По крупному счету, неприязнь Никиты Ивановича к более успешному сопернику понять можно. Уж давно пора забыть, а он никак покойному государю Михаилу Федоровичу простить не может, что место воспитателя при маленьком царевиче Алексее досталось Борису Ивановичу Морозову. А ведь он так на него рассчитывал! Поначалу все были на стороне Романова.
Однако со временем всем стало ясно — все верно сделано. Более того, многие даже говорить стали, что окажись на месте покойного государя Михаила Федоровича, точно также поступили бы.
Ну какой из Никиты Ивановича воспитатель? Сей человек кроме себя никого вокруг не видит и не слышит. Ведет себя так, что вроде это он, а не его двоюродный племянник на троне восседает. Ясное дело, займи он при царе место воспитателя, окружающим было бы несдобровать. А он сам еще больше бы щеки надувать стал.
Чего никак нельзя сказать о Морозове, отнесшемуся к поставленной перед ним воспитательной задаче с большой ответственностью. Кроме того, маленького Алексея, которому на тот момент четыре года исполнилось, полюбил всем сердцем, словно своего сына.
Словом, нет ничего удивительного в том, что чувства оказались взаимными. Государь даже не пытается отрицать — считает дядьку своим вторым отцом и относится к нему с глубоким уважением. Все это сильно раздражало царского родственника.
— Да как такое могет быть, — довольно часто кричал Никита Иванович презрительно, — отца родного на чужого дядьку променять!
Царевич Алексей по молодости обижался, пытался доказать, что отец Михаил Федорович, для него всегда на первом месте находится. Но когда понял, что доказывать бесполезно, стал отмалчиваться, только глаза к небу при подобных речах закатывал. А Никита Иванович и рад стараться! Получив послабление, порой с нескрываемой ненавистью принимается хаять государева наперсника. Стоит ли говорить, что у него находились союзники. Некоторые бояре с огромным удовольствием подхватывал его слова и начинали хаять царского воспитателя.
Больше всего в этом деле преуспевали князья Шереметевы да Яков Кудентович Черкасский с Семеном Васильевичем Прозоровским. Кажется, что им не хватает? Хорошие места при дворе занимают, жалование приличное получают, богатыми вотчинами владеют, ни в чем нужды не знают. Опять же их слово в думе всегда вес имеет. А ведут себя словно бабы на ярмарке. Лишь страх перед Морозовым, который обо всех их делах прекрасно осведомлен, заставляет не вступать в открытую борьбу.
Лично он никак понять не мог — зачем злобствуют да наушничают? Никогда не забудет надменного лица Никиты Ивановича, когда тот в Успенском соборе во время венчания на золотой лестнице обсыпал золотыми монетами молодого государя и его молодую жену Марию Ильиничну, о которой перед этим прилюдно кричал, что боярышня бедна, как церковная мышь...
Словом, эти два знатных боярина Романов и Морозов соперничали абсолютно во всем. К примеру, начал один собирать книги, другой тут же этим увлекся... Борис Иванович подошел к этому делу основательно и денег не жалел. Все знали, в библиотеке Морозова имеются издания, вышедшие в Париже, Кельне, Венеции да других иноземных местах. Более всего радовался сочинениям древнеримского историка и медика Галена, которого цитировать любил. Стояли на полках и книги на иностранных языках, такие как «Трапеза духовная» мексиканского иезуита Лопеса де Месса.
Среди прочих особое место занимал фолиант «Учение и хитрость ратного строя…» и множество медицинских трактатов. Многие недоумевали: подобный подбор был вполне уместен для главы Аптекарского приказа, но, встретив строгий взгляд Морозова, тут же замолкали.
Прознав об увлечении соперника, Романов тоже бросился книги собирать. Только дядька царя акцент делал на отечественных сборниках. За большие деньги приобрел Сборную рукопись, содержащую в себе части Степенной и Родословной книг. Потом где-то достал летописные сказания, послания царя Ивана Грозного к боярину Курбскому, Житие митрополита Филиппа… Кроме того, за семью замками хранил перевод с польского письма, где рассказывалось, как король Владислав женился на перестарке, тридцати трехлетней Марии-Луизе Неверской из дома Гонзага.
Странное дело, обладатель трех монарших титулов и самый сильный государь Европы мог себе выбрать любую красавицу, тем более ему аж пять кандидатур предложили. Однако совершенно неожиданно для всех жених, страдающий огромным количеством хронических заболеваний, остановил свой выбор на сильно перезревшей девице, которая уже и не чаяла выйти замуж. Тут явно без ворожбы не обошлось!
Но это были лишь домыслы, а по факту — свадьба состоялась. Однако в Кракове, что вполне ожидаемо, высокочтимые панове новоиспеченной королеве не обрадовались. Все вполне объяснимо: стране нужен был здоровый наследник, а что ждать от залежалой тыквы? Не долго думая, сейм решил показать гостье, кто в доме хозяин и сразу по ее прибытии ко двору приказал поменять имя на Людовику, ибо, по их мнению, Марией может именоваться только Богоматерь. Дальше-больше...
Публикация по теме: Феодосия-Федора, часть 16
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке
