А пойти к Сергею не могла решиться.
Если сейчас… вот прямо сейчас пойти к нему… и всё сказать, то это будет их последняя встреча.
И Таня не могла поверить, что будет так: они поговорят с Серёжкой, а потом она уйдёт… И больше они с Сергеем не увидятся.
Временами Тане казалось, что она просто не может проснуться. И это всё – про Серёжку, про то, что у них не будет свадьбы… и кабинет врача, и привычно равнодушные слова: на пятницу… – просто долгий и тягостный сон.
Всего несколько дней назад чуть ли не вселенской бедой было то, что не подошли свадебные туфельки. Тане очень хотелось именно эти туфли. А Серёжка присел на корточки, сосредоточенно, со всех сторон ощупал туфельки, поднял глаза:
-Танюш! Не тесны? Может, другие примерим?
Таня капризно свела бровки – тонкие стрелочки:
-Не тесны! И другие я не хочу!
А дома примерила туфельки ещё раз… И поняла: в них же не пять минут придётся постоять… А танцевать в них как?
Пришлось признаться Серёжке: туфли малы. А он обнял её, потом подхватил на руки, закружил по комнате:
-Что за беда! Вот отдежурю, – съездим в город. Ещё лучшие выберешь! До свадьбы у нас – целая вечность!
Это Серёжке так казалось, что до свадьбы – целая вечность.
А оставались считанные дни – и до свадьбы, и до беды…
Таня не заметила, как кто-то тяжело опустился на скамейку рядом с нею. Встрепенулась от горького вздоха… и таких же горьких слов:
- Решила, значит… без Серёги дальше.
Володька Морозов.
Таня на секунду прижала пальцы к ресницам. Окинула Морозова надменным взглядом:
-Что ты понимаешь!
-Где уж мне – понять такую царицу, как ты, – кивнул Морозов. Достал сигареты, закурил. – Быстро тебе Серёга стал не нужным.
-Что ты… понимаешь!
- А всё и понимаю, Таня, – неожиданно серьёзно ответил Володька. – Перестал Серёга смотреться рядом с тобой. Вот только мужики – Кружилин… Евсеев, Димка Волошин – пацан, практикант из технаря, Костя, Андрюха Журин – на-гора поднялись благодаря Пахомову.
-Поднялись! А Серёжка теперь…
-Ну, да. Серёга теперь не достоин твоей любви. И свадьбы не достоин, и семьи. Да ты не переживай, Тань. Серёга сильный. Удар твой, конечно, похлеще будет… точнее сказать, – подлее… подлее того, что в шахте случился, когда отлетела конвейерная цепь… Но – Серёга сильный. И этот удар выдержит. Ну, покурит несколько ночей напролёт…
-Ты требуешь от меня… чтобы я…
Владимир закурил новую:
-Никто и ничего от тебя не требует.
-Я хотела… я хотела быть его женой! А не сиделкой! – Таня словно сама перед собой оправдывалась, – повторила Женино слово…
- Ну, да, – женой. Чтоб он, красивый и сильный, был рядом с тобой. А со своей бедой – зачем он тебе рядом.
-Ты требуешь… чтобы я… Посмотрела бы я на тебя!
Морозов угрюмо перебил Татьяну:
- Смотри, кто не даёт. – Повторил: – Ничего я от тебя не требую. Просто Катюшку… Катерину мою вспомнил. Если бы она… Если бы с нею такое… – Владимир сжал ладонями виски: – Пусть бы она не ходила, – только бы была у нас с малым!.. А у вас с Серёгой нет малого. И – хорошо.
-Почему это… – хорошо? – вскинула глаза Татьяна.
-Потому. Разошлись, – всех-то и дел. Я рад за Серёгу, что у него нет сына… или дочки. Свадьба – это такое дело… Даже если до неё осталось несколько дней. Отменили и забыли. А был бы малый, – Серёге лишняя боль. Он за крестника вон как переживает, – что не может на руки взять… А ты бы нашла малому другого папу. А у Серёги сердце рвалось бы.
Таня неожиданно уткнулась лицом в Володькино плечо. Он осторожно отстранил её, поднялся:
-Тань, ты всё же зайди к Серёге. Он ждёт. Ты зайди… ну, чтоб не ждал.
-Что я ему… скажу, – горестно прошептала Таня.
-То и скажешь. Всё, как есть. Ты ж сама знаешь. Вот как мне говорила: что не хочешь быть сиделкой. Да ты не бойся: Серёга понятливый. Просто ждать перестанет. Ему сейчас на другое силы нужны… а не на то, чтоб тебя ждать. Так и скажи, – чтоб не ждал.
