Серёжка прикрыл глаза. В висках стучало.
А – пусть стучит!.. И в глазах пусть темнеет… Надо… Надо подняться, чтобы Таня… чтобы Танюша увидела…
Сергей приподнялся на локтях. Надо встать! Чтобы Таня увидела: он может… И всё будет хорошо!
Не получилось…
На лбу показались крупные капли пота.
Серёжка отчаянно вытер лоб рукавом:
- Я сейчас, Танюша!.. Я сейчас… поднимусь. – Виновато усмехнулся: – Голова немного… Немного голова кружится. Я сейчас…
Не получилось. Сергей снова вытер лоб:
- Тань!.. Так они ж… врачи… Они вылечат меня. Ко мне даже профессор приезжал, из областной клиники. Они меня вылечат.
Таня вышла из палаты.
Серёжка опустился на подушку.
А в висках ещё сильнее застучало-зазвенело…
И он не заметил, как в палату вернулся Егорыч. Расслышал его сдержанно-горестный голос:
- Ушла, значит… твоя.
Сказать Егорычу эти слова: если Таня уйдёт, я пойму, – было легко. Трудно… нет, – невозможно представить, как жить без Танюши.
А к тому, что без Тани жить просто невозможно, добавилось другое,– к чему Серёжка ещё не привык: Танюша беременна… и у них будет малыш.
Дни и ночи – перед тем, как на «Закурганной» рванул метан, – Серёга думал лишь о Таниных словах… Не просто думал, – вспоминал её улыбку, когда она говорила про успешно сданный экзамен… И в совершенно мальчишеском восторге, в немыслимом ликовании решал, кто у них с Танюшей родится. Первая мысль, понятно, – мальчишка! Конечно, – мальчишка, сын родится! А потом вдруг представилась Серёге крошечная девочка с пролесковой нежностью в глазах, – как у Тани… И снова хотелось, чтоб сын родился… И снова – будто наяву – видел ласковую и весёлую малышку, их с Танюшей дочку…
И лишь сейчас, после разговора с Егорычем… после своих слов, так легко сказанных: если Таня уйдёт, я пойму… – Серёжку словно ледяной волной окатило…
А ребёнок? Сын… или малышка-девочка?
Душой Серёга не кривил. Он и правда – в горькой-горькой… в полынной обиде – не представлял Таню рядом с собой, если… если он не будет ходить. Танюша, самая красивая, – Серёжка Пахомов решил это ещё в восьмом классе, – самая любимая, самая родная, не заслуживает такой несправедливости, – как Серёгино инвалидное кресло. И не кривил душой Серёга: со своей болью он справился бы… И Тане сам сказал бы: уходи…
Одна Танюша не останется: Серёжка до сих пор ревнует её к Олегу Лагутину из Михайловки… И к Павлухе Дрёмову ревнует: в Павлухиных глазах – затаённая грусть, когда он на Таню смотрит. И к горному инженеру Савищеву ревнует Серёга Танюшу: с чего бы это Савищев зачастил на шахтный коммутатор, где Таня работает телефонисткой…
Сергей прикрывал глаза, метался головой по подушке: и другое платье сошьют Танюше, – не выходить же замуж в том, что осталось от несостоявшейся свадьбы…
А – мальчик, сын? Или – синеглазая малышка?
Как сказать Тане: уходи…
Серёжка забылся…
Но даже в этом тяжёлом полусне оставалась отчаянная надежда: до утра всё пройдёт… вот отлежусь, посплю, а придёт утро… и я всё равно поднимусь!..
… Платье, туфельки, свадебные столы…
Серёжка сказал: осенью…
Туфли оказались малы, – их менять надо…
И готовить всё, что подают на свадебные столы, пока не начинали, – лишь собирались, и в который раз их с Серёжкой крёстные обсуждали меню…
Главное – белое платье. Очень красивое, – точно такое, о каком Таня мечтала… Только волан должен быть чуть выше, но это – проще простого…
На примерке свадебного платья Таня счастливо замирала у зеркала.
А осенью…Осенью станет заметным живот.
