«Ну, за что мне всё это?». Катерина дежурно нажала на кнопку звонка:
— Кто там? — Послышался низкий женский голос.
— Наталья, это Екатерина, председатель ТСЖ нашего дома, — откликнулась на вопрос Катя.
Дверь распахнулась. В проёме стояла женщина в спортивных тренингах, растянутой футболке. Волосы наспех были стянуты на затылке. Лицо выражало недовольство:
—Что вы хотите? — Задала она вопрос через порог.
— Наталья, не знаю, в курсе вы или нет, но жильцы нашего дома решили провести озеленение двора и установить контейнер для сбора пластиковых отходов. Я составила смету, и теперь собираю деньги на это благое дело, — Катя посвящала нового члена ТСЖ в план своей работы доверительно, потому что Наталья въехала в квартиру всего 3 месяца назад и могла не знать о программе благоустройства.
— Не знаю, на что вы собираете деньги, но я вкладываться не буду. Мало ли кто что хочет посадить и поставить! — Наталья резко дернула дверь и закрыла её перед Катериной.
Господи, ну за что мне всё это! Ведь, говорил же муж не связываться с этой работой. Нет, надо было влезть сюда, чтобы теперь вот выслушивать «мнения». Катя спустилась во двор. Села на лавочку, вытащила телефон и написала в чат, что не все жильцы согласны вносить деньги на осуществление плана.
Она не называла имени, но все поняли о ком идет речь. В чате разгорелся «пожар».
Людей взбудоражила новость. Каждый высказывал мнение, но, в конченом счете всё сводилось к одной мысли: это наш двор, здесь живём мы, и растут наши дети. Хотим, чтобы вокруг был маленький оазис. Кто не согласен, откликнитесь!
Пока никто не брал на себя ответственность за «я против». Катя решила повторно встретиться с Натальей, но домой к ней идти больше не хотела.
Да кто ты такая вообще?!
Как-то она стояла у подъезда и обсуждала вопрос со старой учительницей, Людмилой Павловной:
— Вы знаете, Катя, я была немало удивлена вашему сообщению, по поводу денег. Уж на что у меня пенсия далеко не министерская, - Людмила Павловна славилась своим остроумием и четкостью мысли, несмотря на то, что ей уже было под восемьдесят. К ней прислушивались и взрослые, и дети. Она была своеобразным маятником и направляющим общественного мнения. — ну, подумаешь, полторы тысячи, это сейчас один раз в магазин сходить, и то не купишь всё, что надо.
— Не все так думают, Людмила Павловна. Нашлись люди, которые против. Не знаю — то ли из-за денег, то ли из-за своей вредности.
— Сколько там не хватает, Катерина? Давайте я пройдусь по квартирам и соберу недостающее, — предложила собеседница.
— Нет, не хочу за кого-то вкладываться. Люди этого не ценят, а потом и то, что будет сделано, тоже не будут ценить, — возразила Катя.
И вдруг она увидела «новенькую». Быстро распрощалась с учительницей и пошла навстречу своему объекту.
— Наталья, здравствуйте, — спокойно, но с достоинством, произнесла Катя.
— Здравствуйте-здравствуйте, — с усмешкой ответила Наталья.
— Я хотела бы продолжить наш разговор, от которого вы вчера закрылись…— она не успела произнести фразу до конца, как её собеседница, сменилась в лице, в тоне, и во всём своём облике:
— Слушайте, а кто вы такая есть вообще-то? Почему я должна отдавать деньги неизвестно кому! Еще надо разобраться с вашей сметой, и принесите мне документ о своём членстве в ТСЖ, и, тем более, председательстве, — громко выкрикнула Наталья, почти на одном дыхании.
Екатерина остолбенела. Не ожидала, что разговор повернётся такой стороной.
— А вам моё свидетельство о рождении не надо? — Повышая голос проговорила Катя.
— Понадобится — принесешь! — И громкоголосая новая жительница дома скрылась в подъезде.
А денежки-то, присваивает себе!
Конечно же, были свидетели этого разговора: форточки-то у всех открытые, народ слышал диалог женщин. Чат загудел: да что она себе позволяет, откуда только такие берутся, ничего себе поселилась тут у нас соседушка…
Наталья тоже читала выпады в её адрес. И молчала. До поры до времени. Пока кто-то не написал: пусть не присоединяется, без неё обойдёмся, пусть она без нас попробует обойтись. И она начала отвечать.
«Вы представляете, сколько денег собирает эта ваша председательша. Посчитайте. На эту сумму можно весь город засадить деревьями. Она что, вам сдачу отдаст? Нет! Себе заберет! Никто из вас, наверное, не думал об этом. А я вот посчитала. И не собираюсь вносить в её кошелёк дополнительный заработок».
Народ был возмущен. Уважаемая учительница призывала всех успокоиться и вложить эти несчастные полторы тысячи самим. Кто-то согласился, кто-то наотрез отказался.
Получился настоящий праздник
Через неделю Наталья перечислила деньги. Все облегченно вздохнули: наконец-то начнутся работы. Катя, как ни старалась не обращать внимание, как ей многие советовали, всё-таки изрядно понервничала. Нет, не из-за денег.
Никто никогда её так не унижал. Она давно живёт в этом доме. Люди знают её и уважают. А тут, словно грязью обмазала приезжая жиличка. И, всё-таки, Катерина «перешагнула через себя» и принялась за работу. Смета есть, всё посчитано, проработано, бригаду наняли.
