Продолжение. Предыдущую публикацию можно прочесть ЗДЕСЬ
Сбор иерусалимского войска, а также последующий марш объединенного крестоносного воинства из района Тивериады (современный израильский город Тверия) к предместьям Дамаска занял целый месяц. Осада крестоносцами крупнейшего, богатейшего и известнейшего сирийского города началась лишь 24 июля 1148 года.
Непосредственный очевидец событий – дамасский историк Хамза ибн Асад абу Йала ибн аль-Каланиси (1070-1160) оценивает общую численность объединённых франко-германских сил и иерусалимского войска в 50 000 человек[1]. Как обычно бывает в подобных случаях, пред взором читателя предстаёт очередная – нереальная и значительно завышенная «круглая» цифра.
Современный российский историк Александр Владимирович Грановский полагает, что общее количество вооруженных людей, которые имели в распоряжении трёх королей – Балдуина III Иерусалимского, Людовика VII Молодого и Конрада III Штауфена, достигало 20-25 тысяч человек[2]. Однако и эти цифры завышены, как минимум, в два раза. Скорее всего, осадная крестоносная армия насчитывала порядка 10-12 тысяч бойцов (в том числе до 2000-2500 рыцарей и тяжёлых всадников, 6-7 тысяч пехотинцев, а также 3-4 тысячи ополченцев из числа обозной прислуги и частей «стройбата»).
Как верно заметили наиболее объективные авторы, с самого начала дамасская кампания шла наперекосяк и из рук вон плохо. План предстоящей осады заранее продуман не был даже в общих чертах. На горизонте уже показались контуры городской застройки Дамаска, купола и минареты мечетей, линия внешних крепостных сооружений, а предводители экспедиции ещё не решили, как им лучше поступить.
Выбор стоял между тактикой измора и стратегией активной осады с последующим генеральным штурмом. Осадных орудий и метательных машин, а также необходимых материалов для их постройки у католической рати не было. Однако, не смотря на это серьёзнейшее упущение, три монарха, руководившие осадой, и их военные советники намеревались взять приступом Дамаск в кратчайшие сроки.
Впрочем, несмотря на столь непрофессиональный и рискованно-авантюрный подход к реализации сложнейшей задачи, христианам невероятно повезло в первый день осады. Подробности первых часов осады в своём привычном стиле – лаконично, образно и ярко излагает в своём главном историческом труде британский профессор-медиевист Томас Эсбридж:
«24 июля франки подошли через густые, хорошо орошаемые сады на юго-западе Дамаска. Эти густые рощицы, окруженные низкими земляными стенами, тянулись на пять миль от городских окраин. Проходимые только по узким тропинкам, эти сады издавна служили первой линией обороны города. Мусульмане сделали все, что могли, чтобы остановить продвижение латинян – устраивали внезапные нападения, обрушивали на них град стрел со сторожевых башен и выгодных позиций среди деревьев, но христиане продолжали идти»[3].
Важным стратегическим успехом крестоносцев стал захват одного из юго-западных пригородов Дамаска – селения, которое местные жители называли Аль-Мизза. Оно располагалось на берегу реки Барады, а главным его достоинством было большое количество источников чистой и прохладной питьевой воды. Таким образом, всего за половину светового дня французы, германцы и иерусалимцы взяли под контроль фруктовые сады – один из главных источников свежей пищи Дамаска, а также полностью решили проблему со снабжением войска питьевой водой.
Муин ад-Дин Унур бен Абдулла аль-Атабеки оказался не готов к внезапному вторжению католиков. Он знал, что в Иерусалим прибыли значительные силы крестоносцев, но полагал, что европейцы начнут войну против Имад ад-Дина Занги – главного и наиболее опасного ближневосточного мусульманского правителя. Эмир Дамаска и предположить не мог, что вместо похода на Алеппо, латиняне двинутся прямиком на его столицу.
Особенностью защитных сооружений Дамаска, а точнее главной его уязвимостью в ту эпоху была недостаточная мощь внешних крепостных стен. По степени своей фортификационной надёжности, монолитности и способности выдержать длительную осаду внешний крепостной обвод Дамаска значительно уступал аналогам Антиохии, Иерусалима и даже Эдессы.
