Продолжаем публикацию Провинциального романа. Начало здесь.
Оставленная в зале Клара не скучала, мелкими глотками допивала кофе и пребывала не одна. По левую руку от возрастной подруги Полины примостился какой-то лысый тучный, как он втиснулся в кресло? - депутат или министр.
Сумочку Полины, временно захвативший ее место собеседник Крокодилицы, держал в руке, как Ленин – кепку во время выступления. Жестикулировал эмоционально. Поэтому сходство с вождем пролетариата усиливалось.
Также перед дорогой подругой Поповны стояли и увлеченно слушали «докладчика» два директора заводов. Туфли у всех участников митинга были просто загляденье: хорошая кожа, тонкие подошвы, по асфальту в такой обуви не бегают.
Полина поняла, что она и Андрей, приближающиеся к Кларе всеми сразу просвечиваются словно рентгеном.
Дети держатся за руки? Как интересно! Ну-ну.
А в курсе ли родители мальчика?
Сиятельная подруга подарила Полине нежнейшую улыбочку. Не глядя, протянула в сторону пустую чашку. Ее подхватил молодой мужчина в хорошем костюме. Чей-то сын? Или заместитель?
Кресло Полине немедленно освободили. Андрей пожал несколько рук, обменялся приветствиями, помог девушке устроиться.
Сумочка только что побывавшая в чужой лапе – вела себя скромно. Примостилась на коленках, слилась с черными брючками.
Клювастик вежливо поинтересовался у дорогой Клары нужно ли что-то еще?
В его вопросе не было угодливости. Как многое может сказать тон голоса. Орленок с позиции сильного молодого мужчины, которому приятно порадовать даму, проявлял искреннюю заботу. Примерно этого от него видимо и ждали.
Зато ответная реплика Крокодилицы удивила абсолютно всех.
- Приглашаю ко мне на чай в следующее воскресенье. И непременно возьмите с собой Мариночку с Полиной. Буду рада пообщаться с настолько чудесной молодежью.
Поповна решила мудро промолчать и уставилась на сцену. Длинный бордовый занавес едва заметно колыхался. За ним таяла последняя минута приготовления к концерту.
Худая лапка Клары похлопала девушку по запястью.
- Молодец.
Не следила же она в самом деле? Не может знать, ЧТО только что случилось?
А Клара понизила голос до шепота.
- Горжусь тобой, детка.
Полина выпучила глаза. Затем подруга довольно громко, явно постаралась для ушей вокруг, изрекла похвалу.
- Духи и платок подобраны идеально, дорогая. Мне бы такое чувство меры в мои двадцать с небольшим. Но чего не было, того не было…
Боже, пожалуйста, пусть начнется концерт.
А то ведь и обморок можно чебурахнуться.
Московские знаменитости не подвели, в их исполнении и Моцарт, и Вивальди звучали на уровне. Во второй половине программы началась киномузыка и обработка поп, а также рок-композиций.
Полина отбила ладони. Аплодировала сильно, с удовольствием. Публика потихоньку отогрелась. Если классика большинством слушателей воспринималась довольно прохладно, как обязательная часть мероприятия, которую стоит перетерпеть, - любимые песни – затронули сердца.
Хлопать начали усердно, громко с криками: Браво!
Музыканты на волне обожания и радости живо раскочегарились. От них били в зал волны ответных восторгов. Глаза сияли, ни одной дежурной улыбки на лицах. А Скрипка и вовсе выдала номер. Солист сначала встал, затем взялся подтанцовывать.
Дивные «Strangers in the Night» пульсировали в зале.
Захватило и Поповну. Пережитый в буфете стресс не прошел бесследно? Девушка не сразу поняла, что насвистывает.
Все громче и громче. Набирая силу и разрешая себе! Будто в душе заслонки приподнялись, отъехали.
Раньше Полина и не подозревала какой силы голос, даже Голос - прячется в ней.
