Инструктор по туризму из Нижнего Тагила Анна Гилёва уверена, что ходить в походы полезно всем: и детям, и пожилым людям. Сама она регулярно преодолевает сотни километров на лыжах по тундре, десятки — по пескам. Её семья сама по себе уникальна: родители — заслуженные путешественники России, а младший сын в свои девять лет взошёл на Казбек. Подробнее — в материале aif.ural.ru.
«Негде укрыться»
Дарья Попович, «АИФ Урал»: — Анна, когда вы влюбились в дальние путешествия?
Анна Гилёва: — В детстве, и этому поспособствовали мои родители Наталья и Владислав Самборские — действующие мастера спорта по туризму, заслуженные путешественники России.
— Помните свой первый поход?
— Смутно, потому что была маленькой. Мы пришли на озеро. Я натёрла ноги и промокла под дождём. Мне было тяжело, однако всё равно хотелось идти дальше. Я полюбила походы в отличие от брата. Тот практически в них не ходит. В какой-то момент отец стал меня тренировать: к примеру, мы вместе бегали, и я участвовала в забегах на разные дистанции и марафонах на 42 километра 195 метров. Лет с 14 начала ходить в горы. В конце концов, так увлеклась спортивным туризмом, что во взрослом возрасте стала инструктором. Вот уже 20 лет как путешествия – моя работа.
— Ваши родители продолжают ходить в походы?
— Да, несмотря на почтенный возраст. Кроме того, они участвуют в спортивных соревнованиях. Например, в прошлом году мама с папой стали призёрами чемпионата России по спортивному туризму в дисциплине «маршрут».
Это было не так просто. За 22 дня автономного похода, то есть не получая помощи организаторов, они прошли 300 километров по тайге и преодолели восемь ледово-скальных перевала. Да и папа, как я уже сказала, в прекрасной форме. Весной этого года мы, шестеро тагильчан, отправились в лыжную экспедицию в Арктику. Шли от Воркуты до Северного Ледовитого океана, пройдя Байдарацкую губу Карского моря, и возвращались через город Лабытнанги в Ямало-Ненецком автономном округе. Экспедицией руководил мой отец. Мы семь лет готовились пройти по этому маршруту, например, отбирали кандидатов в команду. Желающих было человек 12, из них мы взяли троих мужчин-любителей и мою коллегу — тоже женщину. К сожалению, женщины — редкость для такого сложного похода: всё-таки больше 400 километров на лыжах — это тяжело физически.
Основные препятствия в Заполярье — сложные погодные условия: холод, пурга, отсутствие видимости. Мы были к ним готовы, но такой оттепели в марте не ожидали. Обычно на подобных маршрутах мы строим укрытия по типу иглу. В этот раз снега не было. В тундре негде укрыться, ведь там не растут деревья. А тут ещё ледяной дождь, который промочил нас чуть ли не до термобелья! Пожалуй, это самое сложное испытание за всю экспедицию.
Полено с буханку
— На всё это нужна большая сила воли...
— И не только она. К примеру, я неприхотлива: во время длительных маршрутов могу целый день не есть и при этом не страдаю от голода. Долго не испытываю жажды. Меня трудно вывести из себя, заставить плакать или сильно переживать. Как правило, в группах, которыми я руковожу, в основном одни мужчины, потому что для подобных маршрутов требуется большая физическая выносливость. И тут нужны тренировки. Я даю рекомендации своим туристам, например, чтобы легче преодолевать холод, можно сначала спать в спальнике ночью на балконе. Так ведь не все хотят терпеть такие неудобства! Поэтому и в сложные экспедиции может пойти далеко не каждый.
— Случается ли в экспедициях что-то неожиданное?
— Да, например, дождь в Арктике. Причём сначала пошёл снег, затем началась пурга. Становилось всё теплее и теплее: температура приближалась к нулевой, а при плюс одном градусе вообще был дождь. Мы промокли до нитки! Сейчас вспоминаю об этом с улыбкой, а тогда, конечно, было не до смеха.