Для защиты крепостных стен – не очень высоких и мощных (в сравнении с другими ближневосточными твердынями) Муин ад-Дин Унур задействовал всех своих воинов. Он также призвал взяться за оружие всех мужчин (включая подростков и пожилых), способных сражаться и оказывать посильную помощь в обороне. Эмир приказал возвести на центральных улицах, а также напротив главных и второстепенных городских ворот баррикады из деревьев, камней и прочих подручных средств.
Муллы, имамы и муэдзины с минаретов мечетей, сторожевых и дозорных башен, с крыш высоких домов, с возвышенностей, установленных на площадях, призывали правоверных мусульман сделать всё возможное, чтобы защитить священный исламский город от вторжения кровожадных и варварских католических полчищ.
Для поднятия боевого духа своих подданных Муин ад-Дин Унур приказал вынести на главную площадь дону из священных исламских реликвий – Коран, некогда принадлежавший халифу Усману ибн Мазуну – одному из первых сподвижников пророка Мухаммеда. Эта акция возымела действие. Жители Дамаска заметно воодушевились, приободрились и уверовали в то, что смогут сражаться на равных с профессиональными воинами-крестоносцами.
Используя городское ополчение, сельджукскую конницу и несколько отрядов своих гвардейцев, Муин ад-Дин Унур предпринял попытку выбить противника из юго-западных городских окраин. Битва была ожесточенной, яростной и беспощадной. Воины обеих армий не брали пленных, демонстрируя чудеса мужества, стойкости и самопожертвования.
Главным героем этого бескомпромиссного сражения стал правитель Священной Римской империи. Чем конкретно прославился германский монарх, во всех деталях обстоятельно повествует Жозеф Франсуа Мишо – признанный французский специалист по истории эпохи Крестовых походов:
«Здесь император Конрад прославил себя удивительным подвигом, заставившим на момент забыть его прошлые неудачи. В то время как воины Балдуина, неоднократно пытавшиеся прорвать ряды врага, чуть было не начали отступления, он с горстью своих воинов внезапно атаковал мусульман. Турки падали под его ударами, когда навстречу выехал сарацин исполинского роста, закованный в железо, и вызвал его на бой. Император принял вызов, и оба войска остановились, с интересом взирая на эту схватку. Схватка, впрочем, оказалась недолгой. Конрад, повторив подвиг Гопиррида, одним ударом меча рассек гиганта пополам, от плеча до седла. Этот удивительный удар решил исход сражения: мусульмане в ужасе оставили поле боя и укрылись в городе»[4].
Первый день противостояния остался за крестоносцами. Они удержали все захваченные позиции, возведя вокруг своего лагеря ограду-частокол из спиленных и срубленных фруктовых деревьев. Понимая, что противнику никак нельзя позволить закрепиться на достигнутых рубежах, эмир Дамаска ранним утром 25 июля бросил практически все свои наличные силы на штурм двух главных лагерей латинян, расположенных среди фруктового сада и на окраине Аль-Миззы.
И на этот раз мусульман постигла неудача. Европейцы и христиане Утремера оборонялись дружно, грамотно, отважно, хладнокровно, стойко и решительно. Обе стороны понесли ощутимые потери. Дамасское воинство не сумело прорваться через импровизированные ограждения, возведенные крестоносцами прошлым вечером и ночью.
Дамаск не был готов к длительной осаде. Имевшейся в городе провизии едва хватило бы на пару месяцев блокады. Значительная часть профессиональных воинов столичного гарнизона выбыла из строя, погибнув или получив ранения. В ополчение вступили практически все мужчины, способные держать в руках оружие, но ценность таких бойцов – вчерашних ремесленников или торговцев была небольшой.
Муин ад-Дин Унур отправил гонцов с просьбой о помощи и к своему старшему брату – Сайфетдину Гази бен Занги, атабеку Мосула, и к соседним правителям, и даже к своему давнему и непримиримому врагу – Имад ад-Дину Занги. Однако на то, чтобы даже самые быстрые вестники домчались до места назначения, а также на последующий сбор войск и их путь до Дамаска требовалось время. Именно времени – этого ценнейшего в данных обстоятельствах ресурса практически совсем не имелось в запасе у Муин ад-Дин Унура.
