На октябрьском календаре зафиксирована первая годовщина со дня смерти известной ленинградской и петербургской писательницы, много сделавшей для развития фантастического направления в литературе, Ольги Николаевны Ларионовой (16.03.1935 – 08.10.2023). Смерть никого не щадит… А ведь Ольга Ларионова посвятила осмыслению неминуемости смерти психологический роман "Леопард с вершины Килиманджаро", в котором исследует поведение и внутренний мир своих героев в ситуации, когда они знают (или в любой момент могут узнать), сколько лет земной юдоли им отведено.
Впервые "Леопард с вершины Килиманджаро" был опубликован в третьем выпуске «Альманаха научной фантастики» издательства «Знание» за 1965 г., а позднее вышел и в авторском сборнике О. Ларионовой "Остров мужества" (1971). Считается, что название романа – отсылка к эпиграфу к рассказу Эрнеста Хемингуэя «Снега Килиманджаро» (1936). Если помните, там речь о том, как герой, писатель, медленно умирает от гангрены на сафари в Африке, вспоминая свою жизнь, а в момент смерти ему кажется, что он направляется к заснеженной вершине Килиманджаро. В 1952 году рассказ Хемингуэя был в экранизирован с Грегори Пеком и Авой Гарднер в главных ролях.
Эпиграф к рассказу Хемингуэя вот такой: «Килиманджаро – покрытый вечными снегами горный массив высотой в 19710 футов, как говорят, высшая точка Африки. Племя масаи называет его западный пик «Нгайэ-Нгайя», что значит «Дом бога». Почти у самой вершины западного пика лежит иссохший мерзлый труп леопарда. Что понадобилось леопарду на такой высоте, никто объяснить не может». Кстати, утверждают, что мёртвый леопард и вправду там лежит (см. фото).
В финальных строках романа Ларионовой леопард у вершины горы как бы берёт верх над смертью: "Вверх по крутому склону карабкался леопард. Он был уже мертв, но он все еще полз, движимый той неукротимой волей к жизни, которой наделил его человек взамен попранного инстинкта смерти". Здесь следует уточнить, что человек наделивший леопарда в романе "неукротимой волей к жизни" - скульптор, а сам леопард высечен из камня, это - скульптура, изваяние...
В своём предисловии к книге Ларионовой «Остров мужества» классик отечественной фантастики Иван Антонович Ефремов пишет: «Ларионову привлекает тема больших и глубоких чувств, любви и человечности в различных ситуациях будущего и в разнообразном техническом окружении. Поиски прекрасного, доброта, ответственность личности перед другими, забота общества об индивиде неизменно продолжаются в трудных или чрезвычайно сложных условиях жизни, быта, научных исследований и космических полетов грядущих времен. Поэтому образы героев Ларионовой, таких, как, например, Двадцать Седьмая в очаровательной повести "Планета, которая ничего не может дать", в новом и неожиданном повороте воссоздающая извечно прекрасный миф о Галатее, или девушка Илль в романе "Леопард с вершины Килиманджаро", очень привлекательны и действительно обладают чертами людей будущего». О смерти Ефремов ничего не говорит, а ведь Илль погибла...
Я уже отмечал в своих материалах, что обнаружил определённую закономерность: юные, утончённые, неимоверно красивые героини Ольги Ларионовой, с которыми у главного героя-мужчины случается любовь, непременно гибнут. Примеры: Илль в "Леопарде", Дениз - в "Сказке королей", Кира - в "Перуне". И т. д. По большому счёту в их смерти часто бывает виноват этот самый главный герой, чрезмерно рефлексирующий и нерешительный. Одна из подписчиц даже попеняла мне, что не все героини Ларионовой такие несчастные, есть и другие. Конечно, есть! Например, независимая, морально и физически крепкая молодая специалистка Варвара Норега из книги Ларионовой «Соната моря». Варвара (некоторые зовут её Кобра) – радиооптик, а по совместительству – таксидермист, то есть – чучельник (между прочим, я вижу тут определённую тень смерти). О Варваре-Кобре мы здесь ещё вспомним.
Так о чём же этот роман О. Ларионовой "Леопард с вершины Килиманджаро", который И. Ефремов называет повестью? В процессе уникального эксперимента с засылкой автоматического космического корабля «Овератор» через подпространство в звёздную систему Тау Кита, где электронный мозг, управлявший кораблем, должен найти планету, похожую на земную, с подходящими условиями для развития кислородной жизни, случилось нечто странное: вернувшийся «Овератор» вместе с результатами всяческих научных наблюдений привёз дату рождения и год смерти каждого землянина. При этом конкретный день ухода человека из жизни неизвестен, факт смерти равновероятен для любого из трёхсот шестидесяти пяти дней года. Оказывается, переход корабля в подпространство привёл к его перемещению не в пространстве, а во времени. На 170 лет вперед. Таким образом, «Овератор», стал машиной времени, а если точнее - машиной, предсказывающей смерть.
