— Слышал, — он протирал стол, избегая её взгляда. — И что? Им реально негде жить.
— А у нас реально медовый месяц должен быть! Мы должны были быть на море, Алексей! А мы тут, в одной квартире с твоими родителями, которые уже мою кухню перекроили!
— Они помогают!
— Я не просила о такой помощи! Твоя мама сегодня мой шкаф перетряхнула! Говорит, «беспорядок наводила».
Алексей вздохнул.
— Она так проявляет заботу. Потерпи немного.
— Я уже терплю! Мне кажется, я здесь гостья. Чужая.
— Не драматизируй. Всё наладится.
— Когда? Когда они начнут нам спальню на ночь уступать? Или когда твой папа будет сидеть в ванной по часу?
— Марина, хватит! — он резко отшвырнул тряпку. — Это мои родители. Я не могу их выгнать на улицу.
— Я и не прошу выгонять! Я прошу... — её голос дрогнул. — Я прошу чтобы у нас было наше пространство. Хотя бы здесь, в гостиной, вечером.
Дверь в спальню приоткрылась.
— Ребята, у вас всё хорошо? — высунулась Галина. — Мы тут шумно что-то.
— Всё хорошо, мам, — мгновенно сменив интонацию, сказал Алексей. — Просто обсуждаем планы на завтра.
— А, ну хорошо. Спокойной ночи, родные.
Дверь закрылась. Марина молча развернулась и ушла в ванную. Алексей остался один посреди гостиной, сжав кулаки.
— Мариночка, а ты не могла бы свои рабочие бумаги с кухонного стола убрать? — Галина ставила на стол тарелку с только что испеченными блинами. — Стол должен быть свободным, чтобы семья могла собраться.
Марина, держа в одной руке кружку с чаем, а в другой — планшет, замерла в дверном проеме.
— Галина Петровна, я там работаю. У меня проект срочный.
— Всё равно неудобно. Вот в гостиной на диване разложись, уютно же.
— В гостиной твой муж смотрит телевизор, — с трудом сдерживаясь, произнесла Марина.
— Так он не мешает! Он всегда в телевизор уставлен, как столб. Иди, родная, располагайся.
Марина, стиснув зубы, перенесла свои вещи в гостиную. Виктор, не отрываясь от экрана, комментировал новости.
— Совсем народ обнаглел. Цены задрали, а зарплаты не растут. При Союзе такого не было.
Марина села в кресло, пытаясь сосредоточиться на чертеже. Телевизор гремел на всю гостиную.
Вечером этого же дня Марина решила принять ванну. Она зажгла свечи, включила тихую музыку, пытаясь создать хоть каплю личного пространства. Но не прошло и пятнадцати минут, как в дверь постучали.
— Марина, ты надолго? — раздался голос Галины. — У Виктора Сергеевича давление скачет, ему таблетки нужно принять.
Со вздохом Марина вылезла из воды, завернулась в халат и открыла дверь.
— Конечно, проходите.
— Ой, спасибо, дочка. Ты у нас самая понимающая.
Когда дверь ванной закрылась за Галиной, Марина в одном халате вышла в коридор. Алексей как раз возвращался с работы.
— Что случилось? — удивился он, видя ее мокрые волосы и расстроенное лицо.
— Ничего особенного. Просто твоему отцу нужно было срочно в ванную. В самый разгар моей расслабляющей процедуры.
— Марин, не придумывай проблемы. У папа давление...
— У него всегда давление, когда мне что-то нужно! — ее голос дрогнул. — Я не могу нормально поесть, поработать, помыться! Я в своей квартире хожу по струночке!
— Они же старики, прояви понимание.
— А ко мне кто проявит понимание? — она резко повернулась и ушла в спальню.
Алексей остался в коридоре один, снимая куртку. Из ванной доносился голос матери, напевающей советскую песню.
Поздним вечером, лежа на диване в гостиной, Марина тихо спросила:
— Леш, когда они уже съедут?
— Скоро, родная. Ремонт же не вечность длится.
— А ты не находил, что странного в их ремонте? Никаких рабочих, никаких разговоров о стройматериалах...
— Мам сказала — там какие-то согласования. Ты же знаешь, как в наших ЖЭКах.
— Знаю, — тихо ответила Марина. — Очень хорошо знаю.
Она отвернулась к стене, понимая, что разговор бесполезен. Где-то в глубине души уже зарождалось холодное, тяжелое понимание — это ненадолго. Это надолго.
— Знаешь, с кем я сегодня говорила? — Галина разливала чай по кружкам, создавая уютную атмосферу завтрака. — С Людмилой Викторовной. Её дочь недавно вышла замуж, так они сразу купили трёхкомнатную квартиру! В центре!
