Уютный уголок | "Рассказы"

— Таня, я больше не могу жить в этой нашей «коммуналке»! — Сергей буквально ворвался на кухню, где я только что закончила мыть посуду. — Ну сама посуди: лифт то и дело ломается, кран в ванной капает, соседи шумят по ночам. Давай найдём что-нибудь получше? Я вытерла руки полотенцем и посмотрела ему в лицо. Его глаза странно блестели, как будто он лихорадочно ждал моего согласия. До этого муж уже пару раз намекал, что хочет переехать. Но я думала, что это «когда-нибудь потом»: у нас же ещё ипотека за эту квартиру, куча долгов, плюс школа сына Саши рядом...

Я годами терпела её нападки… Но на этот раз всё изменилось. С самого утра в доме царила напряжённая тишина, от которой на душе становилось неспокойно. Я сидела за кухонным столом, машинально листая ежедневник с какими-то старыми записями. Всё казалось бессмысленным и привычным до оскомины — пока я вдруг не услышала шаги за дверью и глухой стук трости по полу. Это означало лишь одно: свекровь, Нина Петровна, уже встала и направлялась на веранду, чтобы в очередной раз выразить своё недовольство. — Опять вчера навела свои «порядки»? — донеслось приглушённо из-за приоткрытой двери...

— Представляешь, какие перспективы, Лен! — Андрей размахивал руками, описывая нашу будущую жизнь в Краснодаре. — Климат теплее, фрукты круглый год, море рядом. Детям раздолье! Я смотрела на его воодушевленное лицо и не могла понять, почему мне так тревожно. Восемь лет брака, двое детей, налаженный быт в Воронеже — и вдруг переезд за тысячу километров? — А как же моя работа? Твоя мама? Школа Кирилла? — я загибала пальцы, перечисляя очевидные препятствия. — Лен, ну ты как маленькая, — Андрей поморщился...

— Я всё сказала! — пронзительный голос Нины внезапно разнёсся по дому, словно звон разбитого о пол бокала. — Если твоя дочь не научится держать язык за зубами, я сама её проучу! Слышишь, Вера? Коридор, освещённый приглушённым светом настенной лампы, вдруг стал похож на арену, где решались судьбы. Вера, прижавшись к двери, почувствовала, как сердце бьётся с болью и обидой: Нина не в первый раз бросает подобные угрозы, но сегодня всё зашло слишком далеко. В соседней комнате девятилетняя Таня замерла, крепко прижав к себе плюшевого мишку...

Я влетела в прихожую, волоча за собой маленький чемодан на колёсиках. Он грохотал по ламинату так, будто объявлял тревогу на всю округу. Рука дрожала, когда я потянулась к дверце шкафа, чтобы достать пальто. Наконец я нащупала ткань, вытащила её и перекинула через руку, стараясь не встречаться взглядом с Николаем, который замер в проёме кухни. — Я сказала, что ухожу, — повторила я в который раз, хотя внутри всё кричало, что я не хочу этих слов. Я хочу, чтобы он обнял меня, попросил остаться. Но нет...

— Значит, ты точно не уедешь? — я спрашивал это, прекрасно понимая, что диалог бесполезен. С другого конца провода послышался приглушённый вздох: — Не буду врать, мне сейчас тяжело. И я не знаю, что делать, — произнесла сестра Ирина. — Но ведь дача теперь моя по всем документам. Ты сама настояла на продаже. — Я настояла, — ответила она. — И всё же… я не готова уйти. Я почувствовал, как нарастает раздражение: формально правда на моей стороне, но выгнать собственную сестру? Мы всегда считались близкими людьми, хотя и не без конфликтов...

— Стас, давай без криков, — сказала я, отводя телефон от уха. Он снова утверждал, что после развода мне «ничего не положено». Из его реплик доносилось лишь одно: «Все блага были моими, ты просто сидела дома». Я молча завершила разговор и ещё некоторое время смотрела на потухший экран. На кухне было тесно: пара табуреток, кухонный шкаф, старый стол. В этой маленькой двухкомнатной квартире я начала жизнь «с чистого листа». Едва успев перевезти вещи, я поняла, что деньги почти закончились. Чувство несправедливости...

— Ты опять не пришёл ужинать вместе с нами… Светлана, стараясь сохранять спокойствие, стояла в прихожей. Игорь, уставший, устало потянул за шнурки ботинок и ничего не ответил. Он молча прошёл в коридор, а она следом наблюдала, как муж машинально вешает куртку на крючок. В соседней комнате хлопнула дверь — их десятилетний сын Антон торопливо скрылся у себя. Ему было не по себе от царившей в доме атмосферы. — Мы так и будем? — продолжила Светлана, приподняв брови. Игорь мельком взглянул на неё, но ничего не сказал...

– Всё, так больше не может продолжаться! – выпалила Даша прямо с порога. – Я устала ходить на цыпочках вокруг твоего папы, Серёжа! Сбросив босоножки на полку, она крикнула вглубь квартиры: – Петрович? Вы опять оставили кресло посреди коридора?! Я чуть не упала! В гостиной подрагивал экран телевизора, показывая новостной канал. Серёжа с телефоном в руке выглянул в коридор, пытаясь разрядить обстановку: – Даш, ну зачем так резко? Папа просто не успел вернуть кресло на место… – Да разве я сама должна таскать за ним мебель?! – фыркнула она и переступила через стопку газет...

— Ну ты и шутишь, Катя! — воскликнул Стас, потрясённо поднимая брови. — Ты же не собираешься прямо сейчас уезжать из-за какой-то мелочи? — Мелочь? — в её голосе прозвучало возмущение. — Для тебя всё — мелочь: и моя обида, и мои планы. Разве я неясно выразилась? Мне надоело здесь торчать! — Постой, может, без скандалов? — Стас сделал паузу, оглянулся, словно ища поддержки у стен. — Давай нормально обсудим? — Знаешь, я уже всё обдумала. Я ведь… вышла замуж назло родителям, чтобы доказать, что сама могу решать свою судьбу...

– Денис, ты опять? – Катя приоткрыла дверь и увидела, что её муж держит на руках худющего пса с перебинтованным ухом. – Сколько можно? У нас и так уже два хвоста дома бегают! – Этот не мог остаться на улице, – Денис осторожно поставил собаку на пол. – Я заметил её у супермаркета. Совсем обессилела, не пошла бы дальше… – Но почему ты не позвонил хотя бы? – Катя опустила голову, стараясь не смотреть на собачьи глаза. – У нас продукты заканчиваются, а ты взялся кормить ещё одну… – Кать, – Денис помедлил, – разве я могу пройти мимо? Мне кажется, это неправильно: помогать нужно, когда видишь беду...

— Неужели человек, построивший бизнес-империю с нуля, не видит очевидного прямо под носом? — Соня смотрела на отца с той отчаянной прямотой, которую унаследовала от матери. — Или, может... просто не хочешь видеть? Кирилл Александрович поморщился. В последнее время разговоры с дочерью напоминали хождение по минному полю. Пройдёшь — бух! — и снова взрыв. — Сонь, давай без этих... — он потер висок. — У тебя экзамены скоро, а ты опять. Лабуда всё это. — Лабуда?! — голос Сони сорвался. — Папа, она рылась в моих вещах! Её косметичка валялась под кроватью, а ящики...