— Сёма, гляди, какая тачка! Ты заблудился, наверное, что такому на помойке-то делать? Сёма, а вдруг он труп привёз после каких-нибудь разборок?
— Да иди ты, не девяностые же!
Двое бродяг внимательно следили за красивой машиной, которая медленно ехала вдоль полигона. Наконец, авто остановилось. Из него вышел мужчина, разговаривая по телефону:
— Всё, сил моих больше нет. Жду-жду, а она всё цепляется, всё живёт. Вот вы мне что обещали? Слушай, мне оправдания не нужны. Нет, я не прошу никого убивать, просто вы меня заверяли, что всё закончится за полгода, а прошёл уже год, я устал ждать. Он говорил одной рукой держа телефон, а второй открыл багажник и просто выбросил на помойку несколько сумок. Сумки были хорошо наполнены, потому что упали тяжело. Незнакомец продолжал на кого-то кричать в трубку, и Семён понял, что кто-то должен был умереть, но не оправдал надежд этого странного типа.
Машина уехала, а Василий, который был рядом, выдохнул. Ну, если там не труп, то, похоже, нам очень повезло, поживимся. Они подошли к тому месту, где только что стояла машина. Сумок было несколько. Василий открыл одну, одежда, женская. Сначала разочарованно вздохнул, а потом сказал :
— А шмотки-то дорогие, на барахолку сдам, сто процентов хорошие деньги дадут.
Семён тоже поднял сумку, она была какая-то, ну уж очень тяжёлая. Он открыл её и сразу понял, в чём дело, в сумке были бумаги. Альбом с фотографиями, какие-то толстые тетради, книги. Он пошёл к их подвалу. Васьки уже и след простыл, побежал на рынок, чтобы успеть на пузырь денег получить.
Семён не пил. Вот такой парадокс, не пьющий бомж. Он устроился возле костра, открыл альбом. Интересно же, на первой же фотографии задумался. Вот же, не может быть. Эту женщину он видел и даже разговаривал. Да, здесь она моложе, чем он её знал. Семён прикрыл глаза. Всё то, что он так старался забыть, нахлынуло на него по полной…
Семён ошарашенно смотрел на жену:
— Как? Почему?
Она грустно ответила:
— Я не знаю, видимо, мне не суждено было дожить до старости. Я... Я не знаю, что сказать. Оля расплакалась.
Он крепко обнял её:
— Перестань. Слышишь, перестань. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
— И что мы придумаем, Сёма? Ты же сам слышал, во сколько встанет лечение.
— И что? Найдём деньги. Я найду деньги. Так не должно быть, чтобы человек умирал из-за того, что нечем заплатить за лечение.
Оля всхлипнула:
— Ты думаешь, мы одни такие? Сто тысячи людей умирает именно по этой же причине.
Семён искал, обошёл все банки. Чуть ли не на коленях стоял перед всеми своими знакомыми. Кстати, именно та ситуация дала понять, что дружбы как таковой и нету, только её иллюзия, видимость. Он, конечно, понимал, что никто ему ничем не обязан, но...
Наверное, он нехороший человек. Но общаться потом с теми, кто мог бы ему помочь, он не стал, потому что сомневались, что Семён не подтянет отдать такую сумму.
Семён нашёл выход из ситуации. Долго думал и всё-таки решился. Украл деньги. Украл и заплатил за лечение. И только тогда, когда Олю увезли на операцию, он пошёл и сдался.
Деньги украл именно у этой женщины. Перед судом она подошла к нему и просто спросила, почему он так поступил. Уж на вора точно Семён не был похож. А он взял, да и рассказал всё.
Видел, как женщина уговаривала супруга остановить суд, но тот лишь накричал на неё. Семён навсегда запомнил глаза той женщины. Они наполнились слезами, когда ему объявили приговор. Семён честно отсидел всё, что было положено.
Оля поправилась. Несколько раз приезжала к нему, правда, первые два года. Потом пропала. Даже на письма не отвечала. Он всё понял, когда самостоятельно добрался до дома. Там на его месте уже был другой. Оля же, заикаясь и бледнее, сказала ему:
— А что ты хотел? Тебя не было пять лет, а я? Я молодая женщина, я жить хочу.
Семён сказал ей тогда:
— Живи! Развернулся и ушёл.