Литературовед Наталия Чёрная в своей книге «В мире мечты и предвидения» (1972) размышляет: «Итак, дано коммунистическое общество на Земле, а также возможность для каждого из членов этого общества узнать, сколько лет жизни ему отпущено и когда оборвется его жизненный путь. Предстоит решить, нужно ли это знание людям. Выдвинут ряд аргументов за и против, но невозможно выяснить окончательно этот вопрос только теоретически, «путем отвлеченных рассуждений, и вот каждый человек в отдельности и все вместе – целое поколение живущих на Земле людей – решают поставить этот опыт на самих себе.
Ситуация, конечно, совершенно невероятная, а сама проблема, возможно, покажется надуманной, схоластической. Вспомним, однако, что и в нашем XX веке нередки случаи, когда человек знает, что он обречен, а между тем до последних минут сохраняет и присутствие духа, и контроль над собой, и ясное, четкое мышление, быть может, лишь более интенсивное, более углубленное и заостренное сознанием того, что времени осталось немного, короче, когда человек продолжает оставаться самим собой и в предвидении близкого конца. И с другой стороны, именно в наш век, когда человечество действительно может быть поставлено на грань самой опасной и губительной по своим последствиям ядерной войны, когда на Западе время от времени вспыхивает атомная истерия, а всевозможные пророки предвещают близкий конец света, существует – и нас убеждает в этом анализ некоторых социальных явлений и тенденций современной буржуазной действительности – весьма реальная угроза, в особенности для незрелой, неустойчивой части молодежи, утраты нравственных норм и моральных критериев, исчезновения верных жизненных ориентиров, упадка и потери человеческого облика».
Поскольку писалось это в середине семидесятых годов, в рамках существующей государственной идеологии, то позиция критика Н. Чёрной понятна, более того, во многом актуальна и сейчас: «Узнать свой век – это с давних времен было мечтою сильных и страхом слабых», – говорит один из героев. Однако в коммунистическом обществе, созданном воображением писательницы, слабых давно нет, здесь все сильны, и потому заранее исключаются такие последствия рокового знания, как, например, животный, отупляющий и изнуряющий страх, мания самоубийства или культ смерти, эстетизация ее. И все же, как и в прошлые века, на Земле живут разные люди, они по-разному воспринимают знание, принесенное «Овератором», и по-разному реагируют на него. Герои повести как бы разделены на две противоположные группы, и симпатии писательницы отданы не фанатикам долга и мученикам идеи, «стремительным до потери человеческого тепла», ведущим отсчет всем «впустую потерянным» минутам и секундам, а тем, которые живут «свободно, легко и красиво», живут, не выставляя напоказ своего героизма, без жертв и насилия над собой и окружающими."
Действительно, в романе Ларионовой жителей Земли о времени их личной смерти в обязательном порядке никто не информирует, они сами решают, хотят ли они эту информацию получить. Если есть такое желание - обращаются в специально созданный Центр. И это делают многие, большинство, но главный герой, остается в меньшинстве, сознательно выбирая незнание: «Если я поверю -- я оцепенею от страха, потому что жить, зная, что завтра ты умрешь. невозможно. Это не будет жизнь. Это будет страх».
"Ходом эксперимента персонажи поставлены в такие условия, в которых проявляется суть их характеров и жизненных позиций, отношения к другим людям. Со смертью в классической русской литературе связано представление о переоценке нравственных ценностей, социально-разоблачительные мотивы и пр. В романе О. Ларионовой смерть героини служит достойным, хоть и трагическим завершением очень короткой, гармонически прожитой жизни, последним и решающим показателем для определения подлинной человеческой ценности и красоты".
Изложенное выше, конечно, пафосно, красиво и торжественно, но я не уверен, что хотел бы знать точную дату ухода из жизни. Хотя… С возрастом деваться от этого знания (пусть не совсем точного) просто некуда, чем дольше живёшь, тем яснее понимаешь, что отведённых тебе дней осталось немного. То есть, если вы человек немолодой, то вы так или иначе представляете примерное время личного финиша. Тут, наверное, легче тем, кто верит в жизнь после жизни, в обещанный рай (или в грозящий ад). Один мой знакомый фантаст, человек истово верующий, узнав, что другой мой приятель, тоже писатель-фантаст – атеист, сокрушённо покачал головой: «Как он только с этим живёт?». То есть, ему трудно представить, что существуют люди, уверенные, что после смерти ничего не будет, что для конкретного человека со смертью всё кончается. Что делать… Живёт… Человек чаще всего не склонен ломать голову над вопросами, не имеющими прямых, подтверждённых ясными доказательствами, ответов. Если постоянно задумываться, жить будет некогда… А вы задумываетесь?