Марина молча размазывала варенье по тосту. Алексей уткнулся в телефон.
— Я к чему это, — Галина сладко улыбнулась. — Может, и вам подумать о расширении? А эту квартиру... мы бы могли присмотреть, пока вы новую ищете. Мы бы присмотрели!
В кухне воцарилась тишина. Марина медленно подняла глаза на свекровь.
— Эта квартира наша, — тихо, но чётко произнесла она. — Мы её выбирали и обустраивали. И мы никуда не собираемся.
— Ну, конечно, родная! Я же не к тому. Просто подумайте о будущем. О детях...
— О детях мы подумаем, когда решим, что готовы, — Марина встала из-за стола. — А сейчас мне нужно работать.
Вечером того же дня Марина встретила в подъезде соседку, Ольгу Ивановну, которая жила этажом ниже её будущих свёкров.
— Мариш, привет! Как твои новые жильцы? — улыбнулась соседка.
— Переживаем как-то, — вздохнула Марина.
— Да уж, понимаю... А у них там, кстати, всё в порядке? Я снизу ничего не слышу — ни перфоратора, ни шагов рабочих... Тишина и благодать.
Марина замерла с ключом в руке.
— То есть... вы вообще не слышите ремонта?
— Какое там! — фыркнула Ольга Ивановна. — Давно такая тишина... Ещё с тех пор, как они к вам перебрались.
Сердце Марины упало. Она медленно поднялась по лестнице, в голове стучала только одна мысль: «Так и знала».
Дверь квартиры открылась. Марина вошла и увидела идиллическую картину: Алексей и Галина мирно сидели на кухне, пили чай с её, Марининым, домашним печеньем.
— Мариночка, присоединяйся! — весело позвала Галина.
— Алексей, — голос Марины прозвучал металлически. — Мне нужно поговорить с тобой. Сейчас же.
— Что случилось? — насторожился муж.
— Сейчас. На кухне.
Они вошли в спальню. Марина закрыла дверь.
— Я только что разговаривала с Ольгой Ивановной. С соседкой твоих родителей.
— И?
— Ремонта у них нет. Вообще. Никакого. Там тишина.
Алексей помрачнел.
— Мать сказала...
— Твоя мать соврала! — Марина с трудом сдерживала слёзы. — Им негде жить? Им просто захотелось пожить с сыночком! Контролировать каждый наш шаг!
— Успокойся. Может, ремонт ещё не начался...
— Не начался? Через две недели? Они даже не вызывали рабочих, Леша! Мне Ольга Ивановна сказала — никаких заявок в ЖЭК не было, ничего!
Алексей отвернулся, глядя в окно.
— И что ты хочешь, чтобы я сделал? Выгнал их?
— Я хочу, чтобы ты поговорил с ними! Выяснил, что всё это значит! Сколько они собираются здесь жить?
— Хорошо, — тихо сказал он. — Я поговорю.
— Когда?
— Завтра.
— Нет, сегодня! Сейчас! Или я сама с ними поговорю, и будет не очень красиво.
Алексей вздохнул, потер виски.
— Хорошо. Подожди здесь.
Он вышел из спальни. Марина присела на кровать, слушая приглушённые голоса за дверью. Сердце бешено колотилось. Сейчас всё прояснится. Сейчас он наведёт порядок в его же доме.
Через пятнадцать минут Алексей вернулся. Его лицо было усталым.
— Ну? — подскочила Марина.
— Мама говорит... что действительно были проблемы с подрядчиком. Поэтому ремонт отложился.
— И как долго он «отложился»?
— Она не знает точно. Месяц. Может, два.
Марина смотрела на него с недоверием.
— И ты веришь в эту сказку?
— Что я должен делать, Марина? — голос Алексея сорвался. — Требовать у них договор с подрядчиком? Устраивать допрос?
— Я требую правды! Я требую нашего пространства назад! — она вскочила с кровати. — Если ты не можешь поговорить с родителями, значит, ты выбираешь их сторону.
— Я ничью сторону не выбираю! Я пытаюсь сохранить мир в семье!
— Какую ещё семью? — её голос дрогнул. — Твоя семья — это я! А они — твои родители, которые должны жить своей жизнью!
Они стояли друг напротив друга, разделённые невидимой стеной непонимания. За дверью доносился смех Галины и голос диктора из телевизора.
— Знаешь что, — тихо сказала Марина. — Я поеду к маме. На пару дней.
— Марина...
— Мне нужно подышать, Алексей. Пока ты не решишь, с кем ты — с твоей женой или с твоей мамой.
Она стала собирать вещи в сумку, а Алексей молча смотрел на неё, понимая, что любое слово сейчас будет лишним.
— Ты куда это собралась? — Галина стояла в дверях спальни, наблюдая, как Марина бросает вещи в сумку.