Вдруг – открылись тяжелые засовы и вместо ручейка – хлынул поток. Свист, не смотря на силу, не был грубым, не врезался в мелодию, он ей следовал, украшал, лишь в какие-то короткие мгновения – вел за собой. И тут же отступал в тень, давая пространство музыкантам.
Осознавшая важность и красоту происходящего Скрипка внезапно спустилась в зал в середине песни.
К ней!
Поповна в ответ подскочила с места.
Вместе, будто не один час репетировали номер, они исполняли гимн жизни, любви, городу, вечеру, людям в зале и на сцене.
Не обращая внимания на публику, плакала Клара. Кто-то рядом с ней тоже всхлипывал. Солидные тетеньки стали маленькими девочками и юными девушками, которым хочется рыдать от счастья. И они не сдерживают чувств…
Дзинь.
Смычок последний раз коснулся струны.
Остальные инструменты смолкли мгновением раньше.
Что началось в тишине, через пару пронзительных секунд? Зал многоголосо взвыл и заорал. Люди поднимались и хлопали стоя. Опомнившуюся Полину ухватил за руку Солист.
Развернул лицом к ликующей публике.
Поклонились вместе. Зрители продолжали бушевать. Скрипач перебросился взглядом с Виолончелью.
Со сцены немедленно прозвучало предложение, усиленное динамиками.
- Номер на бис? Для замечательного города и его жителей.
Ответные:
- Да, Даааа! Браво!
Слились в продолжительный гул согласия, увенчавшийся аплодисментами.
Установилась предвкушающая доброжелательная атмосфера внимания, слегка взбудораженного: с перешептываниями, скрипом кресел. Опытная Скрипка увлекла Полину за собой. «Сфорцандо» гастролировало не год, не два. Сплоченные музыканты понимали друг друга телепатически.
Через мгновение девушка услышала первые такты вступления к великому французскому хиту Джо Дассена: «Если б не было тебя…»
Казалось-бы шансон, песня для гитары и не самого сильного голоса, но ставшая чем-то большим. Расправив крылья, она взлетела над границами тесного бульварного жанра. И очаровала не только простых людей, но и ценителей классики. Исполняется музыкантами высшего уровня, звучит на концертах симфонических оркестров.
Полина отчаянно махнула рукой.
- Эх!
Жест вызвал в зале улыбки и добрый смех. Мол, сгорел сарай, пылай и хата?
- Девка, ну молоток! Жги красава!
Рявкнул чей-то хриплый голос из партера.
Чего уж теперь?
Полина встала к микрофону поближе, но не вплотную. Вдруг коварная железка укусит?
Громко объявила, хотя такого права ей никто не давал:
- Для моей дорогой подруги Клары, для ее друзей, для сестры Георгины, для всех нас, для «Сфорцандо»! Я вас люблю! Для тебя, Заранск!
В наступившей тишине звучали Музыка и биение множества сердец… Казалось, что весь город слышит песню и наслаждается ей.
Блестящие глаза сфокусировались на сцене, на фигуре Полины. Мелодия с пульсирующим в ней свистом, текла в зал, обнимала людей, ласкала, согревала и вызывала самые светлые воспоминания.
А через пять минут в финале от воплей и овации едва не обрушился потолок.
Москвичей не отпускали, аплодисменты сопровождались криками:
- Браво!
- Брависсимо!
Виолончель игриво подмигивала Полине. Скрипка улыбалась, как родной. Кланяться пришлось раз двадцать!
Представляя исполнителей по очереди ведущий добрался и до Поповны. Музыканты не дали сбежать девушке со сцены, хотя она пыталась! Солист-скрипка снова продемонстрировал быструю реакцию и уверенную хватку.
- Стой!
Ведущий смотрел на Полину без особого восторга, как на помеху, нарушение регламента. Мол, кто ты по фамилии имени? Сюрпризик нечаянный?
- И наша очаровательная участница из Заранска… Наш неожиданный бриллиант…
Полина заставила себя назваться. Впервые в жизни стояла на сцене. И сразу на какой… Нет, чтобы для разминки школьный скромный концерт собой украсить. Мы не мелочимся. Премьера? Так в музыкальном театре… При полном аншлаге… И в такой компании, как великолепное «Сфорцандо».
