Ранее я думала, что такие ситуации реальны только в сериалах: главная героиня в растерянности наблюдает, как её свекровь нахально занимает её пространство, не зная, как реагировать. И вот теперь я сама оказалась в такой роли — стою и вижу, как свекровь без всякого стеснения устраивается в нашем с мужем маленьком уютном уголке. Её слова просто выбили меня из колеи — словно все мысли улетучились.
Мы с Олегом поженились совсем недавно — меньше года. Мы познакомились в университете, хотя учились на разных факультетах, и встречались чаще всего в столовой. Олег был иногородним и жил в общежитии, а я снимала однокомнатную квартиру рядом с учебой. Родители покрывали расходы по аренде, а на всё остальное — еду, одежду и канцтовары — я зарабатывала сама, подрабатывая или получая стипендию.
Дома всегда было чисто, и в холодильнике не пропадало место для еды — из доступных продуктов я умудрялась готовить вкусные блюда. Олег сразу произвёл на меня впечатление, и, влюбившись, я стремилась его баловать. Мы быстро съехались и поженились, после этого обучение завершилось. Я устроилась на работу недалеко от университета и решила не менять жильё, ведь хозяйка была мне на руку.
Ранее я думала, что такие ситуации реальны только в сериалах: главная героиня в растерянности наблюдает, как её свекровь нахально занимает её пространство, не зная, как реагировать. И вот теперь я сама оказалась в такой роли — стою и вижу, как свекровь без всякого стеснения устраивается в нашем с мужем маленьком уютном уголке. Её слова просто выбили меня из колеи — словно все мысли улетучились.
Разумеется, я не ожидала, что она начнет убирать в нашей квартире — это бы меня тоже расстроило, — но промыть кружку за собой было бы вполне уместно. Тогда я начала замечать, что Олег не проявляет никакой помощи, а его вечернее время зачастую проходит в безделье. Мне бы тоже хотелось уютно устроиться в постели, посмотреть сериал или просто вздремнуть, но белье не развешивается само, пыль не убирается сама, а борщ не готовится без участия.
Наверное, я бы с этим как-то примирилась, ведь считается нормальным, что домашние дела берет на себя женщина. Если другие справляются, почему бы и мне не суметь? Однако Ольга Михайловна постоянно оставалась недовольной. То я неправильно гладила Олега брюки, то плохо мыла посуду, то не так отжимала тряпку. Она также любила жаловаться на еду: что-то ей не нравилось, хотя сама с удовольствием ела.
— Учись правильно, — наставляла она меня, как будто считалась с моими усилиями.
При этом она воспринимала меня не как часть семьи.
— Прибери-ка, — слышала я от нее, — а мы с Олегом в магазин сходим.
Это «мы с Олегом» оставляло меня в стороне, как будто я была бесплатной домработницей. Однажды я пошутила про крепостное право, но Ольга Михайловна не поняла юмора и пожаловалась Олегу на мое поведение.
В маленькой однокомнатной квартире нам всем было тесно, личного пространства не хватало. Каждый раз, когда Ольга Михайловна приезжала, мне хотелось провести время с Олегом или просто отдохнуть. Но она стала навещать нас все чаще, и вскоре приходила раз в две недели.
Я решила избегать ее визитов, чаще выезжая к подругам. Если Олег отдыхает, почему бы и мне не отдохнуть? Если Ольга Михайловна захочет пообедать, пусть готовит сама.
Такое положение дел ей не понравилось. В первый раз она отреагировала спокойно, но во второй раз, увидев меня в новом платье и собирающуюся на встречу с подругами, заметила, что пол я плохо помыла.
Какое напряжение в воздухе! Кажется, конфликт между Миланой и Ольгой Михайловной достиг своей точки кипения. Милана, уставшая от постоянных упреков и снисходительного отношения к себе, не выдержала и решила дать отпор, однако её ожидания по поводу поддержки со стороны Олега не оправдались.
Ольга Михайловна, похоже, считает себя выше Миланы, что только усиливает напряжение в их взаимоотношениях. И Олег, вместо того чтобы вмешаться и заступиться за свою жену, принимает позицию наблюдателя, что ещё больше усугубляет ситуацию и дает понять, что ему сложно выбрать между матерью и супругой.
Теперь Милане предстоит не только разбираться с чувствами, вызванными конфликтом, но и подумать над тем, как строить свои отношения с Олегом и его матерью далее. Может быть, этот конфликт станет толчком для их отношений — как в лучшую сторону, так и в худшую. Важно, сможет ли Милана поговорить с Олегом и объяснить свои чувства, чтобы наладить между ними понимание и поддержку.
Я понимала, что ситуация накаляется. Ольга Михайловна, похоже, забыла о границах, и её нахальство просто сквозило из каждого движения. Я пыталась сохранять спокойствие, хотя меня изнутри раздирало раздражение.
— Вам, может, не совсем удобно, но я действительно планировала на этой неделе остаться у вас, — продолжала она, не обращая внимания на моё недовольство.
