В предыдущей своей статье, посвящённой биобиблиографии писателя Александра Ломма (см.: "Ломм - очень советский фантаст и очень русский чех. Биография Ломма: вымысел и правда"), я остановился на 1965 г. Это был год публикации рассказа Ломма «Царь муравьев» в журнале «Пионер», год публикации повести Ломма «Спаситель обреченных сокровищ" в московском ежемесячнике "Нива" и год начала публикации легендарной повести Ломма «Ночной орёл» в газете «Пионерская правда» (тиражом, напомню, аж 7,5 млн экземпляров).
Не могу не отметить поразительное разнообразие тем, которые в середине 1960-х затрагивал Ломм в своих произведениях: от антирелигиозного памфлета ("Чудо в Марабране") до иронического гротеска ("Царь муравьёв"); от патриотической, в реальном ключе написанной истории спасения 16-летнего паренька в оккупированной Праге ("В тёмном городе"); до захватывающих военно-фантастических приключений летающего бойца-парашютиста («Ночной орёл»); от незатейливого фэнтези ("Тасли Куми") до глубокой драматичной философии с размышлениями о смысле и цели человеческого существования ("Скафандр Агасфера").
Александр Ломм в этот период явно находился в состоянии мощного и плодотворного творческого подъёма. Очередное произведение, которым тогда писатель порадовал советских читателей в периодике, был упомянутый выше рассказ «Скафандр Агасфера». Вышел он в приложении к журналу «Вокруг света» - литературном альманахе «Искатель» (№6 за 1966 год) - чрезвычайно популярном в Советском Союзе издании, специализирующемся на публикации фантастики и приключений. Этот выпуск «Искателя» имел, кстати, тираж 300 тыс. экземпляров.
Герой рассказа "Скафандр Агасфера" профессор Вальмоск всю жизнь посвятил изучению проблемы бессмертия. Вальмоск хотел разгадать тайну "не относительного бессмертия с возможностью случайной гибели, а бессмертия абсолютного, исключающего смерть полностью и навсегда".
Профессор рассуждает следующим образом: "Человек неразрывно связан со своей биологической средой, от которой полностью зависит. Смерть заложена в нём самом, ибо смерть — это непреложный закон биосферы, в которой человек развился и в которой живет до сих пор. Чтобы стать единицей абсолютной, человек должен уничтожить свою зависимость от биосферы, изолироваться от нее. Став абсолютной единицей, человек одновременно обретает и абсолютное бессмертие". Непременное условие бессмертия или, как утверждает профессор, "закон человеческого бессмертия" - это полная изоляция от внешнего мира.
В результате Вальмоск пришёл к идее "скафандра бессмертия". В чужой и опасной среде человек давно уже использует всяческие скафандры: подводные, огнеупорные, антирадиационные, космические. Для изоляции от земной биосферы, которую следует рассматривать как среду для человека опасную, тоже нужен скафандр.
Профессор объясняет дошедшему до крайности безработному Дориэлю Раджану, готовому испытать его открытие на себе: "Скафандр бессмертия неизмеримо совершеннее любого иного скафандра. Ведь он должен не только изолировать человека от биосферы, но и служить ему неуязвимой броней... В конечном счете скафандр абсолютного бессмертия стал не просто внешней оболочкой, которую можно снимать и надевать по желанию, а неким комплексом сложнейшей обработки живого организма. Такая обработка представляет собой необратимый процесс. Объяснять детали я вам не буду — вы все равно ничего не поймете. Скажу лишь, что доступ в организм для внешней среды закрывается наглухо и навечно. Общение с миром поддерживается только при помощи зрения…". Но зато человек в таком скафандре абсолютно неуязвим хоть в глубинах океана, хоть в жерле вулкана, хоть в космической пустоте.
Уже по названию рассказа (напомню, что Агасфер — легендарный персонаж, обречённый скитаться по свету до Второго пришествия) можно догадаться, что ничего хорошего у профессора Вальмоска и облачившегося в "скафандр бессмертия" Раджана не получилось. Представьте, что несчастный и проклятый бессмертный скиталец Агасфер (Раджан у Ломма) лишён ещё и речи, а также практически всех человеческих ощущений, обеспечиваемых органами чувств: слуха и осязания, обоняния и вкуса. А ведь получение и анализ комплекса этой информации составляет важнейшую часть нашей жизни...
