Как добывают торф? Мне моя бабушка рассказывала, как они жили когда-то в домах-бараках, в рабочем поселке Сормовского района города Горького. Отопление было печное, а топили в основном торфом. Торф покупали, но была возможность и самим его запасти. И конечно же, этой возможностью пользовались очень активно. Это было послевоенное время — 40-е годы и начало 50-х прошлого века. Жили, конечно, не богато, но весело. Собирались компанией — соседи, родня - нанимали лошадь с телегой, а то и грузовичок, ехали на болота. В Горьковской области много торфяников, а тогда, когда город еще не был таким огромным, болота были не так уж и далеко от города.
Были такие специальные лопаты прямоугольной формы, этими лопатами вырезали из торфяной толщи кирпичики и складывали на просушку. Выезжали несколько раз, у каждой семьи была своя торфяная кучка. Оставляли кучи без присмотра, конечно, люди знали, что если аккуратно лежит торф штабелем, значит это чье-то добро, не брали. Но, конечно, были случаи, что и воровали. Бабушка говорила — приедешь иной раз, а нашей кучи нет, украли. Очень обидно было...
За несколько месяцев кучка накапливалась большая — на всю зиму хватало. Тогда уж отдельная семья для себя нанимала транспорт и увозили подсушенный торф домой, хранили в сарае — тогда каждой семье в таких поселках полагался сарай для хозяйственных нужд.
Брикеты торфа для топки.
Это все дела давно минувших дней. Однако, я знаю, что и до сих пор еще довольно активно топят печи торфом, и торфяные брикеты сейчас очень ровненькие, и я даже сказала бы, красивые. Кроме того, торф широко используется в сельском хозяйстве, огородничестве. Сегодня его добывают с помощью специальных торфоуборочных машин, комбайнов.
Мне довелось сопровождать постройку торфоуборочной машины ППП-1, это была очень интересная работа. Если бы у нас в стране осталась культура кино на производственные темы — поверьте, можно было бы снять отличный фильм! Были там и элементы драмы, и комедийные ситуации, и приключения...
Работала я в нулевые годы на рязанском заводе Торфмаш, он тогда уже стал называться «ООО Берц», но все по-старинке называли «Торфмаш». Страна восстанавливалась после разрухи 90-х, и наш главный инженер рискнул — купил комплект конструкторской документации у Ленинградского НИИ Торфа на этот торфяной комбайн. Да, это был определенный риск, завод находился в плачевном состоянии, часть производственных площадей пустовало, зарплаты невысокие, мотивации работать — минимум. Да еще бабенку-конструктора поставили ведущим инженером по этой машине. Гиблое дело!)))
Проект был создан в 1987 году «в стол». Конструктора моего поколения прекрасно знают, что это такое. В нулевых проект почти двадцатилетней давности уже считался морально устаревшим. Торфодобывающее предприятие в Болони (Рязанская область, Клепиковский район) уже на тот момент закупило за огромные деньги два импортных комбайна. Красивые, ярко-оранжевые, проходимые машины чем-то пришлись не по-вкусу российским рабочим и колхозникам — я так думаю, что для такой баснословной цены и сногсшибательного внешнего вида их производительность показалась им не достаточно высокой. Плюс такой еще щекотливый момент — любая техника ломается, а вы попробуйте добыть запчасти для этих чудо-машин!
Риск был обоюдный — Болонь сделала заказ, а Торфмаш обязался построить наш российский комбайн. Для страны цена была высокой — один миллион рублей. Но при условии, что заграничные стоили в 4 раза дороже — игра стоила свеч! К тому же, нашу машину можно цеплять к трактору (она не самоходная), а уж запчастей на трактора у нас в стране пруд пруди, да и механиками, способными в поле починить заглохший трактор с помощью «походной аптечки», очень богата земля русская...