Замечу, что были критики, считавшие роман Ларионовой «Леопард на вершине Килиманджаро» крупной неудачей писательницы. Как раз из-за неуместного в сложившейся трагической ситуации пафоса. Всеволод Ревич, например, писал: «Автор думает, что никаких запретов быть не может. У нее звездолет доставляет из некоего подпространства список, в котором каждый желающий может узнать, когда он сойдет с катушек. Я не спрашиваю: зачем и кому понадобилось тратить силы на составление погребального списка. Но упрямо хочу допытаться: для чего сей экстравагантный ход придуман автором? Добровольное обнародование убивающей информации выдается за победу духа, за подвиг не побоявшихся взглянуть в лицо безносой. О, разумеется, дня собственных похорон и похорон своих близких люди будущего ожидают, не прекращая творческого труда, шуток и занятий спортом. Потому роман и представляется мне фальшивым по всем психологическим параметрам. И герой, который не знает даты своей кончины, и две знающие свой срок женщины, которых он любит, - все ведут себя крайне неестественно. Так, девушка, которая знает, что скоро погибнет, признается в любви молодому человеку, не подозревающему, что видит ее в последний раз. Зачем же она призналась? Чтобы любимому тяжелее было переживать ее преждевременный уход из жизни? Ни один искренне любящий так не поступит. Замысел писательницы, допускаю, был благородным: показать силу чувств людей будущего, но невозможно поверить, что эти гордые люди будут вести себя в предложенной ситуации, как бараны во дворе мясокомбината. Их смирение перед роком поражает..."
Некоторую шаткость этического фундамента романа признавала впоследствии и сама Ольга Ларионова. В 1986 году Олег Азарьев, беседуя с писательницей, напомнил ей, что в своё время её роман «Леопард на вершине Килиманджаро» вызвал у читателей и критиков бурные споры, и спросил, как она относится к прежним своим концепциям? Ольга Николаевна ответила: «С годами, набирая информацию, я некоторые свои прежние вещи начинаю видеть достаточно легкомысленными. То же произошло и по отношению к «Леопарду на вершине Килиманджаро». Но определенные больные проблемы, поднятые в рассказах прошлых лет, до сих пор остаются острыми. К ним мое отношение не меняется. Иногда хочется посмотреть на проблемы, к которым я уже обращалась, под другим углом, но возражать себе самой — такого пока еще не бывало».
В другой беседе, с Павлом Вязниковым, отвечая на вопрос, отождествляет ли она себя со своими героинями, Ольга Ларионова сказала: «Нет, чаще они – моя мечта. Сначала мне хотелось, чтобы моя дочь была похожа на Илль, героиню повести «Леопард с вершины Килиманджаро». Теперь хочется, чтобы внучка была похожа. Но ничего не получается. Единственная из героинь, которая напоминает по характеру и их обеих, и меня, – это Варвара-Кобра из «Сонаты моря». Имя, я думаю, кое-что объясняет...
Философско-психологические произведения Ольга Ларионовой заслужили любовь её читателей-современников. Читают их и сейчас. Несколько раз был переиздан и роман "Леопард с вершины Килиманджаро". (см. картинки выше). Совсем недавно я здесь писал о готовящемся к выходу в издательстве «Азбуке» омнибусе Ольги Ларионовой с этим романом. Не исключено, что вот с такой обложкой, с леопардом (см. чуть выше). Мне она больше нравится.
Об Ольге Ларионовой и её произведениях я уже писал на Дзене:
Ольга Ларионова и её фантастика
Перечитывая Ольгу Ларионову...
Путешествия во времени в советской фантастике-5. Питерская фантастика-1. Житинский, Ларионова
Для тех, кто хочет вспомнить старую советскую фантастику, рекомендую следующие свои материалы здесь, на Дзене:
Листаю том полного собрания фантастических произведений Александра Александровича Щербакова...
Повесть "Железный человек" и другие ужасы советского фантаста профессора Могилёва
Фантастический роман "Два дня Вериты" Владимира Печёнкина про голую правду
Уральский фантаст Исай Давыдов. Повести "Девушка из Пантикапея" и "Он любил вас"
Фантаст Исай Давыдов и его роман-эпопея "Я вернусь через 1000 лет"
Татьяна Гнедина. Последний день туготронов
