Проснувшись ночью от шума во дворе, Глаша вскочила и подбежала к окну.
Кто там мог ходить? Свои или чужие? Сейчас и не поймёшь. Вот как раньше пёс у неё был, так знала она, но Полкан зиму сорок третьего не пережил.
Глава 1
- Кто здесь? - спросила она громким шепотом.
Глаше было очень страшно, она боялась, что ей могут дом подпалить. Но как бы не грозились, а никто так не делал, видимо, дочку её жалели.
- Это я!
Женщина испугалась. Лучше бы дом пришли поджигать, чем этот незваный гость. Голос она узнала сразу, а как же иначе, коли этот голос принадлежал её братцу?
Закрыв окно, она вышла из дома. Ночь была удивительно тёмной, небо заволокло тучами так, что не было видно ни звёзд, ни луны.
Она слышала его дыхание, Степан стоял за углом. Перекинувшись через перилку, которая была на крыльце, она спросила:
- Неужто ты пришёл?
- Глаша, помоги.
Тут он вскочил на крыльцо и упал на колени перед сестрой, обняв их руками.
- Помоги мне, сестрица.
Она заплакала. Будто в детство вернулась, когда Стёпка просил каждый раз помощи.
- Я две недели по лесам скитался. Помоги, Глаша.
- Чем же, а? - она убрала его руки от своих коленей. - Может, в хату тебя пустить, или накормить от пуза? Так извини, сами сегодня без ужина были, а в хату тебя ни за что не пущу.
- Разреши хоть в сарае поспать, посреди сена, в тепле. Ночка холодная.
- А где же взять мне это сено? - удивилась Глаша. - Ступай, Степан, нет у тебя больше сестры.
Он заплакал, так жалобно, так пронзительно, что сердце Глаши на миг дрогнуло. Она отступила и велела:
- Войди.
В ту ночь она оставила брата у себя. Конечно, накормить его нечем было, да она и не собиралась отрывать от ребенка еду и кормить того, из-за которого ей теперь в селе жизни нет. Она часто думала, отчего он не к партизанам подался, а повязку надел. Неужто трусости больше, чем патриотизма?
- Всё немецкое оружие при себе носишь? - усмехнулась она.
- Там один патрон остался, - пожаловался Степан.
Больше она ни о чём его не спрашивала.
Глаша уложила его на матрасе за печкой.
Она всю ночь не сомкнула глаз и всё думала, как ей поступить. Одно Глаша для себя поняла - жалость к брату почувствовала лишь на миг, а теперь нет ничего даже похожего. Перед глазами вставали воспоминания прошедших двух лет, его повязка на предплечье...
А еще она думала о муже, о том, что когда он вернется, как всё сложится?
Он спал, несмотря на то, что было уже восемь часов утра. Видимо, скитания по лесу лишили его сил.
Взяв в руки ружьё, Глаша прихватила свою подушку и подошла к человеку, который еще два года назад был для неё братом.
Выстрел услышала лишь дочка, которая тут же выскочила на шум.
- Мама? - Глаша обернулась на её голос и тут же прикрыла шторкой пространство за печкой.
- Сонька, иди к тёте Тане. Скажи, что я в лес пошла за грибами, велела тебе у неё пересидеть.
- А что за шум?
- Это у меня чугунок упал, - соврала Глаша.
Дочка было подошла к шторке, но женщина схватила её за руку.
- Иди. И пока я за тобой не приду, сюда не ходи.
Едва дочка вышла из дома, Глаша глянула в окно и увидела, что Соня её послушалась. Одернув шторку, она наклонилась. Стёпка не дышал...
Вытерев слёзы, женщина дрожащими руками накрыла его простынёй и вышла из дома, накинув замок.
****
Татьяна после встречи с кумушками у колодца смотрела вслед шедшей по дороге подружки. Как же так? Несколько минут назад Соня пришла и сказала, что мама за грибами в лес отправилась, а подружка её идёт по дороге к сельскому совету.
