— Я их не вытяну! — уже на пятой минуте разговора Любовь начинает вытирать привычные слезы. Где-то рядом носятся ее внуки: четырехлетний Дамир и трехлетняя Венера, семимесячный Марсель спит на руках. — Как я их выращу!? — повторяет она уже тише, с нежностью наблюдая за 11-летним Эльдаром, который протирает полки от пыли и 16-летней Ксюшей, подметающей пол.
— Этот… даже не знаю, как назвать… положил младенца и уехал! Не нужен, говорит, он мне! — Любовь вспоминает, как ее жизнь резко изменилась сразу после Нового года. Старших детей ее дочь привезла еще на зимних каникулах: у Елены подходил срок пятых родов. А через неделю зять выдал теще новорожденного малыша и исчез. Елена к тому моменту уже лежала в реанимации на ИВЛ.
За неделю до родов она позвонила маме узнать, как там старшие дети, и заодно сообщить, что побаливает горло. На следующий день она уже плакала: «Мама, я умираю, ухо болит, челюсть болит». Любовь заволновалась, и не зря: оказалось, что у дочери флегмона подчелюстной области — опаснейшее состояние, когда в результате гнойного воспаления ткани может пострадать мозг.
— Ее увезли в больницу, — вспоминает Любовь. — Потом приходит смска: «Мама, слава Богу, я выжила. Сделали операцию, вырезали два зуба». А потом Лена позвонила и сказала, что родила. 38 недель беременности было. Роды стимулировали и через неделю выписали.
Родители умоляли дочь приехать к ним, но Елена с младенцем вернулась к мужу в поселок Мирный. Старших детей она тоже забрала. Но почти сразу женщина перестала отвечать на звонки. Один из сыновей позвонил бабушке и сказал, что мама лежит и не встает. И даже не ест. Когда приехала скорая, Елена уже была без сознания.
— Вроде, дети говорят, что муж ее ударил по лицу и она упала. Не знаю, что там случилось, — вздыхает Любовь, — но врачи были в шоке: «Мы же ее здоровую выписывали!» Лену сразу в реанимацию отправили, трахеостому поставили, она не могла дышать. Там она провела месяц.
На этот раз инфекция дошла до мозга, начался сепсис. Елене поставили диагноз «вторичный менингоэнцефалит». Оставив всех детей на Ксению, старшую дочь Елены, родители примчались в больницу. Любови тяжело даются эти воспоминания: «Мы Лену увидели в неврологии. Ее санитары куда-то под руки вели. Я дочь даже не узнала: волосы всклокоченные, руки и ноги выгнуты, вся седая и воздухом кричит: “Ааааа!” Я завопила и сама чуть не грохнулась рядом с ней. Мы наняли сиделку, привозили перетертую еду в баночках, кормили. Она все время кричала от боли, от страха».
Чтобы помочь Елене, перейдите по ссылке.
Мозг Елены пострадал настолько, что говорить она не могла. Только кивала или мотала головой, закрывала и открывала глаза на вопросы мамы. После менингоэнцефалита врачи написали в медицинской карте: «энцефалопатия». Уезжала многодетная мать домой в инвалидном кресле, бессмысленно глядя куда-то вдаль.
— Врачи ее, конечно, спасли, — продолжает Любовь, — но про реабилитацию ничего не сказали. Пять человек пришли в палату и сообщили, что поражение среднее, что мозг соображает и что его прочистили. Мы спросили: она на всю жизнь такая? Нам сказали, что поправится и даже на работу выйдет.
Но на медико-социальной экспертизе психолог сделал вывод, что надо давать инвалидность, ни о какой работе речи быть не может. А про реабилитацию Любови и ее мужу рассказали соседи. Они же пожаловались в министерство здравоохранения, что домой к Елене за два месяца не пришел ни один врач.
— Приехали после этого сначала два терапевта, измерили ей давление и мне. И все. Стали мне таблетки предлагать, потому что «на вас же все держится». А потом из района до нас доехала невролог, хорошая такая женщина: «Как я могу вам помочь?» Мы попросились на реабилитацию. Она выписала нам курс на 2 недели бесплатно.
После курса Елене стало полегче: окрепли мышцы, она стала устойчивее при ходьбе и может пройти больше, чем раньше. Но нужно еще несколько курсов. А по ОМС пока не положено, надо долго ждать. Других вариантов, кроме как обратиться в благотворительный фонд, у Любови не было. Даже одежду для детей и дочери ей привозили односельчане.
— Начальница нашей почты написала в интернете, что мы в трудной ситуации, люди стали помогать, а мне так стыдно было, что я плакала: не надо ничего! — рассказывает Любовь. — А дети синие, Венера еле живая, волосы торчат дыбом. Старший худой, как скелет, вспомнит папу — и трясется, заикается.
Хороших слов про зятя у Любови не находится. Раньше Елена работала директором магазина, но потом муж перестал выпускать ее из дома. «В трамвае познакомились, — вытирает слезы Любовь, — пьяный прицепился, видит, что простушка деревенская. Бил ее, я следы на голове видела. А она ему детей рожала. Мы всегда знали, что все это плохо кончится».
После больницы муж Елены приезжал два раза и говорил, что хочет забрать только двоих детей. Любови очень тяжело ухаживать и за внуками, и за дочерью, но отдавать она никого не хочет. «Он сказал, что маленький не нужен ему. У меня чуть сердце не остановилось. Как такому кого-то можно отдать!? Но против отца, конечно, как я пойду, если он забрать захочет — заберет, закон-то на его стороне, — Любовь наклоняется к проснувшемуся младенцу: — Ой, бабушку увидел, батюшки мои! Проснулся, соскучился, сладенький ты мой!»
Пожилая женщина с дочкой и ее детьми почти всегда одна. Ее муж сейчас убирает озимые на тракторе с утра до вечера, к тому же у него ишемия и проблемы со зрением. У самой Любови постоянно скачет вверх давление. Елене отдали полностью одну комнату в квартире, дети туда часто бегают: «мама, мама!», но женщина быстро устает и старается больше спать. Любовь рада, что Елена, несмотря на выгнутую руку, может хотя бы есть сама и ходить в туалет. «Правда, стала очень обидчивая, — добавляет Любовь. — Вылила тарелку супа на постель, а я уже не могу от усталости, говорю: да когда ж это кончится! А она босиком к двери, мол, уйдет. И по лестнице вниз! И вот у меня ребенок на руках кричит, а ее тащить надо обратно. Хорошо, соседка дома была, уговорила ее обратно подняться».
При этом Любовь с мужем не оставляют попытки реабилитировать Елену хотя бы дома. Стараются делать с ней зарядку, используют специальные педали, массажные круги, турник. Но профессиональная реабилитация очень нужна. На свою пенсию старики еле-еле могут прокормить детей, а восстановление их матери, похоже, в руках добрых людей. Конечно, Елена даже после реабилитации вряд ли выйдет на работу, но точно сможет снова стать настоящей заботливой мамой своим детям.
Чтобы помочь Елене, перейдите по ссылке.