- Полина Попова.
Поклонилась, вызвав новый шквал аплодисментов. Помахала музыкантам. Отправилась на свое место.
И натолкнулась на взгляд.
У края сцены ее ждал Андрей, протягивал снизу руку.
Очень вовремя. Ошалевшая от адреналина и света, бьющего в лицо, Полина могла с непривычки промахнуться мимо ступеней.
Их пальцы встретились и это было правильно, волшебно, весело – все сразу. Дурацкое пронзительное ощущение счастья.
Зал гомонил, люди не спешили расходиться. Многие громко обсуждали концерт и планировали дальнейший вечер или общение на неделе.
Полина не могла поднять голову и посмотреть в глаза Андрея. Но его взгляд чувствовала макушкой, всем телом.
В сердце пульсировало непонятно откуда взявшееся, одновременно грустное и торжественное, Бог весть в каком году, написанное Майлсон. Своровавшей, простите, позаимствовавшей и обыгравшей строчку великого французского хита.
Et si tu n'existais pas.
Без радости неистовой.
Пусть вокруг шумит толпа.
Все на миг артисты мы.
Et si tu n'existais pas.
Сердце бьется в такт с твоим.
Не забуду, не отдам.
Поцелуи смоют грим.
Et si tu n'existais pas.
Для чего придумали?
Нам пора исполнить па.
Танцевать без устали.
Et si tu n'existais pas.
Я с тобой и счастью быть.
В первый самый яркий раз.
Научить себя любить.
Et si tu n'existais pas.
Позабудь про протокол.
Поддержи, отдай мне пас.
Я забью красивый гол.
Et si tu n'existais pas.
Между нами пропасть лет.
Разве крылья есть у нас?
Не могу услышать: нет.
Et si tu n'existais pas.
Забери меня с собой.
Воздух мой, моя вода.
Знаю, я твоя – ты мой.
…
На обратном пути в машине Полина отключилась. Ненадолго, минут на несколько, но провалилась в настоящий глубокий сон. Водитель переглянулся с Кларой.
Ее ледяные глаза встретились с его холодно-внимательными. Сцепились на мгновение, Виктор быстро потупился.
Пробурчал негромко, критично.
- Ваша протеже… зажгла. Завтра это будет обсуждать половина города.
- Намекните, что чешуйчатая персона вполне себе бодра телом и духом: много крепче, чем кажется. И лет несколько потанцует. А ребенок ее любимица.
Водитель не кивал, не брал под козырек, но было ясно – услышал, принял к сведению.
Клара бросила быстрый острый взгляд на личико девушки. Оно лучилось счастьем и светом. Отблески этого сияния мерцали в салоне, блестящими искрами танцевали на зеркальной броне древней рептилии, дарили много чего повидавшему старому сердцу ощущение покоя и радости.
Полине снились подсолнухи. Целое поле до самого горизонта. Солнечное тепло цветов и зелень стеблей.
Какая красотища!
Сначала высадили дорогую вымотанную мероприятием Клару. Вдвоем под руки довели до дверей. Бригаду скорой отпустили еще возле театра. Крокодилица заявила, что чувствует себя великолепно.
По просьбе вышеупомянутой персоны Полина помогла дорогой подруге: раздеться, умыться, облачиться в пижаму, добрести до постели. Укрыла, уложила.
За все это время и пяти слов друг другу не сказали.
Потом Полина вдруг обнаружила, что ноги у старушенции ледяные. Нашла в шкафу теплые тонкие носочки, натянула на белые ступни. Слегка размяла, помассировала пальцы, пятки, чтобы оживить циркуляцию крови, помочь согреться быстрее.
Укрыла пледом поверх тонкого одеяла. Прерывая полосу затянувшегося, хотя и доброго молчания, спросила дать ли горячий чай.
- Из термоса на кухне возьми. И добавь чайную ложку коньяка. Он в буфете.
