Продолжаем экскурс в жизнь и творчество фантаста Александра Ломма. Предыдущий материал (см. мою статью "Фантаст Александр Ломм. Часть 2-я. Конец 1960-х: публикации в периодике, возвращение Ломма в СССР"), я начал с того, что в 1965 году в газете "Пионерская правда" стартовала публикация его военно-фантастической повести "Ночной орёл". В газете, кстати, шёл вариант, который сильно отличается от более поздней, книжной, версии 1973 года. Разобраться в различиях книжного и газетного варианта довольно сложно, хотя бы потому, что их неудобно сравнивать: в "Пионерской правде" главки имеют названия, в книге у глав названий нет, только номера. Но я попытаюсь.
Плотное личное знакомство "Ночным орлом" у меня состоялось в девятилетнем возрасте. Стоило мне прочесть начало истории о летающем сержанте Иване Кожине (повесть Ломма стартовала в "Пионерской правде" №92 за 1965 год) - я немедленно стал её преданным фанатом. С этого дня в течение многих месяцев я с нетерпением ждал прихода нашей почтальонки тёти Нины с маршаковской "толстой сумкой на ремне", доставляющей семье Ларионовых газеты и журналы. Пару раз в неделю тётя Нина приносила "Пионерскую правду" с новой главкой "Ночного орла" на четвёртой странице. Повесть сочинил некто с увесистой фамилией Ломм. Иногда в очередном номере газеты продолжения не было, и я злился на нерасторопного Ломма, не успевшего написать новую главу, мне хотелось побыстрее узнать, что ж там случилось с Кожиным дальше.
А начинается "Ночной орёл" с того, что 22-летний сержант-парашютист Иван Кожин в составе десантной группы майора Локтева летит на тяжёлом транспортном самолёте в один из районов оккупированной Чехословакии для оказания помощи местным партизанам. Тут я хотел бы сделать пометку, что Александр Ломм, конечно же, использовал при создании своих произведений элементы личной (а, возможно, и отцовской) биографии. Кожин у него - бывший шахтёр. Шахтёром в чешском Кладно не так давно был сам фантаст Ломм, шахтёром в своё время был и отец Ломма - Йозеф Кличка. Более того, из повести "Ночной орёл" мы узнаём, что Иван Кожин "рубал уголёк" в шахтах западно-сибирского города Прокопьевска, где в тридцатые годы какое-то время жила семья Йозефа Клички. Именно в Прокопьевске в 1937 году Кличка-старший был арестован, как иностранный шпион. Я рассказывал об этом в самом первом своём материале о Ломме (см. "Ломм - очень советский фантаст и очень русский чех. Биография Ломма: вымысел и правда").
Во время прыжка у Кожина не раскрылся парашют, а запасной он перед вылетом попросил у майора разрешения не брать - сослался на тяжёлую рацию. Далее происходит невероятное - после падения с высоты три тысячи метров парень остаётся с переломанной в нескольких местах правой ногой и повреждёнными рёбрами, но живым. При этом он оказывается в сорока километрах от точки десантирования.
Здесь его случайно находят чешские грибники: главный врач местной больницы Коринта и медицинская сетра Ивета Сатранова с братом Владиком. Они прячут Кожина в сторожке лесника Влаха - партизанского связника. Доктор Коринта начинает выхаживать-лечить русского десантника, а юная красотка Ивета берёт отпуск, становится постоянной сиделкой при беспомощном сержанте и, конечно же, в него влюбляется. Коринта изучает странное падение Кожина и постепенно приходит к выводу, что русский сержант способен левитировать. На эту мысль доктора наталкивает младший брат Иветы Владик, который считает, что когда у русского не раскрылся парашют, тот "просто поднатужился и полетел". Собственно, Кожин начинает свободно перемещаться в воздухе благодаря усилиям, энтузиазму и воодушевлению Коринты: доктор выполняет опыты со взвешиванием спящего Ивана, подводит под регистрируемую потерю веса русского сержанта научное обоснование и психологически готовит Ивана к полётам, убедив парня в наличии у него таланта летать. Коринта становится воистину "крестным отцом" Ночного орла.
Вернусь к сравнению газетной и книжной публикаций. С одной стороны, книжная версия является более объёмной: целый ряд событий, моментов и нюансов подан в ней намного основательнее и подробнее, чем в "Пионерской правде". Например, в газетном варианте в самом начале повести отсутствует диалог сержанта Кожина с пулемётчиком в самолёте непосредственно перед высадкой русских десантников. Изъята сюжетная линия, в которой медсестра Ивета просит доктора Коринту помочь ей избавиться от назойливых приставаний обер-лейтенанта Крафта, а Коринта советует ей заключить фиктивный брак со своим заместителем чехом Майером и проводит с Майером разговор на эту тему. Понятно, что обсуждение тонкостей фиктивного брака в пионерской газете выглядело бы неуместно, упомянутых деталей в ней нет.
Кстати, совет Коринты впоследствии доставил и Ивете, и самому доктору немало проблем. Окрылённый неожиданной возможностью заключить брак с симпатичной Иветой коротконогий толстяк Майер, который давно положил глаз на девушку, но даже не пытался к ней подкатить, поскольку шансов у него не было, с радостью соглашается на предложение Коринты. Коротышка мечтает: зарегистрируемся, а там "стерпится-слюбится", но Ивета неожиданно для Майера отказывается от идеи фиктивного брака. Возмущённый "жених" сдаёт спасителей Кожина фашистам, но обретший способность летать Иван спасает Ивету и наказывает предателя. В газетном и книжном вариантах мотивы, приведшие Майера к предательству, немножко отличаются, но пулю от Кожина он получил и там, и там.
Есть и другие множественные, вполне понятные изменения и сокращения текста повести, вызванные необходимостью втиснуть её в газетные объёмы. Но, когда речь идёт о жизни и творчестве Ломма, исследователю всегда есть, чему удивиться. Сейчас поясню, в чём дело. Да, в газете "Пионерская правда" был напечатан сокращённый, "газетный", вариант "Ночного орла". Но книжный вариант 1973 года по сравнению с газетным - тоже сокращённый!
Дело в том, что в "Пионерской правде" в 1966-1967 гг. была напечатана "Часть II" повести, которой в книжном издании нет совсем. Если быть точным, вторая часть повести в книге вообще-то имеется, называется она - "Это сделал Ночной орёл" и рассказывает о том, как летающий Кожин всячески громил фрицев: истреблял живую силу противника, взрывал вражеские военные эшелоны и даже вышел победителем из воздушной схватки в облаках, уничтожив аж четыре немецких самолёта. Продолжается эта порка фашистов вплоть до последнего большого боя, когда летающий человек устроил немцам смертельную лесную ловушку в Медвежьем логу и бил их там вместе с партизанами. Именно тогда бесстрашный Кожин и был тяжело ранен, именно тогда он исчез, а на месте схватки друзья не нашли его тела (позднее выяснилось, что тяжело раненый Иван попал в плен).
Газетная "Часть II" повести посвящена событиям, случившимся после пленения Кожина: они изложены в двух десятках номеров "Пионерской правды" за 1966-1967 гг. Если рассуждать логически, то эта часть должна быть в книге третьей (в добавление к двум имеющимся), но в книжном издании данный текст полностью отсутствует. Трудно сказать, с чем это было связано, но автор исключил из книги подробности пребывания захваченного в плен после боя в Медвежьем логу Ивана и арестованного ранее доктора Коринты в особой секретной лаборатории фашистов, созданной специально для изучения феномена Кожина. Эту лабораторию, названную "HV" (по первым буквам латинских слов "homo volans" - "человек летающий") возглавляет профессор Гляйвиц, "крупный специалист в области нейрофизиологии и нацист до мозга костей", проводивший садистские опыты над советскими военнопленными и заключёнными концлагерей.
В лаборатории "HV" и вокруг неё происходит многое... Тяжело раненого в лесном бою Кожина немцы сначала вытащили с того света, сделав ему четырнадцать сложнейших операций, а потом приступили к изуверским экспериментам над ним, пытаясь заставить Ивана летать. Параллельно доктор Коринта синтезировал искусственный стимулятор полёта агравин - "препарат, дающий возможность человеку свободно парить в воздухе". Доктор даже ухитрился обмануть нескольких фашистов, отправив их с помощью агравина "на небеса" в самом прямом смысле. Партизаны уже разработали план спасения друзей из лаборатории-тюрьмы, но Кожин и Коринта, сделав инъекции агравина, вместе улетают из "HV". Конечный пункт - деревенька Кнежевесь, где у родственников прячутся дочурка Коринты Индра и Владик Сатранов.
И снова - приём, которым иногда пользуется писатель Александр Ломм: уничтожение всех следов событий. У агравина, как оказалось, есть очень нехорошее побочное действие, о котором разработавший его доктор Коринта понятия не имел: препарат влияет на мозг и начисто стирает память. Беглецы забыли речь, забыли все человеческие навыки, превратились во взрослых младенцев. Хорошо ещё, что маленькая Индра узнала отца в одном из двух странных исхудавших и молчаливых бродяг, появившихся в деревне...
Всего этого нет в книжной версии повести. В эпилоге книжного варианта под названием "Эстафета передана" сообщается, что Кожин и Коринта остались живы, но абсолютно ничего не помнят не только о плене, но и обо всех предыдущих событиях своей жизни. Близким людям и специалистам-невропатологам приходится их, как малых детей, заново всему учить. Жизнь былых друзей начинается с нуля: Коринта не помнит, что был врачом, Кожин не помнит, что умел летать... Более того, экс-доктор теперь полностью отрицает даже вероятность того, что он когда-то убедил Ивана в его способности подниматься в небо, а потом вернул русскому эту возможность. Коринта не хочет верить в историю с секретной лабораторией и фантастическим "агравином", который он якобы изобрёл. Бывший доктор говорит, что у него есть жена и дочка, что он получает от чехословацкого правительства пенсию по инвалидности, что он работает кладовщиком на заводе, "читать и писать научился и этого мне достаточно". Бесконечно жаль утратившего свою личность доктора, который в первой части повести был счастлив, потому как нашёл, наконец, правильное место в борьбе с оккупантами, покончив с тяготившей его позицией невмешательства в происходящее...
Но у книжного эпилога неспроста такое оптимистичное название "Эстафета передана". Во-первых, повзрослевшие Индра и Владик находят на неприступной скале Чёртов палец базу Ночного орла. Там, в пещере, сохранился дневник Кожина и даже подготовленный им запас записок "Это сделал Ночной орёл", которые Иван оставлял на месте своих диверсий. История летающего человека, наконец, получит вещественные подтверждения. Во-вторых, профессор Батурин, занимающийся изучением аспектов биографии Кожина, связанных с левитацией, верит, что свободный полёт человека возможен: "А всё-таки он летал, и я должен узнать, как он это делал!..". В-третьих, Мишка, сын Ивана и Иветы, на финальных страницах повести обнаруживает явные способности к полёту.
Завершающая публикация "Ночного орла" в "Пионерской правде" (№13 за 1967 год) заканчивалась авторской пометкой: "Прага - Москва, 1966 год". За годы оставшиеся до издания авторского сборника А. Ломма "Ночной орёл" (1973) в Детлите у писателя было достаточно времени, чтобы дополнить и переработать текст повести. Почему Ломм изъял из рукописи повести часть о секретной лаборатории, остаётся только догадываться. Возможно, это было требованием редактора. Кстати, давайте-ка поговорим о редакторах!
Ответственным редактором авторского сборника А. Ломма "Ночной орёл" была легендарная Нина Матвеевна Беркова. Я в своё время несколько раз встречался с Ниной Матвеевной на разных конференциях, но мне в голову не пришло тогда спросить у неё что-нибудь о Ломме. А ведь она с Александром Ломмом так или иначе общалась - этого требует должность ответственного редактора издания, в состав которого включается произведение автора. Между прочим, Нина Беркова была ответственным редактором и альманаха "Мир приключений" № 10 (1964), где вышла повесть Ломма "В тёмном городе" и, конечно же, должна была обязательно с Ломмом контактировать в период подготовки этого альманаха к выпуску.