С тех пор прошло три года. Ни разу у него не возникло желания вернуться в тот мир, где нет ничего, кроме обмана и зависти. Здесь было плохо, да, но зато всё честно. Семён полистал альбом. Всего несколько свадебных фото, да и вообще фотографий вместе с мужем очень мало. Отложил альбом, вытащил толстую тетрадь. Открыл. Присвистнул. Это был дневник. Дневник человека, которому, видимо, совсем не с кем поговорить. Он решил, что прочтёт всё, что там написано. Вряд ли он увидится с той женщиной, но ему так хотелось быть уверенным, что тот мужчина говорил не про неё. Не её же смерти он ждёт… Хотя, какая надежда, вещь эта явно её.
Семён читал, чертыхался и как будто проживал жизнь Галины рядом с ней… Замужество. Она не очень хотела замуж, но понимала, что по-другому нельзя. Папа заболел. Кому-то нужно было заниматься фермой, а она слишком была молода и неопытна. Валерий не так давно устроился на ферму к отцу. Папа очень восторженно о нём отзывался. Говорил, что пойдёт Валерий далеко. Он и пошёл. После того, как стал зятем главы фермы, очень умело отстранил его от руководства. Даже иногда повышал голос, чтобы отец не вмешивался. Говорил, что старается ради его дочки, а тот вставляет палки в колёса. После одного из таких разговоров папе стало плохо, прихватило сердце. Его увезли в больницу, откуда он уже не вернулся. Галя была в тумане год. Валерий стал злым. Он не стеснялся в выражениях, когда разговаривал с женой. А всё дело в том, что как только зять показал своё истинное лицо, папа Галины быстро составил очень правильное завещание. И по всему выходило, что Валерию, сколько бы он ни пыжился, не светило ничего. И даже подарить или переписать на него ферму Галя не имеет права. С того момента, как всё выяснилось, Валерий поменялся в отношении к своей жене. На людях был любезен, откровенно не изменял. Но Галя точно знала, изменяет и давно. Она выжидала удобного момента, но заболела. Сначала одно, потом второе, потом ещё и третье. Казалось, в ней одной собрались все болезни мира. И с каждой новой болячкой, иммунитета становилось всё меньше, а течение болезней всё сложнее. Наконец, пришёл тот самый момент, когда доктор объявил ей. «Вас может убить обычная простуда. Сидите дома и следите за каждой пылинкой». С того дня Галя превратилась в привидение. Именно так называл её муж. Он прекрасно знал, что Галя будет молчать. Да она практически и не выходила из своей комнаты. Знала, что малейший сквозняк… Совсем недавно Галина всё-таки простыла. Она лежала. Она почти умирала. И только одно не дало ей уйти. Мысль о том, что она не подведёт папу. Как же взбесился Валера, когда понял, что жена снова встаёт. Последняя запись от неё. «Я не знаю, что меня ждёт утром. Потому что Валера собирает мои вещи. Сказал, что хочет их выбросить. Наверное, ему легче от этого станет. А может быть, он и меня выбросит вместе с вещами». Семён закрыл дневник.
На улице светало. Васька не вернулся, а значит, успел толкнуть шмотки. Кстати, он утащил только две сумки. Нужно посмотреть, может, ещё что-то осталось. Семён двинулся на то место, где мужик выкидывал поклажу и замер. На земле лежал толстенный кошелёк. Как это они его сразу не заметили. Явно же он и уронил. Семён быстро сунул находку за пазуху, осмотрелся. Увидел ещё одну сумку. Это тоже были женские вещи. Семён затащил сумку в подвал. Накрыл своей курткой, чтобы не видно было. Сам пока не знал зачем. Потом открыл кошелёк. Ничего себе. Да тут на целую роту хватит. Причём не на один год. Он задумался. А что? Ведь он спокойно может осуществить свою мечту. И вполне возможно помочь этой Галине. Она очень хорошая, добрая женщина.
Утром Семён купил газету. Долго читал объявления, пока не нашёл то, что нужно. Тут же собрался и уехал.
Хозяин дома, которого Семён нашёл в деревне, подозрительно смотрел на него, но ничего не говорил. А увидев деньги, так и вовсе заулыбался. Семёну же некогда было разводить сантименты. Засучив рукава, он принялся за дело. Через неделю дом было не узнать. Всё, что оставалось, а оставалось не так уж и мало. Дома в деревне стоили копейки. Он вложил в ремонт. Теперь, теперь нужно было поговорить с Галиной.
Почти сутки он сидел у её дома и ждал, пока муж Валера куда-нибудь уедет. К ночи тот выехал из ворот. Судя по тому, какой он был напомаженный, ждать рано его не было смысла. Семён ещё немного посидел, потом пролез во двор. Комнату Галины он вычислил сразу. Единственное окно светилось. Семён осторожно постучал. Минута. И увидел, что Галя удивлённо рассматривает его через стекло. Она очень изменилась, сильно похудела, была без макияжа и выглядела, в общем, не очень. Она колебалась секунду, но потом открыла створку окна:
— Я вас узнала, что вам нужно? Вы пришли отомстить мне?