Принесла.
Поставила запрошенное на тумбочку у кровати. Подала роман, включила настольную лампу.
Клара сделала нетерпеливый жест рукой. Полина помогла ей немного приподняться. Поправила подушки под спиной. Подвинула чай поближе.
Глоток. Другой.
Старушенция шкодливо подмигнула.
- Коньяка пожадничала. Боишься, что сопьюсь?
- Добавить?
- Не стоит.
Полина нервно хихикнула. Наклонилась. Чмокнула сухую в пятнышках и морщинах щеку. Чувствуя ласковое сердечное тепло и ответную радость Клары.
За некоторые мгновения можно заплатить десятками, сотнями, тысячами часов кропотливого труда. И не пожалеть. А знать – оно того стоило.
- Доброй ночи!
- Взаимно, дорогая.
Захлопнула дверь. Зевая, Полина спустилась вниз.
Виктор снова маячил у капота с сигаретой во рту. Ждал, как девушке и обещали.
Вдруг, а все самое важное в ее жизни именно вдруг и приключалось, Полина осознала, что счастлива и не хочет курить.
Не нужно?
Не тянет!
Новое ощущение вызвало в ней прилив сил.
Минуту назад еле ноги передвигала. Из подъезда дома Клары выползла, как отравленный, хоть и не до конца заморенный таракан. Лапками шевелила, но едва. А сейчас – все почти нормально. Не так чтобы тянуло на подвиги, но и не отказ системы.
Доехали в тишине.
На прощание, Полина поблагодарила. Удостоилась ответного бурканья, мол: угу и вам тем же концом по тому же месту.
Пошла к себе спокойная, не ожидая никаких сюрпризов.
И напрасно.
В прихожей ее дожидалась жужжащая как шмель Георгина. Зевающая Полина попросила миролюбиво.
- Давай не будем ругаться. Не сейчас.
- И не думала. Ты в курсе, что у меня взяли интервью о тебе? О твоем увлечении музыкой и наших совместных планах?
- Нет у нас никаких…
- Будут. Вернее, появились. Главе республики понравилось.
- Ааааа.
- Но он не по классике. Бетховен не прокатит. Придется придумать что-то для аккордеона. И родных напевов: мордовских, русских, татарских.
- Ой.
Полина третий или четвертый раз в жизни села мимо табурета, больно ударившись. Есть же люди, которые ни разу так не позорились? Более аккуратные? Лучше чувствующие пространство?
Старшая смотрела сверху, за голову не держалась, но взглядом прожигала.
- Вот тебе и ой. У меня мальчик пианист сейчас занимается поразительный. Весь мир будет рыдать от его таланта… Прямо тебя дожидался видимо. Добавим аккордеон. Два аккордеона! Что там еще нужно? Синтезатор? Готовься к новому году зажигать повторно. С национальным колоритом.
- Свистеть? Я?
- Не обязательно. Можешь как заяц на барабане наяривать. Позвони утром, договоримся о встрече. Приедешь, раскинем мозги. Или мозгами? Совсем я с тобой ополоумела…
Георгина переступила через ноги глупо сидящей на полу младшей сестры и покинула родительское гнездо.
Щелкнул дверной замок.
Незаметно появившаяся из зала растерянная мама, смотрела на младшую с испугом.
- Че натворила, то?
Полина, потирая ушибленный афедрон, поднялась. Развязала непослушными пальцами платок. Пробормотала.
- Прости, отключаюсь. Я спать!
...
В "Провинциальных романах" теперь всё заканчивается или хорошо, или прекрасно!
Предыдущие романы можно прочитать здесь: Провинциальный роман. Книжная девочка. Первая порция | Подборка целиком Провинциальный роман. Попадья. Первая порция | Подборка целиком
(Продолжение в пятницу)
#шумак #наталяшумак #провинциальныйроман #поповна #роман
.
Автор: Наталя Шумак
.
За обложку серии и романа горячо благодарю Сергея Пронина.