К счастью для осажденных, латиняне не заблокировали доступ к северным воротам Дамаска. Вскоре через этот «портал жизни» в город стали ежедневно прибывать различные по численности отряды сельджукской, туркменской и арабской кавалерии. Эмиры, атабеки и наместники соседних городов по мере сил и возможности присылали своих воинов. Сотни добровольцев-мусульман стекались к окраинам Дамаска, чтобы принять участие в защите столь важного для всего исламского мира города.
Каждый день – раним утром и после обеда Муин ад-Дин Унур бросал в атаку на позиции неверных агрессоров все свои наличные отряды кавалерии и пехоты. Тяжёлые потери, которые несли мусульмане, эмир успешно и с лихвой компенсировал за счёт постоянного прибытия подкреплений и притока добровольцев. Данная тактика постоянных внезапных масштабных дневных атак и ночных нападений, неизменно сопровождавшихся применением большого числа лучников, сработала уже концу третьего дня осады.
Вечером 26 июля на очередном военном совете руководители осады приняли очередное роковое и в корне неверное стратегическое решение. Крестоносцы перенесли свой главный лагерь из тенистых фруктовых садов на пустырь, расположенный напротив восточных ворот. Осаждающие не знали, что крепостные стены данного сектора внешнего обвода наиболее мощные, высокие и приспособленные к обороне.
Взяв под свой контроль фруктовые сады, жители Дамаска решили проблему нехватки продовольствия. Благодаря богатому урожаю самых разных плодовых деревьев голод осажденному городу более не грозил. Тем временем, Муин ад-Дин Унур продолжал строго придерживаться тактике медленного выдавливания противника с занимаемых позиций путём систематических атак, неожиданных нападений и регулярных «артобстрелов» с использованием лучников, пращников, метателей дротиков. Потихоньку и довольно успешно мусульмане осваивали трофейные арбалеты, захваченные в бою или купленные у местных торговцев.
Общая стратегическая ситуация резко изменилась за неполные двое суток. Франко-германские силы и иерусалимское войско стремительно утрачивали контроль над ключевыми позициями, буквально на глазах превращаясь из осаждающих в осажденных. О том, насколько неприятными, печальными и трагическими были перемены для христиан, повествует Ибн аль-Каланиси:
«…обе стороны держались твердо, но мусульмане вновь и вновь атаковали, как стремительные орлы, нападавшие на горных куропаток, или ястребы на перепелиные гнезда. Они окружили врага в его лагере, который был огражден стволами срубленных деревьев, осыпали еще спящих воинов градом стрел и камней. Франки не решились выйти из-за растерянности и страха.
<…> Любой франк, достаточно смелый, чтобы приблизиться к мусульманам, падал наземь под градом стрел, камней или пронзенный копьем. Пешие воины из городского ополчения и люди из деревень таились в засадах на дорогах, которые франки считали безопасными, и убивали каждого, кто по ним проходил. Головы убитых привозили в Дамаск в обмен на вознаграждение. Так было привезено огромное количество голов»[5].
Вместо того чтобы безотлагательно решать многочисленные постоянно возникающие проблемы стратегического и тактического характера, предводители дамасской экспедиции были заняты иными – более важными для них делами. Как это нередко бывает в подобных случаях, монархи и высокородные аристократы с увлечением и азартом, доходившим до ругани, угроз, ссор и скандалов, делили шкуру ещё не убитого медведя.
В то время, когда доблестные воины ислама в очередной раз с разных сторон атаковали главный лагерь латинян, среди герцогов и графов возник жаркий спор относительно того, кому достанется Дамаск после его захвата. Острая дискуссия и крайне эмоциональная полемика развернулась вокруг двух кандидатур – фламандского графа Тьерри Эльзасского и Ги Бризбарра, сеньора (наместника) Бейрута.