— К маме. На пару дней.
— Из-за вчерашнего разговора? — Галина вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. — Лешенька мне всё рассказал. Ну, надо же, какие пустяки!
Марина резко повернулась к ней:
— Пустяки? Вы поселились у нас под ложным предлогом, перевернули всю мою жизнь, и это пустяки?
— Мариночка, успокойся, — Галина попыталась прикоснуться к её плечу, но Марина отшатнулась. — Мы же семья! Разве не естественно хотеть быть ближе к своему ребёнку?
— К своему — да! Но я вам не дочь! И это не ваш дом!
— Ой, какая ты горячая... — вздохнула Галина. — Ладно, скажу тебе по секрету. Ремонта, конечно, нет.
Марина застыла, сжимая в руках свитер.
— Я так и знала.
— Мы просто... хотели побыть рядом с сыном. Помочь вам в начале семейного пути. Вы же так молоды, неопытны...
— Нам не нужна такая помощь! — выдохнула Марина. — Нам нужно наше пространство. Наша жизнь.
— Ваша жизнь? — в голосе Галины впервые прозвучали нотки холодности. — А ты не думала, что эта жизнь построена на нашей любви, наших жертвах? Мы отдали Леше лучшие годы! А теперь он нашёл тебя, и мы просто... стали не нужны?
— Это не соревнование! — почти крикнула Марина. — Я не отнимаю его у вас! Но он теперь мой муж!
— Муж? — Галина горько усмехнулась. — Он мой сын. И это навсегда. А вы... — она окинула Марину оценивающим взглядом, — вы ещё посмотрим, сколько продержитесь.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Что... что это значит?
— Это значит, что я знаю своего сына лучше. И если ему придётся выбирать... — она не договорила, но смысл был ясен.
В этот момент дверь распахнулась. На пороге стоял Алексей. По его лицу было видно, что он слышал последние фразы.
— Мама, что происходит?
— Ничего, сынок, — Галина мгновенно сменила гнев на милую улыбку. — Мы с Мариночкой просто поговорили по душам. Выяснили некоторые... моменты.
— Она сказала, что ремонта нет, — тихо произнесла Марина, не сводя с Алексея глаз. — И сказала, что ты... сделаешь не тот выбор.
Алексей перевёл взгляд с матери на жену. В его глазах читалась мучительная борьба.
— Мама... это правда? Ремонта не было?
— Лёшенька, ну что за тон? — Галина попыталась взять его за руку, но он отстранился. — Мы просто хотели быть ближе к тебе. Разве это преступление?
— Преступление — лгать! — взорвалась Марина. — Преступление — врываться в нашу жизнь и пытаться её контролировать!
— Контролировать? Я? — Галина прижала руку к груди. — Я всё для вас! И ужин готовлю, и порядок навожу...
— Порядок? Ты переставляешь мои вещи! Ты командуешь на моей кухне! Ты даже в нашей спальне мебель передвинула!
Галина вдруг заплакала.
— Вот как... Вот как меня thanksят... Всё для вас, всё для детей... А они...
— Хватит, мама, — устало сказал Алексей. — Хватит спектаклей.
В комнате повисла тишина. Галина смотрела на сына с неподдельным ужасом.
— Ты... ты так со мной разговариваешь?
— Да! Так разговариваю! — Алексей сделал шаг вперёд. — Потому что ты разрушаешь мою семью! Ты думала, я не вижу, как Марина страдает? Ты думала, я не понимаю, что происходит?
— Я... я хотела как лучше...
— Нет! Ты хотела, как лучше для себя! Чтобы я остался твоим маленьким мальчиком!
Галина молчала, смотря на него с открытым ртом. Слёзы текли по её щекам, но теперь они выглядели иначе — не театральными, а настоящими.
— И что теперь? — тихо спросила она.
Алексей обернулся к Марине. Их взгляды встретились.
— Теперь... — он глубоко вздохнул. — Теперь вы с папой возвращаетесь к себе.
— Но...
— Сегодня. Сейчас.
Галина без слов вышла из комнаты. Через мгновение из гостиной донёсься приглушённый разговор — она рассказывала всё Виктору.
Марина всё ещё стояла с сумкой в руках, не веря происходящему.
— Ты... серьёзно? — прошептала она.
— Да, — Алексей подошёл к ней и взял её руки. — Прости. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять очевидное.
— А что... что будет дальше?
— Не знаю, — честно признался он. — Но, по крайней мере, это будет наша жизнь. Наши ошибки. Наши решения.
Из гостиной доносились звуки упаковываемых вещей. Марина впервые за долгое время почувствовала, как камень спадает с души. Битва была ещё не окончена, но первый, самый важный шаг, был сделан.