Вид у девочки был сонный, она просила есть и Татьяна, которая с вечера сварила жидкий, практически пустой суп с горстью пшена, усадила своего сына и дочь подруги за стол.
- Ешьте, я сейчас приду.
Она отправилась к дому Глаши и удивилась - на двери висит замок. С какой стати? Глашка давно уж не закрывалась. Да и не было у людей привычки запирать свои дома, разве же только когда надолго уезжали.
А меж тем Глаша сидела в сельском совете напротив милиционера, а рядом с ним сидел временно исполняющего обязанности председателя.
- Что вы сделали? - удивился милиционер Григорий Ефремов.
- Я его порешила.
- Кого?
- Своего брата. Он в хате лежит сейчас.
- Постойте, - временный глава села Лукьян Семенович недоумённо уставился на Глашу. - Ваш брат ведь в полицаях был?
- Верно, - кивнула она.
И, пытаясь унять дрожь в руках, рассказала, как вчера Степан к ней пришёл, и как она воспользовалась последним патроном.
- Вы почему ночью не пришли? Я ведь тут круглосуточно, - возмутился Григорий.
- Как вы себе представляете это? Я что скажу? Мол, подожди, Стёпка, за милиционером сбегаю?
- А утром почему не пришли?
- Боялась, что сбежит он или дочке навредит. Он мог проснуться и увидеть, что меня нет дома. Он ведь понял бы всё... Тем более, я однажды ему сказала, что если его нога ступит в мой двор, то ему не жить... Послушайте, Григорий, я не жалею ни о чём! - она говорила, а милиционер смотрел на её дрожащие руки и полные слёз глаза. - Я сделала то, что нужно было. А теперь вы можете меня арестовать.
Мужчины молчали, глядя на неё. Потом оба встали и велели:
- Ведите к себе.
Под изумлённые взгляды односельчан Глаша шла впереди двух начальствующих лиц.
- Арестовали тебя? Так ни надо, - Галина была явно довольной.
- Чего-то на арест не похоже, - покачала головой Зинаида.
А Татьяна, увидев подружку, бросилась к ним.
- Что происходит?
- Таня, ты за Соней присмотри, ладно? Не знаю, как всё обернётся, - произнесла Глаша.
***
Она смотрела, как покидают её дом Лукьян Савельевич и Григорий.
Глаша плакала, прижавшись лбом к окну. Что они сказали? Может быть неправильно она поняла?
Но нет, слова Григория были о том, что никто не собирается её арестовывать, что выставят они так, будто защищалась она. За предателя и полицая никто не будет её судить. Никто, кроме неё самой. Ведь каким бы он не был предателем, а всё же родная кровь...
ЭПИЛОГ
Слухи по селу разлетелись быстро, с такой же скоростью, как и менялось отношение односельчан к Глаше. Теперь уже никто не укорял её, не плевался вслед. Стёпку закопали за оградой, не поставив даже креста.
Каждый день Глаша ждала, что за ней приедут, но потом поняла, что страхи напрасны. Никто не арестовывал женщину, которая подняла ружье против брата-предателя. Ведь рассказы о его деяниях были один страшнее другого.
Жизнь потекла своим чередом, вскоре страх отступил. Вместе со своей подругой Татьяной они дождались своих мужей, а потом обе семьи переехали в посёлок, где был образован колхоз. Много лет Глаша помнила тот день, когда решилась на отчаянный поступок. И много раз задавала себе вопрос - поступила бы она иначе? Нет. Когда она взяла в руки ружье, Глаша думала о муже и о дочери, о том, как дальше будет жить. Она стирала с себя клеймо сестры полицая.
Спасибо за прочтение. Присылайте свои истории на ватсап или электронную почту, контакты которых на клавной странице моего канала в описании.
При копировании прошу указывать автора и ссылку на первоисточник.
