Из лекций С.В.Стахорского
Автопортрет –– относительно поздний жанр изобразительного искусства, сложившийся в эпоху Возрождения. Единственный автопортрет античности, о котором известно, выполнен в 440-е годы до н.э. великим Фидием: себя он изобразил в виде лысого старика, замахивающегося молотом, главным орудием скульптора. Рельеф был вырезан на щите статуи Афины Парфенос, установленной в Парфеноне. Современники расценили автопортрет Фидия как непозволительную вольность. По рассказу Плутарха, скульптора обвинили в оскорблении богов и заключили в темницу, где он умер.
Наибольшее распространение в искусстве нового времени получил репрезентативный автопортрет, возникший в середине ХV века. Ему предшествует скрытый автопортрет, который появился примерно на 150 лет раньше.
В скрытом автопортрете художник придает свои черты персонажу или, оставаясь самим собой, делается участником изображаемых событий.
Существует гипотеза, что автопортрет Леонардо да Винчи запрятан в образе Джоконды.
Рафаэль наделяет своими портретными чертами древнегреческого живописца Апеллеса, Микеланджело –– Святого Никодима, Бернини –– Давида, а Караваджо –– Голиафа; Рембрандт и Эль Греко изображают себя апостолом Павлом, Делакруа — Гамлетом.
Придавая свои портретные черты героям картин и статуй, художники преследуют различные цели и руководствуются разными мотивами. Альбрехт Дюрер, изобразив себя в облике Христа, декларирует ренессансную концепцию художника-творца, который творит, как бог, и даже лучше бога.
Личная трагедия побудила Артемизию Джентилески написать автопортрет в образе мученицы. Артемизия была изнасилована и прошла через суд, который в итоге покарал насильника. В картине она держит пальмовую ветвь –– знак мученичества. Этот портрет был для нее тем, чем впоследствии для Гете стал выстрел Вертера: исцелением от психической травмы.
Становясь персонажем своего произведения, автор выступает либо соглядатаем происходящего, либо действующим лицом.
Джотто ди Бондоне в фреске «Страшный суд» помещает свой автопортрет среди жителей Падуи, наблюдающих, как донатор Энрико Скровеньи подносит Богоматери построенную на его деньги капеллу (фигура Джотто находится слева внизу, узнать его можно по желтой шапочке).
Братья Лимбурги, иллюстраторы рукописной книги «Великолепный часослов герцога Беррийского», изобразили себя на странице «Январь» в толпе гостей, поздравляющих герцога с наступлением Нового года.
В «Страшном суде» Микеланджело тоже присутствует автопортрет: он помещен на содранной коже Варфоломея, которую тот держит в левой руке.
Мазаччо изображает себя свидетелем чуда апостола Петра, который воскресил пролежавшего 14 лет в могиле сына Теофила, префекта Антиохии.
Филиппо Липпи в одном из его произведений стоит у гроба Богоматери, в другом — наблюдает, как Христос надевает ей венец царицы небесной.
Пьеро делла Франческа в фреске «Воскресение Христа» выводит себя в облике спящего стражника. Лука Синьорелли смотрит, как антихрист произносит перед толпой проповедь, которую ему нашептывает дьявол; рядом с Синьорелли стоит Беато Анджелико (обе фигуры расположены у левого края фрески).
Беноццо Гоццоли наблюдает шествие волхвов к месту рождения Христа, а Сандро Боттичелли присутствует при поклонении волхвов: здесь же находятся знаменитые флорентийцы — Козимо Медичи с сыновьями и внуками, поэт Полициано, философ Пико делла Мирандола.
Андреа Мантенья и его жена участвуют в обряде принесения во храм младенца Христа. Композицию картины Мантеньи повторил Джованни Беллини: в полотне на ту же тему он тоже изобразил себя и свою супругу.
Перуджино предстает свидетелем вручения ключей от рая апостолу Петру.
Эль Греко вместе с другими гражданами Толедо участвует в похоронах благочестивого графа Оргаса, хотя тот умер 200 лет назад. Время в сакральной истории — не линейное: оно переплетает жизни и судьбы, удаленные друг от друга на века и тысячелетия.