По отзывам людей, которым рассказ "Скафандр Агасфера" довелось прочесть в детстве, видно, что на многих юных любителей фантастики это произведение произвело неизгладимое впечатление, заставив погоревать о краткости человеческой жизни и одновременно задуматься об ужасе бессмертного существования вне обычных, каждодневных человеческих радостей. Дополнительный эффект на впечатлительных читателей производили созданные Ломмом монументальные образы бессмертных дога Ронги и кота Флиппа...
Ещё один рассказ Александра Ломма этого периода, появившийся в периодике, называется "Тасли Куми" (1967). Автор написал его специально для популярного свердловского журнала "Уральский следопыт", традиционно предоставляющего на своих страницах почётное место фантастике. Напечатан рассказ был в "УС" №6 за 1967 год.
Речь в рассказе о том, как небольшое синее семечко, чуть покрупнее яблочного, спасло жизнь путешественника, от лица которого и ведётся повествование. Семечко чудесного растения Тасли Куми подарил герою рассказа умирающий вождь и жрец, последний из племени мадалуогов в Центральной Африке. Жрец сообщил, что на языке племени название Тасли Куми означает "Услада Одиночества", и пообещал герою, что в трудную минуту, когда он будет одинок, семечко ему поможет: "Возьми его… Запомни — Тасли Куми нужна лишь вода… много воды…".
Рассказчик несколько лет носил при себе мешочек с загадочным семенем, которое стало для него чем-то вроде талисмана. Но всё-таки настал момент, когда оно ему пригодилось. Случилось так, что герой заблудился в гималайской пещере, оставшись под землёй в одиночестве и без еды, но рядом с родничком. Вот тут-то волшебное семечко Тасли Куми, подаренное старым африканским вождём, и спасло ему жизнь... Как? Кто заинтересовался, может найти рассказ "Тасли Куми" и узнать.
Вот, пожалуй, и всё, что вышло у Александра Ломма в шестидесятые годы в советской периодической печати. Над произведениями, которые я упомянул в этой и предыдущей статье, Александр Ломм работал в Праге, временами наезжая в Москву для встреч со своими издателями. В справках об авторе, если таковыми сопровождались его публикации в СССР, обычно сообщалось, что Ломм - чехословацкий писатель. В 1965-м, 1966-м и 1967-м годах с перерывами (иногда достаточно большими) продолжалась публикация его знаменитой повести "Ночной орёл" в "Пионерской правде". Это произведение и доступные нам его издания требуют отдельного рассмотрения, потому как есть всяческие нюансы, непосредственно связанные с текстом повести, и я попробую в них разобраться немножко позже.
В 1967 году в издательстве "Советская Россия" вышел роман А. Ломма "Исполин над бездной", о котором я уже писал. Насколько мне известно, в оставшиеся до конца шестого десятилетия двадцатого века годы (1968, 1969 и 1970) Ломм в СССР больше ничего не издал. Новые произведения Александра Ломма (я имею в виду его роман "Дрион" покидает Землю" в "Пионерской правде" и его авторский сборник "Ночной орёл" в издательстве "Детская литература") пришли к читателю уже в 1973-1974 гг. Несколько лет молчания Александра Ломма в конце шестидесятых были связаны с очередным крутым изменением в его жизни. "Везло" писателю на крутые перемены! Это видно и из моей предыдущей статьи о нём, где я описывал, как родившийся в 1925 году в Иркутской области в семье чеха (бывшего военнопленного, оставшегося в России) и русской учительницы Вацлав Кличка в 1938 году оказался в Чехословакии, именно в этот период ставшей протекторатом Германии, и жизнь будущего писателя там нельзя было назвать однообразной... И вот через тридцать лет, в 1968 году, Квитка, он же - хорошо известный в Советском Союзе писатель-фантаст Александр Ломм, покинул Чехословакию и обосновался в Москве. Тот, кто немножко знает историю, должен примерно представлять, что происходило в Чехословакии в это время. Говорили, что просоветскому автору в Праге стало неуютно.