Но, вернемся к ППП-1. Выдали мне две папки чертежей толщиной по 15 см, конечно, бумажных. Я сначала их все проверила и исправила ошибки — те, которые нашла. Судя по фамилиям в штампах, разработкой занимался целый отдел. Я даже игру для себя изобрела — вычислить самого внимательного конструктора, и того, у кого больше всего ошибок. Ошибки были в основном на размерные цепи. Или просто — человек пишет число 47, а имеет в виду 74... Такие ошибки я и сама «любила» делать в чертежах. А уж если число трехзначное, то... ну, сами понимаете — человеческий фактор. Причем, у меня это было периодами. Не говорю, что много ошибалась, но бывало. Я так думаю, полнолуние влияло!)) Потом слесаря обматерят, как положено, но все исправят, добрые дядьки...
Ошибки исправляла недели две. Хорошо еще, что извещения не пришлось на все выпускать, в тот период к этому как-то проще относились, не до бюрократии было.
После этапа правки отдали чертежи в работу. И тут вылезли ошибки, каких я не заметила. Началось исправление уже в металле. Но тут ребята в цехе меня уже не ругали, понимали — целый институт ошибся, так чего уж меня-то ругать?..
Надо, наверное, сказать несколько слов о принципе действия машины. Он очень простой - до гениальности. Приемная собирает торф из сформированных ранее валков, который попадает в короб со шнеком и перемещается на транспортер с плоской лентой. По транспортеру поднимается и высыпается в кузов грузовика. Никаких моторов — все движется от колес с помощью зубчатых и ременных, передач. Кинематика, надо сказать была рассчитана великолепно — при таких исполинских размерах все двигалось четко - колеса-барабаны вращаются, они сидят на ведущем валу. А дальше раздача на шнек и на транспортер. Как я уже говорила, всю эту машину тащит трактор.
Когда все было сделано, начались «игры» с транспортером. При такой длине и советских технологиях полуразрушенного завода было очень трудно добиться соосности роликов ленты. Лента уходила в сторону через 5-10 секунд после запуска. Транспортер испытывали и отлаживали в цехе, в горизонтальном положении, использовали какой-то электропривод. Ну, тут я ничем им не могла помочь — в чертежах стояли требуемые допуски, просто они оказались трудновыполнимыми в тех условиях. Возились месяца два. Чего только они ни делали — пытались ставить ограничители для ленты, добавляли какие-то направляющие — тут я всех подробностей не знаю, я уже на тот момент занималась другим проектом. Они там ругались, обвиняли друг друга, ругали НИИ Торфа, рассказывали у кого и откуда растут руки и что у изобретателей этого чуда в голове вместо мозгов — чего только не услышишь и не узнаешь в цехах машиностроительного предприятия. Однако, я не разделяла общей паники, почему-то я была уверена, что они все же запустят транспортер. И они запустили! Добились, что лента никуда не уходила сначала 10 минут, потом 20, а потом и вообще никогда. Вечный двигатель, можно сказать! Наши всем отделом ходили любоваться, как работает транспортер. Рабочие после этого неделю гуляли, наверное. Всем дали премию.
После отладки транспортера настроение у всех резко улучшилось. Собрали машину, прицепили к трактору «Белорусь» и стали возить комбайн туда-сюда по асфальту внутри завода. Ездит прекрасно, все крутится, бросали в приемный короб землю — проверяли, как он будет ее транспортировать. Засыпали весь двор этой землей и опилками. Радовались от души. И вот наступил ответственный момент — доставка в Болонь. Разобрали на узлы и отвезли.
Приближался день испытаний в поле. Из ИТР поехали главный инженер, начальник механосборочного и я. Взяли двух главных сборщиков — толковых слесарей. Приехали в Болонь, там у них тоже — свой главный инженер, конструктор, механики. Я тогда впервые увидела, что такое моно-поселок, где все работают на торфе. У них вполне приличное административное здание, которое расположено на так называемой центрально площади. Здесь же и магазины — продукты и хозтовары, и автобусная остановка, и Памятник Павшим Воинам. Поодаль небольшой стихийный рынок челночников. Дома все одинаковые — двухэтажные восьми-квартирные, перед каждым домом палисадники и огородики, где все пышно растет — на торфе же! В сторонке от домов встречаются привезенные кучи торфа — и в брикетах, и так, насыпью... В поселке хороший детский сад и школа с ухоженными участками, с цветами на клумбах и со свежевыкрашенными качелями, домиками, грибочками. И все это в окружении мощного леса ведь на торфянниках все растет как на дрожжах.
