Все, кто хоть немного читал о нарциссизме или влюблялся в нарца, в курсе, как он строит любовные отношения – сначала партнеру устраивается сахарное шоу (оно же бомбардировка любовью), а после того, как человек влюбился и привык, начинается прессинг: хочешь еще таких же ярких положительных эмоций – будь таким, как я хочу. То есть бесконечно терпи мое хамство в надежде на то, что я перестану злиться и опять подарю тебе любовь. Считается, что попадают в любовные отношения с нарциссом травматики, то есть те, кто с детства привык к такому вот странному, если не сказать хуже, отношению к себе. То есть те, кому с детства не хватает любви.
А что в случае, если речь идет о родителе-нарциссе? Что вместо сахарного шоу здесь? На примере моей жизни могу сказать – да ничего. Вместо сахарного шоу некое обещание «не бросить». Моя мать четко проговаривала это вслух – не нравится, что я тебя бью? Отправишься в детский дом.
Я боялась этого до ужаса. Я была забитой, пугливой девочкой, которую в ответ на любые попытки с кем-то пообщаться даже во дворе собственного дома тут же одергивали – куда пошла, немедленно вернись, там не пойми кто стоит, а ты туда лезешь. Я была на правах собственности, вещи, поэтому любая попытка проявить хоть какую-то самостоятельность обрубалась моей мамашей на корню. Контроль был тотальным и очень жестоким, сопровождавшимся бесконечным потоком страшилок и угроз. В результате даже в магазин за хлебом я ходила, испытывая невероятный ужас, а от мысли о том, что меня «отправят в интернат», попросту холодела.
Чтобы стимулировать это мое ощущение ненужности, зависимости, укрепить мысль о том, что любовь и право жить дома необходимо выпрашивать и заслуживать, мать постоянно и очень показушно демонстрировала симпатию то к чужим детям, то к каким-нибудь цыплятам или щенкам. Пока я была совсем маленькой, я обижалась на такие выходки открыто. В ответ на это она, наслаждаясь моей болью, жестоко меня высмеивала. Поэтому уже лет с пяти я ничего ей в таких случаях не говорила и терпела ее сюсюканье с посторонними молча.
К тому же, совершенно неиллюзорным было и наказание смертью. Избивая меня, она то и дело орала «урою», «размажу по стене» и остальное в таком же духе. Учитывая, что границ для нее не было, я была по-настоящему уверена, что она действительно готова меня убить.
То есть, резюмируя, я могу сделать следующее. Если в партнерских отношениях с нарциссом человек добивается повторения конфетно-букетного периода, то в отношениях с родителем-нарциссом ребенок пытается доказать, что он достаточно хорош, чтобы оставаться в живых.