Все три короля – Людовик VII, Конрад III и даже Балдуин III поддерживали притязания графа Фландрии. На протяжении всего Второго похода он «отличился» лишь тем, что поспешно сбежал из-под Атталии (современный турецкий город Анталья), бросив на произвол судьбы отряды французской пехоты, а также больных, раненых и немощных соотечественников.
Имя Ги I Бризбарра только дважды упомянуто в первоисточниках – средневековых хрониках. Первое упоминание связано с его поездкой во Францию в далёкой молодости. Во второй раз Бризбарр «мелькнул» на страницах хроник десять лет назад, когда после смерти старшего брата унаследовал его феод (лен). За Ги I Бризбарра яростно вступилось все иерусалимское баронство, а также местные церковные иерархи и вдовствующая королева Мелисенда.
Конец спору положили известия, которые не просто встревожили, а буквально шокировали предводителей и руководителей осады. В перехваченных вражеских посланиях прямо говорилось о том, что в нескольких днях пути от Дамаска находится огромная армия, которую лично возглавляет Нур ад-Дин Махмуд Занги. Данную информацию подтвердили мусульманские командиры, захваченные в плен накануне.
Теперь даже дилетанту, не сведущему в вопросах военного искусства, стало ясно и очевидно. При сложившемся неблагоприятном стратегическом раскладе продолжать осаду равносильно самоубийству. 28 июля 1148 года – всего лишь на пятый день осады крестоносцы, расписавшись в собственном бессилии, сняли блокаду, свернули лагерь и поспешно направились обратно к Тивериаде.
Отступление латинян проходило столь же бестолково и неорганизованно, как и вся дамасская кампания. Главный эксперт сегодняшней публикации – арабский историк Ибн аль-Каланиси рассказывает о том, как славные джигиты и батыры преследовали беглецов:
«Когда мусульмане увидели, что враг уходит, они утром того же дня устремились в погоню. Они стали осыпать врага стрелами, уничтожив, таким образом, большое число людей, лошадей и других животных из арьергарда. Более того, в оставленных франками лагерях и вдоль дорог они обнаружили несчетное количество трупов убитых воинов и их павших прекрасных лошадей, причем трупы смердели так сильно, что птицы замертво падали с неба»[6].
В первых числах августа 1148 года отряды европейских крестоносцев и войска Балдуина III возвратились во владения Иерусалимского королевства. Окончательного и масштабного разгрома, а также чрезмерного количества жертв латинянам удалось избежать. Однако весь ближневосточный мусульманский мир, а следом за ним и христианские державы узнал о том, что под стенами Дамаска объединенные силы Второго крестового похода потерпели резонансное, сенсационное, а главное до невозможности унизительное поражение.
Вооруженные паломники преодолели по суше и морю тысячи километров. Болезни, голод, эпидемии, климатические и природные катаклизмы, голод, кораблекрушения, нападения беспощадных и жестоких врагов, а также прочие всевозможные лишения, невзгоды и преграды. Тысячи могил и сотни не погребённых трупов пилигримов остались вдоль маршрута, которым паломники следовали от своих родных порогов до Святой Земли.
С огромнейшим трудом и ценой невероятного перенапряжения сил – физических и душевных Людовик VII и Конрад III привели, а точнее доставили по морю, своих подданных. Двумя годам ранее монархи приняли крест, дав священный обет посетить Иерусалим и святые места Утремера, а также освободить от гнёта мусульман Эдессу. Первую часть священной клятвы король Франции и правитель Священной Римской империи исполнили.
А вот вторая часть обещания – собственно военная составляющая экспедиции превратилась в фарс. Фактически Второй крестовый поход (не считая поражений и военных неудач, которые паломники пережили во время пребывания в Малой Азии) свёлся к пятидневной попытке обложить осадным кольцом Дамаск. Двухдневное блуждание по фруктовым садам, несколько хаотичных и жестоких стычек с противником, а затем беспомощное отступление, больше походившее на бегство – вот собственно и вся кампания.