Помимо переносной печки, у нас был небольшой запас дров, который должен быть у туриста на экстренный случай. У каждого в санях лежало по одному-два полена размером с буханку хлеба. Я разрешила использовать только некоторые из них. К счастью, всем удалось согреться, а на следующее утро выглянуло солнце, которое высушило оставшуюся мокрую одежду.
— Часто бываете в Арктике?
— Путешествую туда шесть лет подряд. Я вообще чувствую себя нормально при экстремально низких температурах. Люблю тундровый ветер, на который можно опереться и «лететь».
Играть в «Крокодила»
— В какие ещё места возвращаетесь?
— Например, в пустыни Монголии. Побывала там трижды и поехала в четвёртый раз.
— Что вас там привлекает?
— Это место не исхожено, там практически не встречаешь большого количества туристов, а идёшь, скорее, как первооткрыватель. В песках можно увидеть чуть ли не наконечники копий или даже кости животных, вымерших много тысяч лет назад. Конечно, всё это нельзя забирать с собой — полюбовались и пошли дальше. Однако моя взрослая дочь Виктория в шутку говорит, что её мама, как какая-нибудь «расхитительница гробниц», потому что я напоминаю ей героинь приключенческих фильмов.
— Насколько безопасны такие походы?
— Как правило, в мае низкая лавинная опасностьти мало осадков, поэтому я каждый раз ездила в Монголию на майские праздники. Одна из сложностей на маршруте — жажда. Бывает, идёшь к источнику 18 километров, но выясняется, что он пересох, и тебе приходится пройти столько же, уже к другому.
— Но это же того стоит?
— Безусловно! Например, интересно наблюдать за бытом людей, которые живут в юртах. Для меня в этом есть что-то первозданное. Как правило, они знают только родной язык, монгольский, и не разговаривают ни на русском, ни на английском. Приходится играть с ними в «Крокодила!» — объясняться жестами и картинками. В такие поездки всегда беру с собой что-то, чтобы подарить местным жителям: сувенирные монетки из нашего города, значки с тагильским паровозиком, игрушки детям, сумочки для маленьких девочек и так далее. Пусть у них останется что-нибудь на память о нас!
Правда, есть моменты, к которым с трудом привыкаешь. Допустим, когда местные жители пьют кровь прямо из жилы зарезанного барана или дети играют в футбол его головой, мне становится жутко. Но такова местная культура.
Записи на бенгальском
— Как ваш муж относится к тому, что вы проводите большую часть времени в путешествии?
— Хорошо, а как же ещё? Я с ним познакомилась в походе.
— Чем он вас так покорил?
— Хорошо тропил снег (Смеётся.— Ред.), то есть прокладывал путь по целине. Обычно это делает кто-то сильный и высокий. Вообще, советую девушкам, прежде чем выходить замуж за молодого человека, сначала узнать его в походе. На словах-то они все смелые и сильные, но будет ли он, к примеру, стараться вас обогреть пледом, когда вы окажетесь где-то в горах?
Роман и сейчас периодически ходит со мной в походы. Правда, он не занимается этим профессионально, как я, да и работа не всегда позволяет ему уезжать надолго. Он обычно делит отпуск пополам: например, зимой идёт со мной в полярную экспедицию, а летом — в горы.
— Какое из ваших путешествий было для вас самым непростым?
— Восхождение на Гималаи: опасно, интересно и очень сложно, особенно если рядом сходы лавин! Всегда говорю: не мы покоряем горы, а они нас. В одну из поездок вообще было мимолётное ощущение, что огромные массивы стоят стеной и меня не пускают обратно.
В прошлом году наша группа прошла Гималаи на севере Индии. Мы были первыми россиянами, кто это сделал. В позапрошлом обнаружили в тех местах следы пропавшей экспедиции. Это были вещи, разбросанные по леднику: спальник, термос и многое другое. Самое интересное — дневник с записями, из которых стало понятно, что эти люди были здесь около двадцати лет назад. Мы собрали все эти предметы и сделали импровизированный мемориал в память о погибших. Дневник я забрала с собой, чтобы расшифровать записи. Сделать это не так просто, во-первых, потому что он размок, а во-вторых, потому что записи велись на английском и бенгальском языках. Сейчас мне помогают в этом знакомые из Индии. Перевести удалось не так много. В основном путешественник пишет о снаряжении, погоде в горах и что у него был опыт в альпинизме.