В конце пятидесятых-начале шестидесятых годов в редакции научно-художественной, приключенческой и научно-фантастической литературы издательства "Детгиз", позднее переименованного в "Детскую литературу" вместе с Ниной Берковой трудился Аркадий Стругацкий. Эта редакция в числе прочего занималась подготовкой и выпуском альманахов "Мир приключений" и культовой серии "Библиотека приключений и научной фантастики". Нина Матвеевна в своих воспоминаниях очень тепло вспоминает о тогдашней совместной работе с А. Стругацким: "Прекрасно помню нашу первую официальную встречу с Аркадием. Меня пригласила к себе «в кабинет» заведующая редакцией Мария Михайловна Калакуцкая (Аркадий уже был там) и, торжественно представив мне Стругацкого, объявила, что мы с ним коллеги, будем заниматься фантастикой и почему-то добавила: "Будете, как говорит присказка, "мы с Тамарой ходим парой", — вот вы и ходите".
Они действительно потом ходили парой, и очень многое "выходили".
Аркадию Стругацкому, как редактору, тоже доводилось в те времена работать с произведениями Александра Ломма. В частности, А. Стругацкий писал, что повесть А. Ломма "В тёмном городе" он "в бытность свою редактором Детгиза сам принял и редактировал для альманаха «Мир приключений»" и что "отношение его к этой повести вполне определено". Я уже упоминал здесь повесть "В тёмном городе" в своей первой статье о Ломме (см. мой материал Александр Ломм - очень советский фантаст и очень русский чех. Биография Ломма: вымысел и правда"). Стругацкий подчёркивает, что в этом произведении "Ломму удалось, не впадая в излишества "Приключений Неуловимых", показать коллективный героизм подростков и выразить великую идею безусловной солидарности всех светлых сил, всех людей с чистой совестью перед черной угрозой фашизма".
Нынче, в связи с надвигающимся столетием со дня рождения Аркадия Натановича Стругацкого (28.08.1925 - 12.10.1991), когда многие и многое пишут о знаменитом советском фантасте, будет уместно привести здесь строки из не очень известной, но очень доброжелательной внутренней рецензии Аркадия Стругацкого на повесть "Ночной орёл" Александра Ломма (см. следующий абзац). И вот ещё на что я хотел бы обратить драгоценное внимание своих читателей: в нынешнем году отмечается не только 100 лет со дня рождения писателя Аркадия Стругацкого, но и столетие со дня рождения писателя-фантаста Александра Ломма (20.11.1925 - 30.11.1993), которому я посвящаю уже третий свой материал подряд. 100 лет в нынешнем году исполнилось и со дня рождения Нины Матвеевны Берковой (14.02.1925 - 18.03.2003), писателя, редактора, критика, организатора знаменитых "малеевских" семинаров, женщины с любопытной биографией, много сделавшей для отечественной фантастики.
В своей внутренней рецензии на авторский сборник Александра Ломма Аркадий Стругацкий отзывался о повести "Ночной орёл" весьма благосклонно. Он писал: "Юности особенно свойственно увлечение образами людей необыкновенных, в том числе и наделенных необыкновенными психическими и физическими свойствами. «Летающий диверсант» Кожин с его простодушием, граничащим где-то с наивностью, с его непримиримой ненавистью к врагу, с его робкой и нежной любовью к маленькой Ивете несомненно завоюет самые горячие симпатии читателя. Выпуклы и интересны и образы других главных действующих лиц: доктора Коринты, которому так и не удалось остаться «в стороне от схватки», майора Локтева, командира партизанского отряда Горалека. Совершенно особый и, надо признаться, неожиданный поворот придает впечатлению о повести спор между Локтевым и Горалеком. Это несомненная удача автора".