Этот пятидневный конфуз и стал квинтэссенцией Второго крестового похода. Мощная армия европейских и ближневосточных крестоносцев – самая большая по численности в истории Утремера оказалась абсолютно неспособной вести полноценные боевые действия даже в течение всего одной лишь недели. Престижу крестоносного движения и всей концепции Священной войны во славу истиной католической веры был нанесён сокрушительный удар. «Наши люди вернулись без славы. После неудачи под Дамаском положение дел латинян на Востоке значительно ухудшилось»[7], – такими словами Гийом (Вильгельм) Тирский подвёл главный итог Второго похода.
Как водится в таких случаях, громогласное фиаско столь масштабного религиозного и геополитического проекта требовалось срочно на кого-то «списать». Требовался не просто стрелочник, а полноценный «козёл отпущения». Увы, но на этот раз свалить всю вину за позорный провал священной миссии на кого-либо конкретно не получилось.
«Причины неудачи христиан под Дамаском современные историки объясняли по-разному. Один мусульманский автор прямо утверждал, что король Иерусалимский был подкуплен жителями Дамаска. Некоторые латинские хронисты обвиняют во всем алчность храмовников, другие – злобу Раймунда Антиохийского, якобы таким способом отомстившего французскому королю. Но все сходятся на том, что в основе провала была измена»[8].
Этот комментарий, принадлежащий перу французского историка-медиевиста Жозефа Франсуа Мишо, можно дополнить одним важным уточнением. Прежде всего, и более всех остальных в измене, послужившей главной причиной провала осады Дамаска, европейские хронисты и их последователи обвиняли иерусалимских сеньоров и палестинских баронов.
Именно они сначала настояли на том, что вместо похода на Эдессу или Алеппо следует идти на Дамаск, а затем потребовали перенести главный лагерь из юго-западных предместий осажденного города к восточным воротам – на самое неудачное и опасное место. Как только «запахло палёным мясом», подавляющее большинство представителей иерусалимской знати буквально принудили своего юного короля отдать приказ о начале немедленного отступления. Чаще прочих высокопоставленных изменников-сеньоров называлось имя Эленара де Бюра – князя Галилеи[9].
Михаил Сириец – патриарх Антиохийский и глава сирийской православной церкви в своей хронике называет и конкретную стоимость предательства. Согласно его утверждениям, за отвод иерусалимской армии от стен Дамаска король Балдуин III получил от доверенных лиц 200 000 золотых динаров, а Эленар де Бюр – 100 000[10]. По сведениям других арабских историков иерусалимские бароны и сеньоры за свою измену получили в общей сложности 250 000 динаров[11].
Однако нажиться на подлом, презренном и вероломном предательстве союзников и соратников по общей борьбе с исламской экспансией у алчных изменников не получилось. Золотые динары, которыми расплатился с иудами и крамольниками Муин ад-Дин Унур бен Абдулла аль-Атабеки оказались фальшивыми. Дальновидный, расчётливый и экономный эмир заранее приказал своим казначеям покрыть медные монеты позолоченным напылением. Именно эти «куклы-фальшивки» и получили иерусалимские иуды, облаченные в одеяния паломников-крестоносцев.
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] - Габриэли Ф. Крестовые походы. Взгляд с Востока. Арабские историки о противостоянии христианства и ислама в Средние века / Пер. с англ. Л. А. Игоревского. – М.: ЗАО Центр полиграф, 2019. С. 78.
[2] - Грановский А. В. Крестовые походы: в 2-х тт. Том 1. – СПб.: Изд-во «ДМИТРИЙ БУЛАНИН», 2013. С. 290.
[3] - Эсбридж Т. Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю / Пер. с англ. Л. А. Игоревского. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2013. С. 230.
[4] - Мишо Ж.-Ф. История Крестовых походов / Перевод и научная редакция А. П. Левандовского. – М.: Вече, 2005. С. 128-129.
[5] - Габриэли Ф. Крестовые походы. Взгляд с Востока. Арабские историки о противостоянии христианства и ислама в Средние века / Пер. с англ. Л. А. Игоревского. – М.: ЗАО Центр полиграф, 2019. С. 79-80.
[6] - Ibn al-Qualanisi. The History of Damascus / Ed. by H. F. Amedroz. – Leiden, 1908. Р. 287.
