Как эсеры, так и социал-демократы в 1905-07 гг. принимали активное участие в руководстве массовым рабочим движением, Советами рабочих депутатов, в деятельности Государственной думы и профсоюзов, а также участвовали в открытой вооруженной борьбе с властями и терроре. Окончательное разделение большевиков и меньшевиков произошло только в 1912 году, когда Ленин отказался от поиска компромиссов с другими течениями в РСДРП и пошёл на открытый разрыв. Как показала история этот шаг оказался своевременным. К 1917 году РСДРП(б) было хорошо организованной партией с сильным лидером. В то время, когда самая многочисленная и влиятельная социалистическая партия эсеров занималась политическими прениями и мучительно раздиралась от разногласий, большевики сумели взять власть в свои руки. Позже, самые радикальные социалистические партии левых эсеров и большевиков действовали совместно, подобным образом объединились и меньшевики с правыми эсерами.
На 4-м съезде РСДРП, который произошел в самый разгар революции, в 1906 году аграрная программа была пересмотрена и существенно доработана. Именно ее пересмотр вызвал на съезде ожесточенные прения между представителями различных фракций. Суть ленинской аграрной программы в буржуазно-демократической революции сводилась к требованию конфискации помещичьих, церковных, монастырских и других земель и к национализации всей земли. Программа строилась в расчете на доведение до конца буржуазно-демократической революции и перерастание её в революцию социалистическую. [371]
Меньшевистский проект П. Маслова требовал «отчуждения» крупных земельных участков, в том числе помещичьих, и их муниципализацию. Эти земли поступали не в распоряжение крестьянских комитетов, а в руки муниципалитетов, у которых крестьяне должны были арендовать землю каждый по своим силам. Маслова поддержал Плеханов.
Отдельную позицию занимали так называемые «разделисты» во главе с С.А. Борисовым. Их предложения были близки к ленинской программе, но вместо требования национализации земли они выдвигали раздел конфискованных земель в личную собственность крестьянства. Это объяснялось тем, что, по их мнению, между буржуазно-демократической и социалистической революциями будет длительный перерыв.
В итоге съезд принял меньшевистскую программу, с некоторыми большевистскими поправками, - вместо более мягкого «отчуждения» утвердили конфискацию помещичьих земель. Также по настоянию большевиков в программу был внесен пункт о национализации вод и лесов. Кроме того, съезд признал, что, в случае если нельзя будет провести муниципализацию, партия выскажется за раздел между крестьянами отнятой у помещиков земли. При этом допускалась самостоятельная организация сельскохозяйственного пролетариата. Именно исходя из последнего пункта Ленин предложит сформировать в деревне самостоятельные революционные комитеты, аналог комбедов образца 1917 года. [371]
Партия СР в это время оказалась наиболее популярной. Состав ее в 1905 году существенно поменялся, в нее стали вступать простые крестьяне и рабочие, но руководство полностью состояло из интеллигентов, которые задавали тон всей организации. Численность эсеров за годы революции возросла до 60 тыс. человек. Партийные организации существовали в 48 губерниях и 254 уездах. Сельских организаций и групп насчитывалось около 2000. [372]
Народническое происхождение партии определило ее основной ориентир на крестьянство, как на самое многочисленное народное сословие России. Поэтому аграрной программе уделялось особое внимание. С одной стороны, аграрный вопрос прорабатывался глубже чем в партии социал-демократов, ориентированных больше на пролетариат, с другой – широкий разброс мнений характерный для эсеров препятствовал окончательному утверждению программы. Аграрная программа пересматривалась 4 раза: в 1902 году, в 1907 году, и 2 раза в 1917 году (по Полякову Ю.А. [373]). Но главным пунктом неизменно оставалась конфискация помещичьей, монастырской и удельной земли и социализация всей частновладельческой земли. Под этим термином понималось «изъятие земли из частной собственности отдельных лиц и переход земли в общественное владение и в распоряжение демократически организованных общин и их территориальных союзов на началах уравнительного пользования» [цитата по 374].
«Главная ставка должна быть сделана на традиционные общинные, трудовые воззрения, традиции и формы жизни русского крестьянства, в особенности на взгляд на землю как на общее достояние всех трудящихся людей» считали эсеры [цитата по 373]. Этой позиции придерживалось и большинство крестьян, в связи с чем аграрную программу эсеров на селе активно поддерживали. Данные предложения гармонично укладывались в рамки традиционного мировоззрения сельского населения, ориентировавшегося на обычное народное право и сложившиеся общинные земельные отношения.