Всю эту экзотику дополнила поездка по лесу на узкоколейном паровозе — это незабываемое впечатление. Помните фильм Девчата? Вот примерно так, только летом и по лесу. Даже от веток деревьев иногда приходилось уклоняться...
Бескрайнее торфяное поле — ровная коричневая поверхность в окружении векового леса. Тут я увидела заграничных красавцев-комбайнов, стало как-то неудобно за свое скромное детище с несуразным транспортером-хоботом и с огромными металлическими колесами-барабанами.
Первое испытание ППП-1. (фото автора).
Пока ехали и шли на поле, общались с местным и инженерами. Они в красках рассказали, как собирали этот комбайн прямо в поле, как все ходили вокруг и цокали языками, сомневались — пойдет, не пойдет?... Однако, несмотря на все сомнения, общее настроение было праздничное. Подцепили трактор, и машина пошла. Посыпался торф в кузов, все пошли сначала шагом, а потом и побежали следом. Было весело и радостно. НО... Видимо, ни одно великое дело не обходится без «но»... Впереди оказалась небольшая ложбинка чуть более темного цвета — низинка. И наш комбайн зарылся! Не хочу нелитературных выражений, но иначе не скажешь — зарылся по «самые помидоры», буквально утонул. Нагреб в себя мокрого торфа, колеса ушли глубже, чем надо, видно, торф забил механику — и все, машина встала. Праздник закончился.
Все, конечно, говорили, что ничего страшного, надо как-то доработать конструкцию, исправить, обойтись «малой кровью». Да, все понимали, что ситуация исправима, но настроение уже не то. И премия от продажи комбайна накрылась пока...
Но зато нас накормили в полевой столовой бесплатно, вкусно и до сыта. Там у них такой вагончик- бытовочка, разделенная на небольшую кухню и зал на четыре столика. Бесплатно кормили не только нас, а и всех рабочих. Это у них за счет предприятия. Рядом небольшой огородик с зеленью, морковкой, капустой, деревенский умывальник с «носиком», который надо ладонями поднять вверх, чтобы вода полилась. На полочке мыло, на крючке довольно чистое полотенце. Опять вспомнился фильм Девчата. Правда у них там была настоящая раздаточная в столовой, здесь же просто нам принесла девушка обед на подносе.
Как доработать машину, чтоб она не зарывалась? Перебрали разные идеи, остановились на варианте с увеличением диаметра колес. Решили, что скребок для забора торфа расположен слишком низко — по проекту ленинградцев расстояние между нижней точкой колес и кромкой скребка всего 100 мм. Конечно, для того, чтобы ездить по асфальту, вполне достаточно, но для поля явно мало...
Не буду вдаваться в технические подробности всех идей и рассуждений, скажу только, что мы пришли к выводу: дешевле всего сделать новые колеса, нарастить кронштейны для них. Ну и конечно, немного пересчитать кинематику — ведь если изменился диаметр колес, то вал, на котором они сидят, уже вращается с другой скоростью.
Меня опять сняли с других разработок и я сочинила новые колеса. Сделали на заводе новые части, а монтировать ездили в Болонь с двумя слесарями-механиками. Они работали прямо в поле. Я с ними ездила, но практически уже мое присутствие было не нужно. Пока они работали, я ходила в лес за грибами. Там было просто море сыроежек! Я в первую поездку набрала два огромных пакета, думала, поделюсь с ребятами. Но они меня обсмеяли — видите ли, сыроежки для них — это не грибы!... Зато в другой раз я набрала подберезовиков и белых. Тогда уж они не отказались)))
Ездили мы с ними в поле несколько раз. Я себе запасла тогда грибов на всю зиму. И черники тоже набрала много. А еще я там видела в лесу настоящего зайца. Какой же он огромный, оказывается! С приличную среднюю собаку размером. И прыгает так мощно...
Закончилась эта история с ППП-1 очень хорошо. Доработка оказалась эффективной, Болонь купила у завода эту машину и заказала еще две. А потом, я слышала от главного инженера, что и в другие регионы поехал наш ППП-1. И ничего, что не такой яркий и вертлявый, как иностранные собратья — зато хорошая рабочая лошадка получилась!
