Об итогах реформы говорить сложно, т.к. их реализация была затруднена в связи с наступлением первой мировой войны и последующей революции. Поэтому результаты реформы носили явно незавершенный характер, несмотря на то, что убийство Столыпина в 1911 году не изменило аграрную политику государства. Следовательно, невозможно дать объективную историческую оценку. Можно только констатировать положительную динамику (сельское хозяйство имело стабильное поступательное развитие), хотя и явно недостаточную. В целом реформа помогла рационализировать сельское хозяйство и укрепить продовольственное положение государства.
К 1916 году землеустроительными комиссиями из 13,5 млн. крестьянских домохозяйств было выделено из общины и получило землю в единоличную собственность 1,436 млн (10,6%), при том что ходатайств о закреплении земли в частную собственность было подано более чем 6 млн. домохозяйств (то есть только половина крестьян пожелала выделить свое хозяйство в единоличную форму собственности, а из них только 1,8 млн. захотело выделиться в отруба и хутора). Из 119 миллионов десятин надельных земель в 47 губерниях Европейской России было размежевано на начало 1916 года 25,2 млн. десятин (21,2%), ещё на 9,1 млн. десятин (7,6%) было не окончено оформление документов. С помощью банковского кредитования крестьяне приобрели 9,65 млн. десятин (дополнительно 8,1% к размеру надельных земель). [392, 395]. Помещичьи хозяйства как массовое явление утеряли хозяйственную значимость, крестьяне в 1916 году засевали (на собственной и арендуемой земле) 89,3% от всех пахотных земель и владели 94% сельскохозяйственных животных [396].
Несмотря на то, что правительство комплексно подходило к решению аграрной проблемы (продажа и аренда земли, интенсификация крестьянского хозяйства, миграция и урбанизация населения и т.д.), принятые меры были очевидно начаты слишком поздно, чтобы успеть удовлетворить население страны. К тому же нельзя забывать о постоянном росте численности крестьян, который усугублял ситуацию. Реформы не успевали справляться с накопленными за многие годы проблемами в том числе из-за демографии. Например, только за один беспокойный 1907 год естественный прирост населения империи составил 1,8%, или 2,66 млн. человек, что фактически полностью покрывало всю миграцию в Сибирь и Дальний Восток. Так что переселение поглощало не более 10% от прироста сельского населения. [183]
Передача всей имеющейся государственной и помещичьей земли в среднем могла увеличить надел крестьянина на 0,8 десятин (то есть, где-то на треть от имеющегося), что конечно облегчило бы жизнь крестьянина, но только временно и не решало проблемы малоземелья окончательно. Но надо понимать, что правительство не могло пойти на такую крайнюю меру как принудительная передача всей помещичьей земли малоимущим крестьянам. Во-первых, это нарушило бы права большого числа граждан, имеющих немалый вес в обществе, что противоречило самой концепции гражданских свобод и неприкосновенности личности, принятой манифестом 17 октября. Во-вторых, это бы привело к гибели наиболее эффективных и капиталистически развитых хозяйств, от которых во многом зависел бюджет страны (напомню, что Российская империя была аграрным государством и сельское хозяйство было ведущей отраслью экономики). В таких условиях, при сохранении текущей демографической ситуации, России нужны были не «20 лет покоя внутреннего и внешнего», как говорил Столыпин, а все 50 или даже 100, но, как известно, история распорядилась иначе.
Наибольший интерес к реформе проявили две крайних группы крестьян – зажиточные и беднейшие, собирающиеся бросить землю. Бедных реформа привлекала возможностью продать свой надел. Так, около 20% новых частных владельцев продавали свои земельные участки после закрепления их в собственность. Негативно на село этот факт не повлиял, т.к. данные слои населения и так собирались покинуть деревню и переехать в город, только теперь они больше не были номинально приписаны к сельской общине, а становились полноценными горожанами, свободными от каких-либо обязательств перед «миром». [252]
Также реформа способствовала ускоренному росту кооперативного движения в стране. Крестьяне объединялись в кооперативные сообщества – особые товарищества по ведению совместного хозяйства с определенными взаимными обязанностями и правами. Часто такие товарищества брали кредит для осуществления своей деятельности. Балансовые средства кооперативов, составлявшие в 1904 г. 49,7 млн. руб., увеличились в 1914 году до 708,8 млн. руб., займы и вклады — с 31 млн. до 468,3 млн. руб. Свыше 90% кредитных товариществ начинали свою деятельность с помощью ссуд Государственного банка. [397]. В 1914 году количество кооперативов достигло 33 тысяч, в 1916 г. - 47 тысяч, в 1918 г. 50-53 тыс. Потребительские общества среди них составляли более 50%, кредитные кооперативы около 30%. К 1917 году в стране было не менее 10,5 млн. членов кредитной кооперации, и 3 млн. потребительской [398]. По другим подсчетам, если учитывать членов семей, к кооперации имели отношение до 40% населения - 70-75 млн. человек [396]. Как видно бурный рост кооперативов не смогла остановить даже первая мировая война.
В хуторах и отрубах ведение сельского хозяйства из-за активной интенсификации действительно, как и предполагалось, стало гораздо эффективней, чем на общинных землях. Однако были и свои недостатки: отсутствие взаимопомощи, непростые отношения с бывшими общинниками-односельчанами, уязвимость хозяйства в экстремальных условиях. После наступления войны и всеобщей мобилизации, именно в этих хозяйствах, в первую очередь ощутили нехватку мужских рабочих рук. Если общинники и кооператоры, используя взаимопомощь, худо-бедно могли обрабатывать свои поля, то хутора начали приходить в упадок. [365]
Но главная проблема заключалась не только в том, что реформы не успевали удовлетворить быстрорастущее крестьянское население, но и в том, что сами крестьяне во многом ее тормозили. Самый главный эффект от реформ – социальный, на который так рассчитывал Столыпин, у крестьян так и не произошел. Столь быстрый переход от традиционной модели к капиталистической вызывал недоверие у осторожных крестьян, способствовал нарастанию конфликтов и множеству личных трагедий. Общинная крестьянская психология, опирающаяся на многовековой традиционный уклад и подпитывающаяся народническими и социалистическими идеями, у большинства населения осталась неизменной. Эта скрытая и незаметная причина привела к важным глобальным последствиям:
- только 47% от всех имеющихся крестьян изъявили желание закрепить землю в единоличную частную собственность, и только 10% из них выделиться в хутора и отруба;
- только около 2% от всего населения за 9 лет переселилось в Сибирь и на Дальний Восток;
- только за 1909-1910 года было зарегистрировано около 11 тысяч поджогов хуторских хозяйств. [223]
Крестьяне упорно не хотели расстаться с мыслью, что «отрезки», как и вся имеющаяся у казны и помещиков земля, спасет их от нищеты. Структура и понятие частной аграрной собственности признавалась далеко не всеми крестьянами и фактически держалась только на силе. Как только эта сила в 1917 году ослабла, народ немедленно перешел к экспроприации. Не лучше общинники относились и к своим соседям и землякам, выделившимся в отруба и хутора. Ненависть и зависть побуждала их поджигать хутора и уничтожать их посевы, ломать инвентарь и травить скот. [399]
Столыпин говорил: «Я со слишком большим уважением отношусь к народному разуму, чтобы допустить, что русское крестьянство переустраивает свой земельный быт по приказу, а не по внутреннему убеждению» [цитата по 390]. По факту оказалось, что нужное правительству «внутреннее убеждение» оказалось только у 10-12% крестьян. Хотя даже и такой скромный результат привел к заметным положительным последствиям.
Ближе крестьянской психологии оказалось создание кооперативов, опирающихся на народные коллективистские традиции. Именно кооперативы, во многом напоминавшие привычные крестьянам артели, в своем новом капиталистическом виде стали постепенно заменять общину. Отметим, что первые кооперативы появились еще в 60-х годах 19 веках, после отмены крепостного права, но их небывалый рост начался только после 1905 года.
Надо понимать, что идеальных реформ не бывает. Учесть интересы всех слоев населения, было невозможно, так как часто эти интересы противоречили друг другу. Эффективность реформ зависела от многих факторов, в том числе от решимости власти, от готовности и настроя населения, от разумного поиска компромиссов. Сбой в одном из вышеперечисленных факторов часто приводил к катастрофическим последствиям. Очевидный положительный момент аграрных реформ Столыпина – воля власти, желание довести дело до конца и широкий спектр компромиссных предложений. Правительство не упиралось в один выбранный вариант, считая его единственно верным и принуждая всех следовать только ему, а было радо любой народной инициативе в решении аграрных проблем. Не хотите переходить в частную единоличную собственность – собирайтесь в кооперативы. Нужна земля – берите, не хватает – езжайте в Сибирь.
Проблема возникла именно с народным настроем. Ход реформ, которые частично продолжались еще и после революции вплоть до 1928-29 годов показали, что крестьянство в основной своей массе было не готово отказаться от многовекового общинного уклада и только дальнейшие трагические преобразования сумели полностью изменить облик русской деревни. Однако из-за приверженности крестьян к традиции нельзя обвинять их в невежестве. Тем более, что значительная часть интеллигенции и приближенных к власти придерживалась схожей точки зрения – аграрное законодательство в высшем обществе вызвало неоднозначную реакцию как раз из-за того, что затрагивало вековые народные устои. Не лишним будет напомнить, что и крестьяне были разными. Во многом от их личных качеств зависела вся стратегия жизни и уровень развития хозяйства.
Продолжение следует.
С первой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
Со второй частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
Со третьей частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С четвертой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С пятой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С шестой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С седьмой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С восьмой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С девятой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.