«Мама! Там антилопы»
— Вы приучаете к походам и детей?
— Да, правда не все они полюбили горы. К примеру, старшая дочь Виктория была в некоторых экспедициях вместе со мной. Средний сын Александр больше увлекается музыкой, чем туризмом, а младший Ярик ходит в горы с пяти лет.
— Ярославу девять лет, а в этом году он уже взошёл на вершину Казбека. Как это произошло?
— Не планировала, что он поднимется с нами. Думала, останется ждать группу с сестрой. Но я видела, что он справится. Не отказывать же ему только из-за возраста! Он шёл впереди взрослых людей, ожидая отстающих. Бывает, что вся группа разворачивается и начинает спуск, если хотя бы одному человеку становится плохо. В тот раз, когда мы восходили на Казбек, я понимала, что если так произойдёт, то точно не из-за ребёнка. Конечно, он заметил, что вообще-то вокруг не было детей, стал спрашивать меня: «А я точно смогу?». Отвечала, чтобы он даже не сомневался, потому что видела: он сможет!
— Волновались, когда стояли с ним на самой вершине?
— Нет, у меня было ровное, спокойное состояние. Не было бешеной радости, которую можно было бы ожидать, ведь я сразу знала, что всё будет хорошо. Подумала, как же замечательно, что теперь и дочь, и сын смогут поверить в себя после такого восхождения! Прямо под нами было целое море облаков. Вика запустила воздушного змея, и это было красиво!
— Что Ярику запомнилось больше всего на Казбеке?
— Иностранные туристы, которые общались между собой на своих языках, и животные. Он мне говорит: «Мама! Не могу оторваться: там антилопы пришли на водопой!» На самом деле, это были, конечно, рыжие серны, которые живут в этих местах. Людей они не боятся и подходят к ним близко, потому что на такой высоте на них никто не охотится.
— Как вам удалось воспитать сына таким сильным?
— Тут нужна даже не физическая сила, а скорее, направленность, умение ценить не сиюминутные, а отложенные удовольствия. Как я уже сказала, он с раннего детства ходит со мной в походы, где приучается преодолевать трудности. Ещё занимается лыжами и многими другими видами спорта, ходит в школу пешего, лыжного и горного туризма, где учитель его хвалит.
— Всем ли детям нужны походы?
— Если не всем, то очень многим. У нас в Нижнем Тагиле есть благотворительный проект, который называется «Возьми меня с собой». Допустим, у кого-то есть время и деньги, но нет семьи. Такие люди могут пойти в поход выходного дня и взять, например, воспитанников местного реабилитационного центра из тех, с которыми мы сотрудничаем. Когда такие ребята идут вместе с нами и нашими детьми, видно, как меняются те и другие.
У ребят из реабилитационных центров есть и свои положительные качества. Например, если братья и сёстры жили, допустим, с матерью, которая злоупотребляла алкоголем, они были вынуждены сплотиться, и так у них выработалась привычка стоять друг за друга. Если такие дети, например, делят еду, то следят, чтобы обязательно хватило на всех. А когда видят, что какой-то ребёнок потерял что-то, ищут этот предмет все вместе, а если не найдут, отдадут своё.
Когда такие дети идут с нами в поход, они общаются, допустим, с нашим оператором Александром, который снимает все путешествия на камеру. Они видят, что у человека есть какое-то занятие и он ведёт здоровой образ жизни. Это уже меняет их картину мира. А ребята, которые были до этого слишком избалованными, глядя на своих сверстников из реабилитационных центров, перестают жаловаться на усталость или какие-то походные трудности. Так что подобные путешествия приносят пользу.
Кроме того, у нас есть ещё один благотворительный проект, на этот раз для пожилых людей и тех, у кого есть какие-то особенности развития. Я хожу с ними на несложные маршруты в промежутках между дальними путешествиями и знаю, как им необходимы подобные выходы на природу.