Семён сначала растерялся, не понял, о чём она говорит и только потом сообразил:
— Галина, ну конечно нет, как вы только подумать такое могли? У меня не так много времени, поэтому скажу только по делу. В общем, в очень красивом месте на берегу небольшой речки есть очень симпатичный хоть и маленький домик. Он мой. Я приглашаю вас пожить там. Там хорошо, там чистый воздух, а баба Мила обещала поставлять нам свежее молоко. Вы не сможете жить здесь. Я... я прочёл ваш дневник уж, простите. Я помню вас и очень хочу, чтобы вы жили нормальной жизнью.
Галина удивлённо посмотрела на него, а потом усмехнулась и спросила.
— А если ваш чистый воздух не поможет? Все говорят, что жить мне осталось чуть ли не пять минут.
Семён посмотрел ей в глаза:
— Но мы хотя бы попытаемся. Галина в растерянности оглянулась на комнату. «Её здесь ничего не держит, даже вещей её нет. А Валера? Он, наверное, только рад будет, если она исчезнет. Какая разница, где умирать? А находиться в этих четырёх стенах больше не было силы». Галина перевела взгляд на Семёна. «Странный, конечно, но и пусть».
—Я поеду с вами!
Семён перевёл дух. Он так боялся, что придётся объяснять, уговаривать.
Галя с наслаждением разулась и прошлась по траве:
— Господи, я с детства босиком не ходила. Как же это прекрасно!
Она хотела сказать что-то ещё, но тут калитка распахнулась и упитанная женщина с улыбкой сказала:
— Молодёжь, витамины принимаем. Это была та самая Баба Мила. На самом деле, ей было далеко за семьдесят, но выглядела она на шестьдесят, не больше. Она поставила тяжёлую сумку на землю.— Вот, сами разберёте. А мне пора. Семён, ты потом тогда свистни, как что нужно.
— Хорошо. Спасибо вам.
Галя с интересом смотрела на сумку:
— А что там? Еда? Она равнодушно отвернулась. Еда её совсем не интересовала.
— Нет, Галина, так не годится. Давайте-ка поедим, а потом уж будем думать что да как.
Галя, конечно, много деликатесов в своей жизни ела и даже была как-то в ресторане под названием «Деревенский». Там была очень необычная подача. Галя помнила куски мяса, крупный картофель, что-то ещё.
Но то, что принесла Баба Мила, это была не еда. Это было что-то необычайно вкусное и очень питательное. Сметана, которую не вытащить из банки, настолько она густая. Да, её намазывать на хлеб можно, но её почему-то нужно мешать то с творогом, то с картошкой. Это было сложно и тяжело, поэтому Семён готовил сам то, что они будут есть.
Вечером, когда стемнело, они уселись на крылечке и наконец решили всё обсудить. Говорили много, оба. Галя поплакала. Даже Семён пару раз отворачивался и делал вид, что соринка в глаз попала. Галина подвела итог:
— Так получается, нам с тобой терять нечего и это нас объединяет?
— Ну да. И кое-что ещё.
— Что? Я второй раз у вашей семьи украл деньги.
Галя рассмеялась и тут же испугалась. Она уже и не помнила, когда хохотала.
Валера ходил по кабинету, как зверь:
— Да что это за законы такие? Моя жена пропала год назад, понятно же, что она была смертельно больна, понятно, что она просто не может быть жива, а вы заставляете меня ждать, непонятно сколько времени.
Нотариус пожал плечами:
— Не я придумываю законы и я их только исполняю.
Дверь в кабинет открылась.
— Я занят! Валера рявкнул так, что даже люстра звякнула.
— Ничего страшного. Иди, занимайся в других местах своими делами, а в моем кабинете больше не надо.
Валера уставился на вошедших.
Это была Галя. Вернее, это была цветущая женщина, похожая на Галю, а под руку её поддерживал какой-то “Франт” и взгляд у него тяжёлый. А ещё с ними были полицейские.
— Что? Ты откуда?
Галя рассмеялась:
— С того света! Повернувшись к нотариусу, она сказала: — Очень хорошо, что вы здесь. Поможете правильно составить заявление о разводе? А то мне замуж нужно, печать вот мешает. Да и ещё, кое-какие вопросы по фирме нужно утрясти.