При этом, допуская естественное развитие капиталистических отношений на селе, эсеры были против наемного рабочего труда, следовательно, и против больших наделов, которые семья самостоятельно обработать не могла. Дальнейшие усилия партии, вплоть до 1917 года были направлены на пропаганду своих идей в деревне и формирование прочных и устойчивых связей с отдельными крестьянами и сельскими общинами. К тому же одной из главных задач на селе партия ставила сохранение «монолитности крестьянской массы, недопущение ее раскола на враждебные группы» [цитата по 373].
Таким образом, аграрные программы СР и РСДРП имели существенные различия. Эсеры поддерживали сохранение крестьянской общины, видели ее главной действующей силой, призванной осуществить социалистическую революцию, а конфискованная земля должна быть социализирована, то есть справедливо поделена «миром» в зависимости от возможностей и размера каждой крестьянской семьи. Аграрная программа социал-демократов еще была слишком расплывчата, имела некоторые двусмысленные и неопределенные утверждения, которые в 1917 году были интерпретированы Лениным в свою пользу в определенных целях. Так, национализация земли по программе РСДРП предполагала изъятие всей земли в пользу государства. Однако это еще не значило, что в создаваемые государственные органы управления на селе (муниципалитеты по определению меньшевиков) должны попасть все члены сельской общины. Ориентир был вообще не на сельскую общину, а на некий «сельский пролетариат», который, по мнению большевиков и должен был стать основной движущей силой революции в деревне. При этом кто туда должен войти было неясно. Партия РСДРП не предполагала сохранения общины, признавая ее кризисное состояние, выраженное в сильной материальной дифференциации крестьян, разделении на богатых эксплуататоров, середняков и бедноту, батрачившую на богачей и помещиков. Все эти капиталистические и буржуазные пережитки должны были быть ликвидированы проводимой национализацией.
Обе партии при этом не считали революцию 1905 года полноценной и достаточной, называли ее переходной, социальной, а не социалистической или даже буржуазной. Основная цель – свержение монархии не была достигнута. При этом, если большевики были с самого начала настроены на насильственный переход к социализму, через окончательную социалистическую революцию, то эсеры придерживались мирного перехода к социализму, путем формирования Учредительного собрания и дальнейших реформ.
Отметим, что обе эти программы имели свои преимущества и недостатки. Эсеры оказались ближе к народному пониманию, но это еще не значило, что крестьяне имели правильную позицию, которая могла их привести к решению земельных проблем. Все русское общество, в том числе эсеры, значительная часть правительственных кругов, и сами крестьяне, оказались заложниками крепостнических пережитков и народнических идей, видевших спасение государства только в рамках сохранения сельской общины. Но надо понимать, что общество, особенно консервативно настроенное крестьянство, не было готово принять новые установки, для этого требовались годы мирного и спокойного развития государства, которых в итоге не хватило. В свою очередь социал-демократы, отказавшиеся от народнических идей, вообще не ориентировались на крестьянское мировоззрение, считая все русское общество темным и невежественным. Диктатура пролетариата предполагала насильственное приведение человечества к коммунизму, не считаясь ни с какими пережитками и мнениями. Как говорил Ленин: «На настроение полагайся, а винтовки не бросай!». [цитата по 249]
Так как, именно большевики пришли после 1917 года к власти и стали определять дальнейшую судьбу русской деревни, остановимся немного подробнее на ленинском видении агарной проблемы в России.