Аркадий Стругацкий далее продолжает: "Вообще наличие антиномии — столкновения двух равноправных во всех отношениях мнений — является уже само по себе признаком высокого литературного мастерства, и симбиоз между государственной, но холодно-внеличной точкой зрения Локтева и так понятной по-человечески точкой зрения Горалека, вставшего на защиту индивидуальных гражданских прав Кожина, чрезвычайно точно вписывается в приключенческий антураж романа. Возможно, антиномия здесь кажущаяся, все мы являемся в первую очередь слугами государства, но ведь, с другой стороны, прав и Горалек: никто из нас не умеет летать... Я могу себе представить дискуссии в классах на эту тему, дискуссии, которые могут принести огромную пользу мальчишкам и девчонкам. И наряду с этим — прекрасная романтическая приподнятость образа Кожина, его переживания по поводу странной своей судьбы, его свирепость и жестокость в отношении фашистских оккупантов, которые так славно оттеняются его натурой милого и бесхитростного русского парня, придают повести особенное обаяние. Словом, можно считать, что это самая удачная вещь в сборнике, и от редактора она потребует минимум внимания".
В интернете о повести "Ночной орёл" я вижу в основном одобрительные отзывы, хотя иногда встречаются и откровенные глупости. Например, пишут, что "повесть публиковалась всего два раза, частями в газете "Пионерская правда" при этом дата публикации не сохранилась ни в одной библиографии...". Что ж, для тех, кто не в курсе, я перечисляю здесь номера всех выпусков "Пионерской правды", в которых выходил "Ночной орёл". Первая часть повести была напечатана в "ПП" №№ 91-96, 98-103 за 1965 год, а также в №№ 1-2, 4-7 за 1966 год. Вторая часть - в "ПП" №№ 92-97, 99, 101 и 102 за 1966 год, а также в №№ 1-3, 5-8, 10, 11 и 13 за 1967 год. В общей сложности, если не ошибаюсь, 32 выпуска газеты.
Из прижизненных изданий повести "Ночной орёл" Александра Ломма, кроме рассмотренных мною выше публикаций в "Пионерской правде" (1965 -1967) и в издательстве "Детская литература" (1973) можно назвать книгу "Noční orel" (1981), вышедшую на чешском языке в Праге. Рисунки к пражскому изданию "Ночного орла" выполнил чешский художник Зденек Филип, известный иллюстратор детских и юношеских книг, мастер графики, плаката, карикатуры и дизайна постовых марок.
Несколько микротиражных и контрафактных изданий повести "Ночной орёл", появившихся в России в нынешнем веке, отдельно упоминать особого смысла не вижу, в связи с их практически нулевой для широких читательских масс доступностью.
На данный момент нерассмотренными у нас остались лишь несколько произведений Александра Ломма малой формы (из тех, что вошли в авторский сборник Ломма "Ночной орёл") и его роман "Дрион покидает Землю", печатавшийся в "Пионерской правде" в 1974, 1975 и 1976 годах. Будет время, доберусь и до них!
Заинтересованные читатели могут простимулировать-продонатить автора небольшой суммой - см. ссылку ниже:
Жизнь и творчество Александра Ломма (читайте первые статьи цикла!):
Фантаст Александр Ломм. Часть 2. Конец 1960-х: публикации в периодике, возвращение Ломма в СССР
Ломм о вечном здоровье и бессмертии. Фантаст Александр Ломм, часть 4-я
"Дрион" покинул Землю, а фантаст Ломм покинул СССР. Часть 5-я
Для тех, кто хочет вспомнить советскую фантастику, рекомендую следующие свои материалы здесь, на Дзене:
Мёртвый леопард на вершине Килиманджаро. Писатель-фантаст Ольга Ларионова и предсказания смерти
Фантаст Исай Давыдов и его роман-эпопея "Я вернусь через 1000 лет"
Уральский фантаст Исай Давыдов. Повесть "Девушка из Пантикапея"
Фантаст-пилот Петроний Гай Аматуни и его "Гаяна"
Приключенческая фантастика Юрия Шпакова
Книги советского фантаста Григория Гребнева в моей библиотеке
Фантастическая повесть боевого лётчика с семью орденами: "На десятой планете" Анатолия Митрофанова
Фантаст Георгий Мартынов: "Счастье – в настоящем!" (О романе "Гость из бездны")
Лев Смехов. Фантастический художник
Читал ли Кир Булычев фантастическую повесть Георгия Гуревича "Опрятность ума"?
Фантаст Илья Варшавский был одним из последних, кто видел Маяковского перед самоубийством...
Фантаст Александр Шалимов и День космонавтики
Путешествия во времени-1. Советский анабиоз