-Володя… Я люблю Сергея.
-Любишь?.. Ты, Таня, не его любишь. Ты себя, красивую… вот такую царицу – владычицу земную и морскую, любишь, особенно – рядом с ним, с Пахомовым: он очень подходит такой царице, как ты. Потому ты его и выбрала, – чтоб любить. А Серёга, Тань, – горноспасатель. И у нас в шестой западной метан рванул: шахта, – случается. И от твоей любви… Да и не было её.
Морозов устало, не спеша пошёл по дорожке, что вела из скверика.
Таня прошептала ему вслед:
-Была…
И – как от удара ледяной волны – сжалась от своего шёпота… и от этого слова: была…
Почему – была… Если без Серёжки невозможно жить. Почему – была, если вот в эту минуту ей так надо видеть Серёжкины глаза… так надо, чтобы он прямо сейчас взял её руку в свою… и так бережно сжал её пальцы.
Не помнила, как поднялась на второй этаж, вошла в палату. В глазах Михаила Егоровича, Серёжкиного соседа по палате, мелькнуло удивление… и словно надежда какая-то. Егорыч заторопился, как-то невпопад спросил:
- Как там погода, Танюша?.. Пойти прогуляться: Таисию Григорьевну как раз унесло куда-то… Успею покурить.
Серёжка лежал с прикрытыми глазами. Таня тихонько опустилась на краешек постели.
И Серёжка взял её за руку.
Таня тоже прикрыла глаза, затаила дыхание. А Сергей сказал:
- Я не сплю. Я думал… – как хочу, чтобы ты пришла сейчас…
-Серёжа!.. Как же это… всё…
- Ты прости меня, Тань. Мужики там были… Димка, мальчишка этот, практикант… На выходные домой собирался, к бате с матерью. А у нас в отделении – трое новых. И шестую западную только я знаю.
-Серёжа!..
- Ты не плачь. А то всю синь мою любимую выплачешь. И… маленького береги, – чуть приметно, застенчиво улыбнулся Сергей.
- Серёжа!.. Может, пока не надо… ребёнка?
-Как – не надо? Он же у нас уже есть!
-Ты не понял…
Сергей понял…
Снова прикрыл глаза. И снова в висках застучало…
Отлетевшая конвейерная цепь не только его ранила. Она и сына, значит…
Осторожно сжал Танину ладонь:
- Меженин сказал, что меня завтра – в областную клинику. На обследование. Мы с тобой распишемся, Тань. Чтоб никто не сказал, что сын безотцовщиной родился. А потом…
Таня вытерла глаза:
-Я с тобой поеду. Мне всё равно отпуск положен – на свадьбу… и на море мы с тобой собирались. Я с тобой поеду.
Сергей усмехнулся:
- Это ж не на море, Тань. Тебе там нечего делать. Только с маленьким… Ты… не надо этого. Нельзя это. Ты береги себя и маленького. А ещё я думал, Тань… Думал о том, что я поднимусь. Я обязательно поднимусь. И Меженин говорит, что надо обследование сделать. Потом всё ясно будет.
Таня старалась сдержать слёзы… Сергей… Серёжка, рослый и сильный, самый красивый – даже сейчас, с почерневшими веками, с тёмными кругами под глазами… От простой и уверенной Серёжкиной силы Тане всегда было легко… и очень надёжно, защищённо, – при любых неурядицах, любых невзгодах и бедах. Серёжка и сейчас был таким – сильным и надёжным. Только ясно-серые, с синевой, глаза – такие любимые и родные – чуть приметно туманились, и от этого Тане хотелось обнять Серёжку, прижаться к груди, чтоб защитить его от неожиданного горя…
-Я с тобой поеду, Серёжа.
Сергей коснулся Таниных волос:
- Нет, Танюша. Ты меня дома жди. Василий Степанович говорит, это надолго – обследование. Тебе… вам с маленьким тяжело там будет. Ты же ждала меня из армии, – целых два года! А я… когда от тебя не было писем, думал: а вдруг ты вышла замуж за Олега Лагутина, – совсем по-мальчишески признался Серёжка.
- Ещё чего… выдумай. Замуж я выйду только за тебя, – сказала Таня.
Серёжка бережно, с той же мальчишеской застенчивостью, опустил ладонь на Танюшин живот:
- А платье новое купим.
Разве имело значение всё то, о чём говорила Женя…
Разве имели значение все слова, что угрюмо и горько бросал ей Володька Морозов…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)