[7] - William of Tyre. A History of Deeds Done Beyond the Sea. Vol. 2. – New York: Columbia University Press, 1943. Р. 191.
[8] - Мишо Ж.-Ф. История Крестовых походов / Перевод и научная редакция А. П. Левандовского. – М.: Вече, 2005. С. 130.
[9] - Галиле́я – древнейшая историческая область, расположенная на севере современного Израиля, близ границы с Ливаном. С западной стороны ограничена Средиземным морем, с южной – Изреельской долиной. Восточной границей Галилеи считается Иорданская долина. Тивериада (Тиберия) – средневековое латинское название современного израильского города Тверия (Тиверия).
[10] - Эрс Ж. История крестовых походов / Перевод с франц. Некрасова М. Ю. – СПб. – М.: ЕВРАЗИЯ, – ИД Клио, 2015. С. 157.
[11] - Эпоха крестовых походов / Под ред. Э. Лависа и А. Рамбо. – Смоленск: Русич, 2001. С. 305.
В данной публикации использованы ссылки на произведения отечественных и зарубежных авторов, имеющих заслуженный авторитет, широкое общественное и научное признание, таких как:
Жозеф Франсуа Мишо (1767-1839) – известный французский историк, один из ведущих медиевистов и специалистов по эпохе Крестовых походов первой половины ХIХ века. Принадлежащая его перу трехтомная «История Крестовых походов» еще при жизни автора заслужила репутацию фундаментальной и обязательной настольной книги каждого, кто интересуется периодом Высокого Средневековья и эпохой Крестовых походов. Мишо с подлинным мастерством художника слова представил многогранную, яркую и увлекательную панораму описываемых им событий, что и сегодня его произведения не утратили своей привлекательности и актуальности.
Томас Скотт Эсбридж (род. 1969) – доктор истории Лондонского университета королевы Марии. Является автором двух десятков документальных книг по эпохе Крестовых походов, Средневековой Англии и Франции. Эсбридж написал сценарий для документального трехсерийного сериала BBC Two о Крестовых походах.
Джеймс Кокран Стивенсон Рансимен (1903-2000) – известный британский историк-медиевист, византинист. Профессор истории, доктор философских наук, член-корреспондент Британской академии и Американской академии медиевистики, профессор византийского искусства Стамбульского университета. Автор трёх десятков книг, посвященных истории Византии и эпохе Крестовых походов. Главный его фундаментальный труд – трёхтомная «История крестовых походов».
Жак Эрс (1924-2013) – известный французский историк-медиевист, специалист по истории средневековой Италии и Франции, а также по эпохе Крестовых походов. Профессор истории, руководитель кафедры истории Средних веков в Парижском университете. Являлся вице-президентом Общества историков-медиевистов. Автор четырёх десятков книг и монографий, посвященных эпохе Средневековья.
Альфред Николя Рамбо (1842-1905) – известный французский профессор истории, много лет работавший и преподававший на кафедрах истории в университетах Парижа, Кана и Нанси. В 1896-1898 гг. занимал должность министра народного просвещения Франции. Специализировался на истории Византии, политической истории России и Германии.
Альфред Рамбо являлся почётным иностранным членом-корреспондентом Императорской Санкт-Петербургской Академии наук и членом Академии моральных и политических наук. Совместно с профессором Эрнестом Лависсом занимался редакцией многотомного коллективного издания под названием «Всеобщая история с IV столетия до нашего времени», а также выпустил фундаментальный труд «Эпоха крестовых походов».
Франческо Габриели (1904-1996) – известный итальянский медиевист, авторитетный европейский востоковед, профессор арабского языка и литературы Римского университета. Сфера его научной деятельности – изучение средневековой истории стран Азии и Ближнего Востока, литературы арабских стран и истории ислама. Профессор Габриели – один из главных авторов второго издания фундаментальной «Энциклопедии ислама». В своём фундаментальном труде – «Крестовые походы. Взгляд с Востока. Арабские историки о противостоянии христианства и ислама» он собрал и обобщил труды семнадцати авторов средневекового Востока.