Таня остановилась: перед глазами вдруг замелькали какие-то ослепительные молнии… и будто закачалась земля под ногами…
Белое платье, туфельки… свадебные столы…
Сергей!.. Серёжка!!!
Он не сможет ходить…
Она спросила у него:
- И что теперь?
А у него не получилось встать с постели.
А как же ребёнок?..
На крестинах у Морозовых Таня не сводила глаз с Серёжки. И ей очень нравилось, как он нянчился с крестником, как заботливо кормил его, вытирал замурзанное Тёмкино личико, потом укладывал мальчишку спать…
О своей беременности Таня узнала недавно. И… всё произошло у них с Серёжкой тоже недавно. После этого они вообще не расставались, разве что – когда Сергей уходил в часть, а Таня – на шахтный коммутатор. Обоим просто неудержимо хотелось держаться за руки. И Серёжка умудрялся – хоть на минуту!.. – прилететь на мотоцикле к коммутатору, чтоб взять в свои руки Танины ладони…
Своей догадке Таня не поверила: так быстро?..
А Елена Юрьевна, фельдшер шахтёрского медпункта, улыбнулась:
- Вот и свадебный подарок твоему Пахомову!
И Таня растерялась: а как же свадьба?.. Белое платье, туфельки на высоком и тонком-тонком, таком лёгком каблучке? Как же их с Серёжкой свадебный танец – самый-самый красивый вальс, такой летящий-летящий… которым все будут любоваться…
Танюше казалось, что теперь ничего этого не будет, – потому что все сразу заметят, что она беременная…
И впервые обрадовалась своей беременности, когда увидела, как Серёжка сидит за столом с крестником… как качает его на коленях, напевает какую-то песню, – откуда он только знает такие песни…
И – что теперь?..
Молнии больно пронизывали Танины виски: пусть бы свадьба была осенью… И другое платье можно надеть, и туфли другие… и пусть бы все заметили, что она беременна…
Только поднялся бы Серёжка…
Только оказалось бы это тяжёлым сном, – который просто надо забыть, – что Сергей не сможет ходить…
Калиновка – посёлок маленький, и мать уже знала… Расспрашивать не стала, лишь головой покачала, когда Таня расплакалась.
И о беременности не решилась сказать маме, – постыдилась, что случилось у них с Серёжкой до свадьбы…
А утром попросила Тосю, напарницу свою, поменяться на завтра сменами. Тося понимающе вздохнула…
И Таня поехала в Петровск, к сестре.
Женечка нетерпеливо засыпала Таню вопросами:
- Что там у вас? Про Сергея – это правда? Он в больнице? А когда его выпишут? А как же теперь свадьба? На какой день переносите?
Таня опустилась на диван. Женя слушала её сбивчивый рассказ, без конца всплескивала руками, повторяла:
-Как же так?.. Что ж теперь?..
А на робкое, стыдливое Танино признание о беременности подняла глаза к потолку:
- Этого ещё не хватало!.. Только этого не хватало! Ты хоть знаешь… хоть думаешь, что тебя ждёт?
-Сергей сказал, – свадьбу осенью сыграем, – нерешительно объяснила Таня.
Старшая сестра снова всплеснула руками:
- Какая осень! Какая свадьба!.. Ты понимаешь, что говоришь?.. Пахомов твой – в инвалидном кресле… и ты рядом. Свадьба!.. И после свадьбы – он тоже в инвалидном кресле! Опомнись, Татьяна!..
Таня на секунду прикрыла лицо ладонями. Потом подняла глаза на сестру:
- Что делать, Жень?
-Немедленно – немедленно! – избавляться от ребёнка! Она ещё спрашивает, – что делать!.. Сколько у тебя?.. Знаешь? Остаёшься у меня. Завтра идём в больницу. Чтоб никто в Калиновке не знал.
-Жень, Серёжка… Сергей будет ждать меня. Мы с ним толком не поговорили…
-Да не о чём вам разговаривать! Какие теперь разговоры! Он что, Пахомов твой, – мальчишка? Не понимает?
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16