Виктор Терехов: У моих тёщи и тестя был небольшой домик в Рязанской области, который им достался по наследству. Деревня находится возле железнодорожной станции с интересным названием «Александро-Невская». Когда они в середине 1980-х годов ушли на пенсию, стали приезжать туда в начале мая и жить до осени.
Москвичи в деревне
Жена всегда удивлялись, как ее мать (и одновременно - моя чудесная тёща, без иронии), очень элегантная женщина, родившаяся в Тихвинском переулке, много лет прожившая в Замоскворечье и регулярно ездившая на южные курорты, могла так полюбить сельскую жизнь. Но Зоя Ивановна ее полюбила.
Тесть, Владимир Николаевич, тоже москвич, родился и вырос на Чистых прудах, но вот потянуло их на природу.
Домик там был совсем без удобств, воду таскали из деревенской колонки, но земля была отличная - чернозём, и урожай картофеля, помидоров, огурцов и кабачков собирали богатый.
Еще там были целые плантации малины, но пробираться к ней надо было через частокол крапивы. Рядом - небольшая речка, где можно было купаться и ловить рыбу.
Пенсия у тёщи была по тем годам максимальная – 132 рубля, у тестя поменьше, но этих денег им вполне хватало.
На лето - к бабушке
Когда наши сыновья немного подросли, мы их стали отправлять на лето в деревню к бабушке и дедушке. Но по одному - с двоими они боялись не справиться.
Там дети быстро научились кататься на велосипеде. И не только...
Приехав домой после первого посещения деревни, наш младший сын, трёхлетний Сашка, изобразил пастуха. Вставил в рот карандаш, из бельевой прищепки соорудил что-то вроде зажигалки, привязал к палке верёвочку на манер кнута, хлопнул ею и выдал: «..вашу мать!».
На этом фото Саша и деревенский сосед Борька:
Сразу видно, как бабушка заботится о внуке: лето, Борька в рубашке, а наш - в вязаном комбинезоне и кофте. Тесть увлекался фотографией, дома у него была вся необходимая фототехника: фотоувеличитель и т. д. Поэтому, осталось много фотографий наших детей.
Деревенская валюта
Когда в Москве ввели талоны на сахар, табак и алкоголь, мы всей семьёй собирали талоны для тёщи с тестем, так как водка в деревне была самой надёжной валютой, за которую местные готовы были всё сделать по хозяйству: «соберём, и посеем, и вспашем».
В начале деревенского сезона тесть перевозил в деревню продукты на своём «Запорожце», но в течение лета тёща несколько раз приезжала домой: получить пенсию и подкупить продукты. Добиралась она в деревню на поезде, который отправлялся с Казанского вокзала, а наш дом на Большой Переяславской находится в нескольких минутах езды от него. Поэтому в течении нескольких дней, тёща покупала продукты и оставляла их в нашем холодильнике, а потом мы её провожали, с сумками, на поезд, который отходил в первом часу ночи. Утром на станции её уже встречал тесть с машиной.
Как мы бежали!
Однажды теща должна была отправиться в деревню с нашим младшим сыном. В день поездки в Москве установилась очень жаркая погода - как сейчас. Зоя Ивановна начала собираться на вокзал за два часа. Мы ей возражали: доберёмся даже пешком за полчаса, что там на вокзале делать? Но за час до отъезда всё-таки вышли из дома. У нас квартира на втором этаже, лифтом мы никогда не пользовались, но сумка-тележка с продуктами оказалась просто неподъёмной, и мы с женой загрузились с ней в лифт. И тут лифт застревает! Слышен отчаянный крик тёщи на лестнице:
- Я так и знала!
Вызываем по связи ремонтников, а тёще говорим, чтобы ехала с сыном на вокзал, в крайнем случае, привезём продукты сами, на следующий день.
Стоим в лифте, жара, пот градом, дышать тяжело, ремонтников всё нет, диспетчер по связи говорит, что уже выехали. (Потом выяснилось, что они в другой подъезд направились). В результате нас освободили чуть ли не за пять минут до отхода поезда. Хватаем сумку, выбегаем на улицу и - о чудо!, - едет свободное такси. Останавливаем, летим к вокзалу (таксист всю дорогу так смеялся, что даже деньги с нас не взял), бежим на перрон - благо тогда на вокзалах не было такой пропускной системы, как сейчас, - у последнего вагона видим тёщу с сыном, закидываем в вагон сумку, и поезд трогается. Идём счастливые домой.
Всё кончается
Потом тёща тяжело заболела, тесть за ней ухаживал до её кончины. В деревню он как-то съездил, забрал более-менее нужные вещи. И всё, дальше, как в Простоквашино: «Дом свободный, живите, кто хотите».