Итак, в целом русские марксисты настаивали, что в пореформенной деревне существует не только материальное, но и социальное расслоение населения, вызванное развитием первичных капиталистических отношений. Это противоречило народнической точки зрения, утверждавшей, что есть только простое имущественное неравенство. Свои взгляды на аграрный вопрос Ленин изложил в своей фундаментальной работе «Развитие капитализма в России», которое выходило двумя изданиями в 1899 и 1908 году, до и после первой русской революции. Для обоснования социальной дифференциации крестьянства Ленин опирался на данные земской статистики 1880-90-х гг. по 21 губернии. Согласно анализу этих данных он разделил крестьянство на три неравные группы: зажиточная (20%), средняя (30%), беднейшая (50%). Первую группу он назвал сельской буржуазией, а последнюю сельским пролетариатом. [375]
Сама книга вызвала неоднозначную реакцию в кругах социалистов. Наиболее последовательным и серьезным критиком Ленина и всей марксистской доктрины в отношении крестьянства был Н.П. Огановский, социалист и народник, имевший хорошее экономическое образование, по специальности экономист-аграрник и статистик. Пока его ровесник Ленин занимался нелегальной политической деятельностью, пребывал в ссылке и скрывался от властей за границей, он успел поработать чиновником особых поручений при военном губернаторе на Урале, статистиком в Воронежском земстве, поучаствовать в создании ВКС, стать приват-доцентом кафедры политической экономии Московского коммерческого института, редактором нескольких журналов и автором нескольких крупных серьезных работ по аграрной экономике. Был в разное время членом партии эсеров и энесов, а после революции 1917 года стал заведующим статистического отдела Наркомзема, профессором экономической географии МГУ и других ВУЗов, участвовал в разработке «Генерального плана Наркомзема на 1921—1922 гг.» и 1-го перспективного плана развития сельского хозяйства СССР на 1923/24 — 1927/28 (так называемой «пятилетки Кондратьева»). Между прочим, и тогда он имел смелость критиковать политику большевиков, в частности декрет ВЦИК СНК «Об едином натуральном налоге на предметы сельского хозяйства на 1922—23 гг.», за что в 1922 году по личному поручению Ленина был взят под особый надзор, а затем арестован, но позже отпущен. [376]
Свой фундаментальный труд «Закономерность аграрной эволюции» Огановский выпустил сразу вслед за Лениным в 1909 году. В этой работе он подвергнул детальному анализу не только труд Ленина, но и других авторов со схожими аграрными теориями, которые он назвал теориями капиталистического развития, т.к. эти авторы стремились доказать неизбежность конечного торжества капитализма в сельском хозяйстве. Сначала Огановский признал, что Ленин был одним из первых исследователей, поднявший данные вопросы, и согласился, что дифференциация действительно существует, однако подвергает критике выводы, сделанные Лениным, относительно ее причин и сущности. Он выделяет три методологические ошибки: 1) Не установлен главный признак, определяющий степень неоднородности крестьянского хозяйства (величина земельного надела, посева, количество скота); 2) Разделение крестьян на три группы слишком груба, т.к. деревня – слишком сложный организм. Правильнее было бы делить крестьян на 5-6 групп, как это делали земские статистики. 3) Искусственно определены размеры каждой группы. Причину в этом Огановский видит в том, что автор изучил данные только 21 губернии и то неглубоко. Ко времени второго издания «Развития капитализма в России» земствами были изучены уже 250 уездов 30 губерний страны, а за прошедшие 10-15 лет ситуация изменилась. В этом, кстати, Огановский видел основную логическую ошибку Ленина – смешение «статики крестьянской неоднородности с ее динамикой». Динамика не была изучена, следовательно, нельзя делать выводы по капиталистическому развитию. При этом Ленин брал данные случайно выбранных губерний, в том числе и редконаселенных и пытался доказать, что сложившаяся в них ситуация характерна для всей России. Попытка усреднить показатели на столь обширной и разнообразной территории - ошибка вообще часто встречающаяся. В итоге делался вывод, что Ленин научно не смог доказать, процесс разложения деревни на два антогонических класса. [244, 377]