Действующими лицами собственных творений художники выступают не реже, чем наблюдателями. Микеланджело-Никодим снимает с креста тело Иисуса: оно выскальзывает из рук, и его подхватывают находящиеся рядом Богоматерь и Магдалина.
Бернини-Давид, прикусив губу, сдвинув брови к переносице, концентрирует всё свое внимание на том, чтобы нанести точный удар.
Рембрандт марширует в составе стрелковой роты капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Виллема ван Рёйтенбюрга, а под видом Блудного сына пирует с красавицей. В образе Блудного сына забавляется с проституткой Вермеер (у него в руках стакан пива и цитра).
В картине Йорданса «Старики поют, молодые играют» (два варианта) за праздничным столом поют хором стар и млад; им аккомпанирует на волынке сам Йорданс, смешно надувая щеки.
На свадьбе в Кане Галилейской, изображенной Веронезе, он сам — один из музыкантов, играющий на виоле да браччо, трое других — Бассано (с корнетом), Тинторетто (со скрипкой) и Тициан (с контрабасом).
Таким образом, скрытый автопортрет представляет художника наблюдающим что-либо или что-то делающим. Два подхода демонстрируют Карл Брюллов и Александр Иванов в своих знаменитых картинах. Среди спасающихся жителей Помпеев мы видим в группе слева молодого человека, который держит на голове ящик с кистями и красками: это сам Брюллов.
Александра Иванова, присутствующего при явлении мессии, выдает широкополая шляпа «боливар» — та самая, надев которую ехал на бульвар Евгений Онегин.
Скрытый автопортрет художник помещает либо у бокового обреза холста (Боттичелли, Мантенья, Беллини, Вермеер), либо в центре композиции (Джотто, Липпи, Эль Греко, Рембрандт, Брюллов, Иванов). В последнем случае автопортрет оказывается в гуще персонажей.
Иногда художник со своего портрета прямо смотрит на зрителя (Синьорелли, Липпи, Гоццоли, Боттичелли, Беллини, Рафаэль, Эль Греко, Вермеер, Йорданс), что помогает его распознать среди прочих лиц. Однако в картинах Мазаччо, Мантеньи, Веронезе, Брюллова, Иванова взгляд автора направлен в сторону.
Боттичелли, Мазаччо, Синьорелли всячески акцентирует свое присутствие, тогда как Джотто, Липпи, Гоццоли, Перуджино, Рембрандт, Эль Греко, напротив, стараются затеряться в толпе, где отыскать их крайне трудно.
Большинство скрытых автопортретов были созданы в эпоху Возрождения. Чаще всего художники использовали эту жанровую форму в произведениях на темы, почерпнутые из Библии и церковной литературы. Так они выражали свою сопричастность великим событиям христианского предания. Художники барокко помещают скрытый автопортрет в картины на бытовые сюжеты, почерпнутые из современности.
Во всех автопортретах, рассмотренных выше, мы видим лица художников. Ван Гог в картине «Стул Винсента» делает своим портретом вещь: деревянный стул с плетеным сидением, на котором лежат трубка и кисет. Тогда же им написан портрет Гогена в виде кресла.
Эти картины Ван Гога предвосхищают опыты сюрреалистов. Рене Магритт в автопортрете 1923 года прячет свою физиономию в геометрических фигурах трех цветов — желтого, красного и черного. У Сальвадора Дали в автопортрете 1954 года узнаваемые вытаращенные глаза и лихо закрученные усы, доходящие до висков, в руках — горсть монет, а поза, платье, прическа и фон — от «Джоконды». Лицом одного автопортрета Дали служит кусок жареной ветчины, наколотый на палочки; в другом — букет анютиных глазок.
Портрет персонажа, выраженный через вещь, — распространенный литературный прием. Портретом Гамлета служит флейта, когда он в разговоре с Розенкранцем и Гильденстерном просит не касаться клапанов его души. Портрет шекспировского Фальстафа составлен из образов пьянства и обжорства: бочонок хереса, мешок с требухой, склад свечного сала. О смеховых функциях данного приема см. в книге В.Я.Проппа «Проблемы комизма и смеха».
© Стахорский С.В.