Во дворе быстро появились рабочие, расчистили площадку под посадку деревьев, сделали клумбы. И через десять дней двор было не узнать.
Жильцы довольны. Давно хотели преобразований, а Катерина без лишних дискуссий сделала предложение, нашла поддержку и оформила всё в лучшем виде.
Когда бригада сдала работу, народ собрался во дворе. Все хотели выразить благодарность Екатерине. Людмила Павловна вышла с букетом цветов, принаряженная, в юбке-миди, с веселыми глазами и улыбающаяся.
— Людмила Павловна, молодец, — слышалось со всех сторон.
— Ну, что вы, ребятки, — смущалась старая учительница, — у нас же праздник, смотрите, какой красивый стал у нас двор!
Вызвали Катерину. Она спустилась, и обрадовалась людям:
— Класс! Как здорово, что все вы собрались! — Вроде как, это её работа. А вот, поди ж ты, народ устроил праздник.
Душа Катерины оттаяла, она рассказывала о своих будущих планах, смеялась шуткам, благодарила собравшихся за поддержку.
Прости меня, Катя…
Вечером Кате позвонила Наталья:
— Екатерина, можно мне зайти к вам на минутку? — Голосом, незнакомым Кате, попросила она.
— Пожалуйста, что-то случилось? — Катя понятия не имела, зачем она понадобилась амбициозной соседке.
Наталья пришла с пакетом. Катя пригласила её сразу в квартиру, через порог разговаривать не стала.
Наталья, присаживаясь на диван, куда ей показала Катя, вытащила из пакета бутылку шампанского и шоколадку.
— Екатерина, — обратилась она официально к Кате, — простите меня, пожалуйста, — Наташа засуетилась, заерзала, глаза наполнились слезами. — Вы все здесь такие дружные, всё у вас слаженно, хорошо…а я, я неправильно себя повела. У меня вообще в жизни всё неправильно, — и Наталья уже расплакалась навзрыд.
— Ну что вы, Наталья, перестаньте. Всё нормально, вы исправили ошибку, вложились вместе со всеми в благоустройство…— Катя растерялась, она совершенно не знала эту женщину, не знала, что от неё ожидать, и была сбита с толку её слезами, и, видно, тяжестью на душе.— Что-то не так у вас?
— У меня, Катя, всё не так, и я не такая, как вы все…— тихо проговорила Наталья, утирая слёзы, которых и сама не ожидала.
— Наталья, ты такая же, просто еще не привыкла к нашим правилам, — примирительно сказала Катя.
— Нет. Я благодарна своей бабушке, что она оставила мне квартиру. А больше мне и некому сказать «спасибо», — Наталье очень хотелось поделиться с Катериной своей болью.
— Рассказывай, — она села напротив и приготовилась вникнуть в чужую жизнь.
Наталья молчала. Она еще раздумывала, надо ли ей открываться перед человеком, которого она «поливала» несколько дней назад. Ей было стыдно.
— Я воспитывалась в детдоме. Мать отдала меня туда в пять лет. Сама уехала куда-то на севера, да так и не откликнулась больше. Ни мне не писала, ни бабушке. Сгинула. — Наталья говорила о матери равнодушно, словно о чужом человеке. — Слава Богу, что у меня была бабушка. Она забирала меня на каникулы, и я всегда знала, что у меня есть родная душа. А когда я училась в восьмом классе, она заболела и вовсе «выписала» меня из детдома. Моей радости не было конца.
Она рассказывала, как трудно привыкала к обыкновенной, не детдомовской, школе.
— Меня сторонились дети. Я так ни с кем в классе и не подружилась. Но потом, после восьмого поступила в техникум, и там появился ОН. Я первый раз в жизни поняла, как это приятно кому-то нравиться. Мы дружили с ним чисто и без всяких постелей. На третьем курсе решили пожениться. Сняли комнату, стали жить вместе, подали заявление в ЗАГС. — Наталья опять замолчала, и сглотнула комок, — но, когда его родители узнали о нашей затее, когда они «подняли» мою родословную, о создании семьи не было никакой речи. Они забрали его домой, а потом отправили доучиваться в другой город.
— А что же он? Любил же, наверное, тебя? — Катя внимательно слушала и переживала за Наталью.
— Да что он? Молодой парень, с глаз долой – из сердца вон. — Чувствовалось, что Наташа не осуждала его, приняла, как данность. — А я осталась беременная. Сын родился болезненный, хрупкий. Он и сейчас такой. — она махнула рукой, словно, подводя черту под своей жизнью, — так и маюсь с тех пор с ним. Стараюсь урвать куски времени, чтобы хоть лишнюю копейку заработать. Непрерывные больничные уже просто с ума сводят. Хорошо, что еще могу дома кое-какую работу делать: бухгалтерский учет всем нужен.
Катя слушала Наталью, сопереживала ей, а в душе корила себя: не знаешь ничего о человеке — надо быть осторожнее со своими требованиями.
…С тех пор Катерина взяла под свою опеку Наталью. Помогала ей и с ребёнком, и деньги нет-нет, да вносила тихонько за неё. А Наталья нашла в лице Кати достойного, честного и отзывчивого друга.
Рекомендую прочитать эти рассказы 👇