Гийом (Вильгельм) Тирский (ок. 1130-1186) – наиболее известный церковный и общественный деятель Иерусалимского королевства, придворный историк иерусалимского короля Амори I. Гийом Тирский признан большинством историков-медиевистов одним из важнейших и авторитетных летописцев Первого и Второго крестовых походов, а также истории государств Латинского Востока.
Его главный исторический фундаментальный труд – «История священной войны христианских государей в Палестине и на Востоке», чаще всего называемая «Историей деяний в заморских землях», был написан в последней четверти ХII века по просьбе короля Амори. Данная хроника представляет собой наиболее полное произведение среди всех аналогичных сочинений, посвященных истории крестовых походов.
«История священной войны христианских государей в Палестине и на Востоке» охватывает период с начала VI века по 1184 год. Эта хроника отличается от прочих средневековых сочинений заметной хронологической точностью и правдивостью изложения фактов. При этом он значительно меньше доверяет всевозможным легендам и чудесам, часто встречающимся в повествованиях более ранних хронистов.
Как историк и литератор, он стоит на голову выше своих предшественников, описывавших крестоносную эпопею «по горячим следам». У него более прочих авторов прослеживается стремление к рационалистическому освещению описываемых им событий, а также стремление осмыслить причинно-следственные связи между ними и дать им собственную оценку.
Грановский Александр Владимирович (род. 1950) – современный российский прозаик и публицист, главный редактор главный редактор альманаха «Золотой Пегас». В последние годы специализируется на документальной исторической прозе, посвященной эпохе Крестовых походов. Одним из наиболее известных его фундаментальных трудов является подробнейший и исторически достоверный двухтомный труд «Крестовые походы».
ПОЛНОСТЬЮ ЦИКЛ ПУБЛИКАЦИЙ «Второй крестовый поход» МОЖНО ПРОЧЕСТЬ, ПЕРЕЙДЯ ПО ЭТИМ ССЫЛКАМ:
Часть 1-я. Священный призыв услышан
Часть 2-я. Невероятный успех Бернарда Клервоского: сила слова и могучий дар убеждения
Часть 3-я. Трудности логистики, выбора маршрута и координации совместных действий
Часть 4-я. Конрад III Штауфен и его «Drang nach Osten»
Часть 5-я. Полный провал германской экспедиции
Часть 6-я. Византийский вояж Людовика VII
Часть 7-я. Коварная, враждебная и непреодолимая Малая Азия
Часть 8-я. Большие неприятности французского монарха
Часть 9-я. Фатальная перезагрузка главной цели и основных приоритетов паломничества
Часть 10-я. Game over или сокрушительное фиаско под стенами Дамаска
Часть 11-я. Возвращение домой или судьбоносные последствия проваленной миссии
Часть 12-я. Череда невосполнимых утрат и потерь Утремера
Все изображения, использованные в данной публикации, взяты из открытых источников Яндекс картинки https://yandex.ru/images/ и принадлежат их авторам. Все ссылки, выделенные синим курсивом, кликабельны.
Всем, кто полностью прочитал публикацию, большое спасибо! Отдельная благодарность всем, кто оценил материал, изложенный автором! Если Вы хотите высказать свою точку зрения, дополнить или опровергнуть представленную информацию, воспользуйтесь комментариями. Автор также выражает искреннюю признательность всем, кто своими дополнениями, комментариями, информативными сообщениями, конструктивными уточнениями, замечаниями и поправками способствует улучшению качества и исторической достоверности публикаций.
Если Вам понравилась публикация, и Вы интересуетесь данной тематикой, а также увлекаетесь всем, что связано с военной историей, то подписывайтесь на мой канал! Всем удачи, здоровья и отличного настроения!
ДЛЯ ПРОСМОТРА ПЕРЕЧНЯ ВСЕХ ПУБЛИКАЦИЙ КАНАЛА И БЫСТРОГО ПОИСКА ИНТЕРЕСУЮЩЕЙ ВАС ИНФОРМАЦИИ УДОБНЕЕ ВСЕГО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПУТЕВОДИТЕЛЕМ-НАВИГАТОРОМ (ПРОСТО НАЖМИТЕ НА ЭТУ ССЫЛКУ)