- О чем лекцию читать будете? - спрашивает меня коллега накануне круглого стола.
- Про свою любимую эндокринную офтальмопатию.
- А почему любимую?
И вот тут я реально зависла: и правда, почему? Любить эту болезнь не за что - тяжелый, уродующий недуг, который выбивает человека из нормальной жизни на несколько лет - а то и на всю жизнь.
Пучеглазие, отеки и покраснение век и глаз, ухудшение зрения, косоглазие - и все это на фоне нарушения работы щитовидной железы. Поэтому пациенты оказываются в зоне ответственности двух врачей - офтальмолога и эндокринолога. Казалось бы - хорошо, две головы лучше, чем одна. Но на практике каждый специалист старается переложить эту ответственность на другого - лечить офтальмопатию (она же болезнь Грейвса) на самом деле сложно. В итоге пациенты остаются неприкаянными, никому не нужными.
Лет 5 назад и у меня была каша в голове из устаревших институтских знаний и современных клинических рекомендаций. Пациенты с болезнью Грейвса задавали вопросы, на которые я не знала ответов. Никто из коллег тоже не мог помочь. Потому решено было отправиться на учебу в НИИ глазных болезней им. Гельмгольца.
С тех пор вот уже 5 лет я продолжаю изучать эту коварную болезни: книги, вебинары, стажировки, публикации в зарубежных журналах - отовсюду по крупинкам собираю информацию. А потом делюсь ею с коллегами - и с офтальмологами, и с эндокринологами.
Ведь самый лучший способ глубоко изучить любую тему - научить других. Тут и материал структурировать важно, и "воду" из него отжать, и подать нескучно. Я каждый раз кайфую от процесса создания презентаций и лекций.
- Наконец-то все в голове по полочкам разложилось!
- Теперь я поняла, почему лечение не помогло моей пациентке!
- Вебинар бомба-пушка, смотреть всем!
Такие отзывы я получаю после каждого выступления. Приятно, но дело не только в этом: каждый врач, который понял, как правильно диагностировать и лечить болезнь Грейвса, теперь сможет помочь десяткам своих пациентов. А значит, запущенных больных, потерявших здоровье и время в поисках грамотной помощи станет гораздо меньше. И пусть пафосно звучит, именно в этом я вижу свою миссию.
