Глава 8: Возвращение в клетку
Дождь заливал улицы, превращая огни фонарей в размытые пятна. Амина бежала по мокрому асфальту, не чувствуя ни усталости, ни холода. Внутри все горело. Год тоски, боли и одиночества привел ее к этому моменту — к нему.
Он стоял под огромным раскидистым платаном на их набережной, тот самый, под которым они когда-то укрывались от солнца. Он был к ней спиной, плечи его были напряжены, а голова опущена. И в этой его позе было столько неизбывного одиночества, что ее сердце сжалось от боли и жалости.
— Магомед, — выдохнула она, останавливаясь в нескольких шагах.
Он резко обернулся. Его лицо, осунувшееся за этот год, было искажено мукой. Он смотрел на нее, словно не веря своим глазам, как будто видел призрак.
— Амина... — его голос сорвался. Он сделал шаг к ней, потом еще один. — Я думал, ты не придешь.
Он был мокрый, растрепанный, и в его глазах не было и тени той уверенной, железной силы, что была раньше. Он был сломлен. И для Амины это было самым сильным наркотиком. Он нуждался в ней. По-настоящему.
— Я не могла больше, — прошептала она, и слезы, наконец, хлынули из ее глаз, смешиваясь с дождем. — Я не могу без тебя. Это пустое существование.
Он не сказал ни слова. Просто заключил ее в объятия, такие же крепкие и надежные, как прежде. Она уткнулась лицом в его мокрую куртку, вдыхая знакомый, родной запах, и почувствовала, как годовая боль начала понемногу отступать, сменяясь всепоглощающим, эгоистичным облегчением. Она была дома. В его руках.
— Прости меня, — прошептал он ей в волосы. — Я был глупым, упрямым ослом. Я все понял за этот год. Без тебя — ничего не стоит. Никакие принципы.
Эти слова были тем, что она так отчаянно хотела услышать. Она поверила им. Поверила в его боль, в его раскаяние. Она не видела, что за его спиной, в тени платана, мелькнуло лицо той самой первокурсницы Лейлы, которое тут же исчезло, оставив после себя лишь горькую усмешку судьбы.
Их воссоединение было бурным, страстным и, как ей казалось, очищающим. Первые недели были похожи на самое начало их отношений, но только с оттенком отчаянной, почти болезненной нежности. Он был внимателен, предупредителен, ловил каждый ее взгляд.
Но очень скоро тени прошлого начали проявляться. Однажды за ужином он невзначай спросил:
— А та... Лейла... она не подходила к тебе? Не говорила ничего?
— Нет, — удивилась Амина. — А что?
— Ничего, — он отмахнулся, но в его глазах мелькнуло что-то неприятное, быстро погасшее. — Просто глупая девчонка. Не стоило и начинать. Она не ты.
Амина почувствовала укол ревности, но тут же подавила его. Он же с ней, не с той. Он ее выбрал. Снова.
Однако настоящая цена ее возвращения стала ясна, когда они заговорили о будущем. Тон его был мягким, но позиция — железной.
— Я все обдумал, Амина. Ты права. Мы должны быть вместе. Но давай без глупостей. Ты будешь моей женой. А жена должна быть рядом с мужем. Во всем.
Он не повторял больше громких заявлений о «предназначении». Он просто мягко, но неуклонно возвращал ее в то же самое русло. Теперь это подавалось не как приказ, а как общая мечта. «Наш дом», «наши дети», «наша семья». И ее собственное «я» снова начало медленно растворяться в этом «нашем».
Он начал настаивать на том, чтобы их отношения стали физическими. Раньше она отказывала, храня себя для брака, и он, будучи в образе идеального кавалера, с этим мирился. Теперь все изменилось.
— Амина, мы же не дети, — говорил он, обнимая ее. — Мы любим друг друга. Мы будем вместе всегда. Что нам ждать? Мужчине это нужно. Физически. Я же не железный.
Она сопротивлялась. Ее воспитание, ее принципы кричали «нет». Но против его доводов и ее собственной жажды полного единства с ним ее защита таяла.
— Ты же не хочешь, чтобы я снова ушел? — как-то раз в сердцах бросил он. — Ты же вернулась, потому что не можешь без меня. Так давай будем вместе полностью. Без полутонов.
Это был шантаж. Чистой воды. Но она была слишком слаба и слишком привязана, чтобы это осознать. Ей казалось, что, уступив ему в этом, она докажет силу своей любви.
Однажды , после долгих уговоров и слез, она сдалась. Это не было красиво и романтично. Это было стремительно, почти грубо. Он был настойчив, а она — податлива, как тряпичная кукла. Когда все закончилось, он сразу уснул, обняв ее. А она лежала и смотрела в потолок, чувствуя странную пустоту и щемящую боль между ног. Она думала: «Ну вот. Теперь мы действительно одно целое». Но почему-то чувствовала себя не целой, а разбитой. Ее «чистая любовь» осталась где-то там, в прошлом, под платаном, где он держал ее за руку и говорил о ветре.
Сериал « Цена любви» составит из 30 частей , каждый день будет выходит по 2 части (7:00; 12:00)