— Я не понимаю, — Галина плакала, упаковывая свою косметику в дорожную сумку. — Всё для него, всю жизнь... А он нас выгоняет. В собственную квартиру!
Виктор молча складывал газеты в портфель. Его лицо было мрачным.
— Ты слышишь меня? — Галина повернулась к нему. — Наш сын нас выгоняет!
— Никто тебя не выгоняет, — устало произнёс Виктор. — Нам сказали вернуться в свою квартиру. В которой, на минуту, нет ремонта.
— Но мы же хотели помочь им!
— Им не нужна наша помощь, Галя. Пора это понять.
В спальне Марина и Алексей молча слушали этот диалог через приоткрытую дверь.
— Может, всё-таки дать им ещё шанс? — тихо спросила Марина. — Они так расстроены...
Алексей покачал головой:
— Нет. Если мы сейчас сдадимся, всё начнётся сначала. Хуже.
Он вышел в коридор. Родители стояли у входной двери с чемоданами.
— Машина подана, — тихо сказал Алексей. — Я помогу донести вещи.
Галина смотрела на него с таким горем, будто провожала в последний путь.
— Ты даже не проводишь нас до квартиры?
— Мама, это пятнадцать минут пешком. Не драматизируй.
— Для тебя это пятнадцать минут. А для меня — пропасть.
Виктор взял её под руку:
— Пошли, Галя. Давай сохраним остатки достоинства.
Они вышли на лестничную площадку. Алексей взял самый тяжёлый чемодан. Марина осталась стоять в прихожей, глядя на захламлённое пространство, которое вдруг стало казаться таким пустым.
Через полчаса Алексей вернулся. Он закрыл за собой дверь и прислонился к ней, словно не было сил сделать ещё шаг.
— Всё? — тихо спросила Марина.
— Всё. — Он провёл рукой по лицу. — Мама плакала. Папа молчал. Я чувствовал себя последним негодяем.
— Ты поступил правильно.
— Правильно? — Он горько усмехнулся. — Я только что выгнал из дома своих родителей. Есть ли в этом что-то правильное?
— Ты не выгонял. Ты восстановил границы.
Он медленно прошёл в гостиную и опустился на диван. Марина села рядом.
— Знаешь, что самое ужасное? — прошептал он. — Часть меня чувствует облегчение. А другая часть... кричит от стыда.
Марина взяла его руку:
— Это пройдёт. Им тоже нужно время, чтобы понять и принять.
— А если не примут? Если мама не простит?
— Простит. Она твоя мать.
Он закрыл глаза. В квартире впервые за долгое время была тишина. Ни телевизора, ни голосов, ни стука посуды на кухне. Только тиканье часов в прихожей.
— Знаешь, что мы сейчас сделаем? — Марина встала и протянула ему руку.
— Что?
— Мы вернём нашу квартиру.
Она повела его на кухню. Достала из шкафа свои кружки, убрала на верхнюю полку те, что купила Галина. Перевесила полотенце на другое место. Вернула на место кухонный нож, который Галина точила по-своему.
Алексей смотрел на неё с грустной улыбкой.
— Помнишь, как мы выбирали эти шторы? — он кивнул на окно.
— Ты говорил, что они слишком светлые.
— А ты сказала, что они как первый день нашего совместного быта.
Она подошла к нему и обняла:
— Они и есть наш первый день. Просто он немного затянулся.
Они стояли в тишине своей кухни, слушая, как за стеной завелась лифтовая шахта, как хлопнула дверь в другой квартире — обычные звуки дома, которые раньше тонули в шуме родительского присутствия.
— Я, наверное, позвоню им завтра, — тихо сказал Алексей.
— Конечно. Позвони.
— Но не для того, чтобы извиняться.
— Нет. Чтобы сказать, что любишь их.
Он кивнул, глядя в тёмное окно, за которым зажигались огни вечернего города. Их город. Их окно. Их жизнь, которая наконец-то снова стала их.
— Знаешь, — сказала Марина, — а ведь мы могли бы съездить в то путешествие. То, о котором мечтали.
Он повернулся к ней. В его глазах снова появился тот свет, который она так любила.
— Да. Могли бы.
И впервые за долгое время они оба улыбнулись по-настоящему, без напряга
Читайте и другие наши истории на канале или по ссылкам:
У нас к вам, дорогие наши читатели, есть небольшая просьба: оставьте несколько слов автору в комментариях и нажмите обязательно ЛАЙК, ПОДПИСКА, чтобы быть в курсе последних новостей. Виктория будет вне себя от счастья и внимания!
Можете скинуть небольшой ДОНАТ, нажав на кнопку внизу ПОДДЕРЖАТЬ - это ей для вдохновения. Благодарим, желаем приятного дня или вечера!)