Отметим, что по исследованиям самого Огановского, изучившего последние на тот момент данные по 30 губерниям, в деревне имела места быть следующая дифференциация: 48% среднего слоя, 35,7% - два промежуточных слоя (с недостаточным посевом и выше среднего) и только 16,3% - два крайних слоя зажиточных и бедных крестьян, «капиталистов» и «пролетариата» по Ленину. Причину неоднородности Огановский видел не в экономической сфере, а скорее в «органической жизни народных масс» - иными словами в основе крестьянского хозяйства – в семье и ее размерах. По его анализу малые семьи (3-4 человека) составляли 37,1%, средние (5-10 человек) – 58,2%, большие (11 и более человек) – 4,8%. Подобным образом он делил крестьянские хозяйства по площади посева, где удельный процентный вес совпадал с представленными выше данными. Следовательно, размеры земледельческого хозяйства в России напрямую зависели от размера семьи. При чем, что интересно, убежденный народник, считал, что причиной этому не национальная патриархальность, а глубокая связь между потреблением и производством в трудовом земледельческом хозяйстве. В качестве примера универсальности таких выводов Огановским приводилась Германия, где имелась схожая корреляция. Помимо этого, исконная неоднородность происходила еще и от дореформенного происхождения крестьян, ведь каждой категории давались разные старты. Во внимание должны приниматься и личные качества членов семьи, возраст работников, случайные негативные факторы (например, пожары). [377]
Огановскому вообще не нравилось определение зажиточных селян, как капиталистов, а бедных, как пролетариев. Ведь капиталист эксплуатировал чужой труд не для натурального, а товарного производства. В свою очередь пролетарий не владел собственными орудиями производства. Соответственно, к чистому пролетариату можно было отнести только беспосевные дворы, коих насчитывалось 12,6% от числа всех хозяйств. А с учетом всех вышеперечисленных факторов, сельский пролетариат составлял лишь 6-7% всего крестьянского населения. К сельской буржуазии Огановский относил еще меньше – только 3% населения, где товарным можно было считать хозяйство, где продавали хотя бы столько же, сколько потребляли. [244, 377]
Ленин был несомненно хорошо образованным человеком – отлично закончил гимназию, экстерном закончил юридический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета, отличался необыкновенными способностями: огромной памятью, ненасытной любознательностью. В зрелом возрасте, в ссылках он непрестанно трудился, занимался самообразованием, много читал и анализировал. Однако незаконченное высшее образование в очной форме, непочтительность к профессорам и революционное самосознание выявило типичное в такой ситуации явление – отсутствие самокритики. Однажды поддавшись идее, он чаще подгонял под нее все остальные теоретические и практические выводы, доказательства и факты, чем подвергал сомнению саму идею. При этом сама идея, выбранная им в качестве непреложной истины, была слишком своеобразна, фантастична, вызывала сомнения в реальном осуществлении. Поэтому он не мог стать хорошим экономистом, несмотря на то, что сам себя таковым и считал. Это, однако не помешало ему стать серьезным идеологом марксизма и, главное, умелым и сильным политиком, где главным является не знание, а умение увлечь своей идеей других, иметь необходимую гибкость и даже двуличность, способность хорошо ориентироваться в политической обстановке и принимать правильные и своевременные решения.
Личное же отношение лидера большевиков к крестьянам было двояким. С одной стороны, он был типичным дворянином и помещиком: помимо родового поместья, купленного родителями, Ленин в 1889 году стал обладателем деревни Алакаевка с молочной фермой, 14 коровами и 6 лошадьми [378], был по собственному определению «эксплуататором», вступал в конфликты с крестьянами, даже судился с ними, как и любой помещик, пытался увеличить доходность имений [249]. С другой стороны, находясь в ссылке в Шушенском, он оказывал юридическую помощь крестьянам [379]. По воспоминаниям Крупской, в широкой популярности Владимира Ильича как юриста большую роль сыграло дело одного рабочего, выгнанного с приисков. В. И. Ульянов составил мотивированную жалобу, которую суд вынужден был удовлетворить. «Весть об этом выигранном деле разнеслась среди крестьян» [цитата по 380, 381].
В целом, как мне кажется, Ленина мало интересовала жизнь крестьян. Конечно, он был вынужден ее изучить, т.к. жил в аграрной стране и не мог игнорировать положение большинства населения. Но на первом месте для него были теоретические понятия исповедуемой идеологии, а не народная жизнь, а главным героем – пролетариат, а не крестьянство, которое после социалистической революции должно было влиться в состав рабочего класса. Об этом говорит его аграрная программа, которая ориентировалась больше на марксистскую теорию, а не на реальное состояние русской деревни. Дальнейший ход истории показал, что на практике Ленину пришлось признать ошибочность своих выводов, хотя открыто он этого никогда не говорил, считая свой провал временной уступкой.
Продолжение следует.
С первой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
Со второй частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
Со третьей частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С четвертой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С пятой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С шестой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С седьмой частью главы 2.8. можно ознакомиться здесь:
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.