Внезапно я почувствовала, что в ответ на её слова можно не просто молчать. Я решила, что именно сейчас время показать, что я на самом деле не собираюсь сдаваться.
— Вы прекрасно знаете, что у нас с Олегом сейчас непростой период, и ваше присутствие в нашем доме… — я немного замялась, подбирая слова, — неуместно.
Она приподняла брови, и я заметила, как её лицо озарилось самодовольной улыбкой. Её уверенность в себе была поражающей.
— Но я же ваша свекровь! У меня есть полное право — как же иначе? — начала она.
От напряжения в воздухе становилось ещё тяжелее, но я была полна решимости.
— У вас есть право, но не в нашем доме. Я понимаю, вам, возможно, комфортнее с нами, но в данный момент важно, чтобы мы с Олегом уладили наши собственные дела.
Ольга Михайловна, казалось, не ожидала такого ответа. Я заметила, как её уверенность на секунду дрогнула.
— Ты не собираешься мне указывать, как мне вести себя? — с вызовом произнесла она.
— Нет, не собираюсь. Но ваша непрошеная помощь нам сейчас не нужна, — холодно ответила я.
В этот момент в дверь позвонили. Я, стараясь не проявлять эмоций, вышла открыть, зная, что это всего лишь временная отдушина. За дверью стоял Олег с усталым лицом, а за ним — несколько пакетов из магазина.
— Привет, я купил продукты, — сказал он, увидев моё напряжённое выражение лица.
Я однозначно чувствовала, что мне нужно объяснить, что происходит, но как это сделать, когда у нас с ним пока нет законченного разговора по поводу Ольга Михайловна? При этом я знала, что должна защитить наши границы.
— Олег, давай, я расскажу тебе, что у нас тут происходит, — тихо произнесла я, стараясь не поднимать голос.
Ольга Михайловна встала, не скрывая самодовольной улыбки, и посмотрела на нас, скрестив руки на груди.
— Это же моя старая квартира! — воскликнула она. — Почему вы не можете быть счастливы, что я тут?
Олег, едва переступив порог, замер. Он не знал, как реагировать, и это дало мне надежду, что, возможно, сейчас он поймёт, какое умение выставлять свои границы действительно важно.
Олег остался стоять в растерянности, как будто всё происходящее было не с ним. Я знала, что ему было трудно, но сейчас время для милосердия и понимания было неуместным. Я чувствовала себя преданной, не только свекровью, но и своим мужем, который так и не встал на мою сторону.
Внутри у меня всё кипело. Как они могли так нагло требовать от меня уходить из своего собственного жилья? Мысль о том, что Олег просто наблюдал за всем этим бездействием, подливала масла в огонь моего раздражения.
Я закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Нужно было взять себя в руки. Я не позволю никому лишить себя спокойствия и достоинства.
После нескольких минут тишины и тягучего ощущения, что у меня на душе, я медленно открыла дверь и выглянула в коридор. Олег всё ещё стоял, уставившись в пол. Я подошла к нему ближе.
— Ты чего стоишь? — спросила я, стараясь говорить спокойно. — Почему не заходишь?
Он приподнял голову и посмотрел на меня сквозь ресницы, как будто прислушивался к собственным мыслям.
— Просто… Это моя мама, — произнёс он тихо. — Я не знал, что делать.
— Делать?! — воскликнула я, снова теряя самообладание. — Ты мог хотя бы сказать ей, чтобы она ушла! Это была не просто её глупая шутка, Олег. Она пыталась выгнать меня из моего дома!
Олег покачал головой и тяжело вздохнул.
— Я не могу… Я просто не умею. Мы всегда были так, всегда… И я не хочу ссориться с ней. Она моя мама, ты же понимаешь?
— Да, я понимаю, — ответила я. — Но я также понимаю, что это мой дом, и никто не имеет права так со мной обращаться.
Мой голос дрожал от эмоций. Я резко отвернулась от него и направилась к кухне. Решила, что мне нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями. Я не собиралась опускать руки.
— Я с ней поговорю, — сказал Олег, следуя за мной. — Я просто… я не знал. Мне нужно время.
— Хорошо, — ответила я, сквозь зубы. — Но скажи ей, что я больше не хочу, чтобы она приходила. Это предел.
В комнате повисла тишина. Я чувствовала, как внутри меня всё бурлит, но внешне пыталась держаться спокойно.
— Я постараюсь, — отозвался Олег, его голос звучал неуверенно.
— Надеюсь, что так, — бросила я ему без особого энтузиазма и вернулась к мыслям о том, как мне защитить себя и свои границы. Не время сдаваться.
Тем же вечером я позвонила родителям и всё им рассказала. Я не ждала поддержки или чего-то такого, просто хотелось выговориться, и чтобы мне сказали: «Ты взрослая, сама решай, как тебе будет лучше». Они так и сказали, и я окончательно уверилась в том, что лучше мне будет без мужчины-тюфяка в доме. На этом наш брак можно считать несостоявшимся. А если мне захочется убрать за посторонними людьми, я сменю род деятельности, пойду в клининг и стану получать за это деньги.