Есть и другое объяснение, с политикой никак не связанное. Случилось так, что писатель встретил новую любовь и ушёл из семьи. Якобы именно с данным обстоятельством и связан его неожиданный переезд в Москву в 1968-м. В Москве у него, кстати, родился сын, а в Праге остались бывшая жена и дочка. Любопытно (и я об этом уже ранее писал), что дочь Александра Ломма (Вацлава Клички) Светлана Глазерова, воспитавшая четверых детей, тоже стала писательницей. И даже написала (и сама проиллюстрировала) две книги, связанные с жизнью отца. Одна из них "Trosečník sibiřský" ("Сибирский изгой"), основанная на реальных воспоминаниях Ломма о его детстве в СССР 1930-х и первых годах жизни в Чехословакии после выезда туда семьи в 1938 году, вышла в Чехии 2018 году.
Другая книга Светланы Глазеровой "Rusanda na větvi" ("Русанда на ветке") - была издана в Чехии в 2016 году. Это записки дочери о жизни рядом с отцом до 1968 года, пока тот не покинул семью и не переехал жить в Москву, и о её собственном детстве, которое было не совсем обычным - ведь проходило оно в шестидесятые годы между Москвой и Прагой. Светлана с самого раннего возраста отлично говорила по-русски, чем вызывала восхищение пражских одноклассников, а свои школьные каникулы девочка обычно проводила в Советском Союзе, где среди друзей семьи опять же выделялась, как "западная".
Я, кстати, попробовал перевести текст-цитату на задней обложке книжки Светланы Глазеровой "Rusanda na větvi" (см. на фото выше, справа). Получилось примерно вот что:
"За дверью всё стихает. Но мама упрямо держится за дверной звонок, который теперь звонит без остановки. Ничего. Тогда она начинает стучать и пинать дверь.
"Вацлав, открой. Твоя дочь здесь, она хочет тебя увидеть. Она хочет хотя бы попрощаться с тобой."
Тишина. Представляю, как красиво это выглядит на лице папы. Должно быть, она связала его и заткнула рот кляпом.
"Давай, Светланка! Скажи папе что-нибудь. Скажи ему, что любишь его. Скажи, чтобы открыл нам дверь."
Не могу. Эта женщина отвратительна, неловка, нелепа и совсем не трогательна."
По этому коротенькому фрагменту можно догадаться, какие семейно-бытовые бури сопровождали жизнь Вацлава Клички...
Что же касается писателя Александра Ломма второй половины 1960-х, то он полностью стал "советским". Подтверждением этого является не только содержание его НФ-творчества, хорошо укладывающееся в советские идеологические рамки, но и, например, то, что в критико-библиографическом труде уважаемого популяризатора и исследователя фантастики Б. В. Ляпунова "В мире фантастики" (1975) произведения Александра Ломма размещены в разделе "Советская фантастика". А ведь в этом издании имелся раздел "Зарубежная фантастика". Для вящей объективности замечу, что данная монография Бориса Валериановича Ляпунова сдана в набор в июле 1974 года (через два года после смерти автора) и подписана в печать в январе 1975 года. Библиографический указатель дополнен и подготовлен к печати И. А. Ляпуновой.
С фантастом Александром Ломмом мы ещё не закончили. О его жизни и творчестве в 1970-х, а также о его повести "Ночной орёл" и романе "Дрион" покидает Землю" я постараюсь рассказать в следующих своих материалах.
Вы можете простимулировать автора материалов и перевести небольшой донат, кликнув по ссылке ниже и указав сумму:
О творчестве и необычайно любопытной судьбе фантаста Александра Ломма в моём Дзене:
"Ночной орёл": версии. Ломм и Аркадий Стругацкий. Фантаст Александр Ломм. Часть 3-я
Ломм о вечном здоровье и бессмертии. Фантаст Александр Ломм, часть 4-я
"Дрион" покинул Землю, а фантаст Ломм покинул СССР. Часть 5-я
И это тоже интересно:
Фантаст Георгий Мартынов: "Счастье – в настоящем!" (О романе "Гость из бездны")
Читал ли Кир Булычев фантастическую повесть Георгия Гуревича "Опрятность ума"?
Фантаст Илья Варшавский был одним из последних, кто видел Маяковского перед самоубийством...
Как я застрял на подступах к хронофантастике Ильи Варшавского. Фрагменты нетривиальных биографий
Приключенческая фантастика Юрия Шпакова, или Как я пытался отвлечься от хронопутешествий...
Фантаст Александр Шалимов и День космонавтики
Фантаст Георгий Мартынов - романтик с большой буквы
Два финала «Гианэи» фантаста Георгия Мартынова
Путешествия во времени-1. Советский анабиоз
Фантаст Исай Давыдов и его роман-эпопея "Я вернусь через 1000 лет"
