Принято считать, что с "Попытки к бегству" ("ПкБ") начинаются новые, "настоящие" Стругацкие, что здесь произошёл некий перелом в их мировоззрении и творчестве. У этого взгляда есть свои основания, но можно его дополнить противоположным, стараясь рассматривать не только отличия и перемены, но также связь и преемственность с предыдущими книгами братьев. Для рубежных произведений, каким является "ПкБ", это особенно важно.
Летом 1962-го у Стругацких выходят отдельными книгами "Возвращение" ("Полдень, XXII век") и "Стажёры", а в конце того же года в составе альманаха "Фантастика, 1962 год" – "ПкБ". Последняя из этих повестей, на первый взгляд, кажется по своему настроению и идеям далеко отстоящей от первых двух, "оптимистических", "романтических" и "коммунистических". Но так ли в действительности она от них далека?
Мир Полудня и Мир Сумрака
Из трёх главных героев двое – Антон и Вадим – пришли в "ПкБ" как будто прямиком из "Полдня", да и сам "полуденный" мир не претерпел существенных изменений. Да, появились какие-то технические новшества, например, квазиживые летательные аппараты, но это как раз в русле "Полдня", где каждый новый рассказ знакомил нас с очередной научно-фантастической идеей, нашедшей место в этом мире.
Ключевое же отличие "ПкБ" в том, что появляется ещё один мир, и происходит встреча, столкновение этих очень разных миров. Утопический, совершенный Мир Полудня встречается с миром... Можно по аналогии назвать его Миром Сумрака, миром неблагополучной, проблематичной, уродливой реальности, требующей исправления.
Это расщепление миров – решительный шаг в творчестве АБС. Фантастический жанр даёт все возможности для такого расщепления, позволяя размещать "сумрачные" миры на других планетах, изолировать их и остранять, смотреть на них со стороны и узнавать знакомое. Но это читатель видит знакомое, а внутри самой повести один мир для другого неузнаваем и абсолютно непонятен.
Вот как описывается первое впечатление "полуденного" мальчика, хоть и опытного уже звездолётчика, от увиденного на Сауле:
"Антону было двадцать шесть лет, он давно уже работал звездолетчиком и повидал многое. Ему приходилось видеть, как становятся калеками, как теряют друзей, как теряют веру в себя, как умирают, он сам терял друзей и сам умирал один на один с равнодушной тишиной, но здесь было что-то совсем другое. Здесь было тёмное горе, тоска и совершенная безысходность, здесь ощущалось равнодушное отчаяние, когда никто ни на что не надеется, когда падающий знает, что его не поднимут, когда впереди нет абсолютно ничего кроме смерти один на один с безучастной толпой. Не может быть, подумал он. Просто очень большая беда. Просто я никогда еще не видел такого."
Вот это "теряют друзей", "умирают один на один с равнодушной тишиной" – фактически описание того, что мы видели "в предыдущих сериях", в "Стране багровых туч", "Пути на Амальтею", "Стажёрах". Но теперь "совсем другое". Это другое пока ещё очень далеко. Для ещё более молодого, чем Антон, 22-летнего Вадима рейс на Саулу даже по возвращении воспринимается всего лишь как увлекательное приключение. Здесь Стругацкие продолжают ту тональность, которая была задана в первых повестях, то сочетание романтической и иронической атмосферы с драматизмом и серьёзными идеологическими темами. Поэтому не могу сказать, что "ПкБ" воспринимается однозначно как более мрачная и беспросветная, чем те же "Стажёры".
О пессимизме и фатализме (которые часто приписывают Стругацким) пока говорить тоже не приходится. Мир Полудня всё ещё незыблем. Проблема Саулы пусть и новая, и серьёзная, но ещё не выглядит нерешаемой и никак не угрожает самой "полуденной" утопии. В этом отличие от антиутопических произведений, где в принципе нет другого, "светлого" мира или он далёк и недостижим, а фокус смещён в центр мира "сумрачного". В "ПкБ" всё-таки наоборот.
Хорошо, теперь посмотрим, что это за "сумрачный" мир. В "ПкБ" он сочетает черты условного "тёмного" времени истории человечества – рабовладельческого древнего мира и средневековья – с чертами тоталитарных обществ XX века. Не случайно Саул, сбежавший в будущее из концлагеря (в первоначальной редакции это был советский лагерь, но по настоянию издательства авторы переделали его в немецкий), сразу понимает, в отличие от своих "полуденных" спутников, что происходит на планете, названной (тоже неслучайно) его именем. Пленного местного стражника он называет "языком" и "эсесовцем", а само использование властями на Сауле узников для изучения таинственных машин напоминает и "шарашки", и известную по современной истории практику бесчеловечных научных экспериментов над заключёнными.
В этом смысле мир XX века, которому принадлежит Саул и авторы, и мир планеты Саула (и будущий Арканар в "Трудно быть богом", ставший нарицательным именем) суть один и тот же Мир Сумрака. Именно поэтому Саулу и не удаётся его "попытка к бегству". Но можно сказать также, что и сами АБС, провозгласившие уже в "Стажёрах" формулу "главное всегда остаётся на Земле", отказываются от своей "попытки к бегству" в утопию.
В "Стажёрах" роль суррогата "сумрачного" мира играл мир капитализма, показавший своё "уродливое лицо" на Бамберге. В предполуденном же коммунизме (действие "Стажёров" происходит примерно за 130 лет до "ПкБ") оставались лишь досадные незначительные помехи в виде мещанства. Но литературная честность и "коммунистическая" реальность за окном не позволяли авторам остановиться на этой комфортной позиции и требовали от них "вернуться на Землю". Ответив на вопрос, в каком мире им хотелось бы жить и работать, АБС переходят к вопросу о том, как этот мир должен появиться, как к нему прийти.
Все посты о книгах Стругацких собраны здесь.
Если вам понравился текст, вы можете помочь в развитии канала, поставив лайк и подписавшись. Это, правда, ценно и мотивирует автора. Особая благодарность тем, кто найдёт возможность поддержать канал донатом, это поможет вести его регулярнее.
Можно подписаться также на телеграм-канал автора.
Комментарии приветствуются, как и доброжелательный тон общения.
Что ещё интересного в этом блоге:
