Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий.
Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто.
И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,
не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
не радуется неправде, а сорадуется истине;
все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. (1 Кор. 13:1-8)
Тема мистерии «Страсти по Любви»
Когда наши зрители видят название «Страсти по Любви», то у них зачастую возникает ощущение, что речь в спектакле пойдет о любви в достаточно узком, бытовом ее понимании. Однако данная мистерия посвящена совсем не ей, не «любви земной».
Речь в спектакле идет о той большой («небесной») Любви, которая способна своей силой скреплять и отдельных людей, и общество, и народ, и даже государство.
Именно о такой Любви говорил великий русский поэт Федор Иванович Тютчев, отвечая на тезис немецкого канцлера Отто фон Бисмарка о том, что государство должно проводить агрессивную внешнюю политику, утверждать свою власть «железом и кровью».
В своем стихотворении 1870 года он написал знаменитые строки, где противопоставил западному, экспансивному и жесткому, подходу другой:
«Единство, – возвестил оракул наших дней, –
Быть может спаяно железом лишь и кровью…»
Но мы попробуем спаять его любовью –
А там увидим, что прочней ....
Занимала данная тема в XX веке и лидера советского государства Иосифа Виссарионовича Сталина. На последней странице поэмы Максима Горького «Девушка и Cмерть» он написал: «Эта штука сильнее, чем "Фауст" Гете (любовь побеждает смерть)».
Сталин высоко ценил Горького и не допустил бы иронии по отношению к нему. Значит, для него действительно имело значение противостояние Любви и Смерти и, более того, противостояние цивилизации Любви (русской цивилизации) цивилизации Смерти (западной цивилизации, олицетворяемой Фаустом).
Можно, конечно, спорить о том, строилась ли русская держава лишь Любовью. Однако очевидно, что создание русского государства осуществлялось гораздо менее кровавыми методами, чем те, которыми пользовались страны Запада.
Слово «страсти» в названии нашей мистерии также не следует понимать в узком смысле пагубных, греховных желаний. Здесь речь идет о страданиях и муках, связанных с отсутствием в жизни Любви с большой буквы, о ее жажде и поиске.
Потому что безлюбие мучительно для русского человека. Когда Любовь к своей стране иссякает в русском народе, то он разрушает ее. Наглядными тому примерами являются и Российская Империя, и СССР. Сейчас ситуация такова, что нарастающее в обществе безлюбие может привести к очередной катастрофе...
Особый русский дух
В чем же особенность русской цивилизации? Как понять ее национальный дух?
Русский философ, социолог XIX века Николай Яковлевич Данилевский считал, что русской цивилизацией движут отнюдь не экономические или иные интересы: «Вообще не интерес составляет главную пружину, главную двигательную силу русского народа, а внутреннее нравственное сознание, медленно подготавливающееся в его духовном организме, но всецело охватывающее его, когда настает время для его внешнего практического обнаружения и осуществления».
То есть, по его мнению, главным для русского человека является именно «нравственное сознание», которое растет и развивается в неком «духовном организме».
«Здесь русский дух, здесь Русью пахнет», – писал главный выразитель этого самого духа, поэт Александр Сергеевич Пушкин.
Советский филолог, фольклорист Владимир Яковлевич Пропп в своей работе «Исторические корни волшебной сказки» (1946) писал, что «русский дух» есть не запах, отличающий русского человека, а вообще запах человека, запах жизни, отличающий его от мертвеца. «Запах живых в высшей степени противен мертвецам», – уточняет он.
Художник Виктор Михайлович Васнецов писал, что русским духом наделена героиня его картины «Алёнушка» (1881): «“Аленушка” как будто давно жила в моей голове, но реально я увидел ее в Ахтырке, когда встретил одну простоволосую девушку, поразившую мое воображение. Столько тоски, одиночества и чисто русской печали было в ее глазах… Каким-то особым русским духом веяло от нее».
В.М. Васнецов. Алёнушка. 1881
Еще один женский образ, в котором воплотились национальные черты – главная героиня пушкинского романа «Евгений Онегин» Татьяна Ларина.
Поэт прямо пишет: «Татьяна (русская душою, // Сама не зная, почему)...» Здесь важно, и что она и «русская душою», и что она такая вопреки всему, что ее окружает: своей семье, своему воспитанию (в основном по французским романам), существующим общественным нормам.
Другой поэт Николай Алексеевич Некрасов назвал свою поэму, посвященную женам декабристов – Екатерине Трубецкой и Марии Волконской – «Русские женщины».
Что же объединяет столь не похожие друг на друга судьбы и характеры этих героинь?
Пушкинскую Татьяну и некрасовских героинь очевидным образом связывает готовность бросить вызов существующему общественному порядку, смелость и цельность, понятие о чести и долге.
Татьяна и Алёнушка также имеют общие черты.
Алёнушка – это юродивая, сирота. То есть девушка, «выпавшая» из структуры общественных связей, одинокая и чужая для всех.
Пушкин пишет о Татьяне: «Она в семье своей родной // Казалась девочкой чужой». То есть она тоже отчуждена от своей семьи и своего круга и его интересов. Ее увлекают «страшные рассказы», гадания, родная природа – все, что связано с корнями русской культуры.
В тоскующей Татьяне тоже можно разглядеть Алёнушку:
Тоска любви Татьяну гонит,
И в сад идет она грустить,
И вдруг недвижны очи клонит,
И лень ей далее ступить.
Приподнялася грудь, ланиты
Мгновенным пламенем покрыты,
Дыханье замерло в устах,
И в слухе шум, и блеск в очах...
И Алёнушка, и Татьяна, как это иногда принято говорить, «не от мира сего».
А «от мира сего» ли жены декабристов, которые уехали за мужьями в Сибирь вопреки всякому здравому смыслу?
А мало ли сходных женских образов, описанных в русской культуре?
И разве нам не встречаются такие «неотмирные» женщины, хранящие в себе какую-то особенную любовь, жизненную силу, решительность, но не вписывающихся в рамки, заданные сегодняшней реальностью?
В этой женской «неотмирности», возможно, и содержится ключ к тому, что они сохраняют в себе «русский дух», то есть живой дух, жизнь.
А.С. Пушкин. Татьяна (рисунок на полях рукописи романа)
Сон Татьяны
Неудивительно, что именно Татьяну Пушкин наделяет даром предвиденья. Ей снится «чудный сон», который советский и литературовед и культуролог Юрий Михайлович Лотман назвал назвал «органическим сплавом сказочных и песенных образов с представлениями, проникшими из святочного и свадебного обрядов».
К.А. Коровин Сон Татьяны. 1899
В своем сне Татьяна видит снеговую поляну, печальную мглу, «темный и седой» поток, не скованный зимой, который она должна перейти.
Лотман отмечает, что переправа через реку является не только символом женитьбы в свадебной поэзии, но и символом смерти. Пропп указывает на значение реки как магической границы, разделяющей разные миры – мир живых и мир мертвых.
Медведь, который помогает перейти Татьяне по двум жердочкам через этот темный поток, также, согласно Лотману, обладает двойственной природой. В свадебных обрядах «раскрывается добрая, "своя", человекообразная природа» медведя.
В сказках же медведь — хозяин леса, сила, враждебная людям, связанная с водой. Лотман пишет: «В полном соответствии с этой стороной представлений, медведь во сне Татьяны — "кум" хозяина "лесного дома", полудемона, полуразбойника Онегина, он же помогает героине перебраться через водяную преграду, разделяющую мир людей и лес».
Татьяна перебирается с одного берега на другой, однако ей настолько страшен ее проводник, что она убегает от него в лес. Согласно Проппу, темный, дремучий лес тесно связан с обрядами инициации, посвящения. Он отмечает также, что «лес окружает иное царство, что дорога в иной мир ведет сквозь лес».
Важно, что медведь, вроде бы, страшный и враждебный людям, помогает Татьяне. Не от того ли, что видит в ней особое желание этой переправы? «Смерти» для мира бытийного и перехода в мир инобытийный...
Может быть, медведь опознает в Татьяне и некую особую «русскость», связанную с желанием этой переправы. Ведь не зря же медведь является национальным символом, архетипом, олицетворением чего-то исконного, корневого, самобытного. А Татьяне явно мало существующего вокруг нее ограниченного, рационального мира...
Татьяна, убегая от медведя, в конце концов падает без чувств. Медведь относит ее в лесную избушку, «шалаш убогой», где проходит настоящий шабаш, гуляет нечистая сила. Он кладет Татьяну в сени на порог и оставляет ее.
Хозяином шабаша оказывается возлюбленный Татьяны Евгений Онегин. Он дает понять остальным участникам, что Татьяна предназначается исключительно ему. Онегин и Татьяна остаются наедине. Вскоре в комнате появляются Владимир Ленский с сестрой Татьяны Ольгой, и это очень злит Онегина. Между приятелями завязывается ссора, и главный герой в порыве гнева убивает своего друга.
Этот странный сон зачастую трактуют как связь с будущей, трагической гибелью Ленского. Но, возможно, перед нами более важное пророчество?
Татьяна сначала принимает помощь медведя, потом пугается своего помощника и провожатого, убегает от него. Затем оказывается на шабаше... Не связаны ли между собой два этих события? Отказавшись от чего-то настоящего, прельстившись «пародией», Татьяна оказывается в сетях олицетворяющего собой безлюбие Онегина и ставит себя на край погибели?
Если это пророчество о судьбе России, с чьим духом так неразрывно связана Татьяна, то насколько оно удивительно точно... Отказавшись от своей уникальности, от своей судьбы, от собственных корней, Россия и в XIX, и в XX, и в XXI веках оказывается на грани гибели.
Русалки
Обратим внимание на «темный поток», с которым сталкивается Татьяна. Или на черный омут, в который смотрит васнецовская Алёнушка. И поток, и омут — это водное пространство, опасное для человека, несущее ему гибель. Погружение в эти воды не сулит ничего хорошего...
На Руси считалось, что молодые девушки-утопленницы становились русалками. Эти мифические существа обитают, согласно повериям, в морях, озерах и реках, в колодцах и омутах. Они могут защекотать встретившегося им путника насмерть. Если путник не разгадает их загадок, русалки могут увлечь его на дно. Они часто устраивают игры, пляшут, хохочут. Или даже катаются на мельничных колесах...
Однако не только негативную роль играют русалки. Известный литературовед, собиратель русских сказок Александр Николаевич Афанасьев отмечает, что русалки являются «владетельницами источников живой воды». Также, согласно повериям южных славян, русалки (вилы) обладают даром врачевания, могут залечивать раны и знают целебные травы.
Если же сказочная река, где обитают русалки, является магической преградой, разделяющей мир живых с миром мертвых, то получается, что русалки живут на границе этих двух миров, осуществляя связь между ними.
Встречается образ русалки и в русской классике.
В 1829 году Пушкин начал поэму, которая уже после его смерти получила название «Русалка». Она осталась незаконченной. Коротко перескажем ее сюжет.
Молодая девушка, дочь мельника, ждет своего возлюбленного – князя, который не приезжал больше недели. Отец девушки, мельник, пытается ей объяснить, что она князю не ровня, что он ее бросит. Однако дочь не слушает отца.
Князь приезжает на мельницу для того, чтобы сказать девушке, что женится на другой. Та отвечает, что носит под сердцем его ребенка, однако это не меняет решение князя. Он обещает ей помогать, оставляет богатые подарки: повязку, расшитую драгоценными камнями, и жемчужное ожерелье. Затем уезжает.
Преданная князем девушка кидается в Днепр и становится царицей русалок. Сама героиня так говорит о своем «преображении»:
Как бросилась без памяти я в воду
Отчаянной и презренной девчонкой
И в глубине Днепра-реки очнулась
Русалкою холодной и могучей,
Прошло семь долгих лет...
Я каждый день о мщенье помышляю...
Уже будучи русалкой, она рожает дочку, русалочку.
И.Волов. Днепровское дно. Русалка с дочерью. 1899
Мельник же после самоубийства дочери сходит с ума и считает себя вороном.
Заканчивается фрагмент пушкинской поэмы тем, что царица русалок рассказывает русалочке о ее отце, пришедшем на берег. Она отправляет дочку заманить его на дно. Русалочка появляется перед князем, сидящим на берегу реки и терзаемым муками совести.
Пушкинская героиня наглядно демонстрирует, что происходит с девушкой, погрузившейся в погибельные воды. Она становится русалкой, «излечивается» от любви. В ее душе любовь сменяется холодом и жаждой мести.
Образ пушкинской русалки несколько напоминает Татьяну, представшую перед нами в конце романа «Евгений Онегин». Она «заглушила» в себе любовь к Онегину и вышла замуж за генерала, подчинившись долгу. После этого она стала полностью соответствовать своему статусу, став светской дамой и сохранив образ прежней Тани лишь где-то глубоко-глубоко внутри.
Онегин пытается ухаживать за ней, однако все его надежды напрасны:
...Она навстречу. Как сурова!
Его не видят, с ним ни слова;
У! как теперь окружена
Крещенским холодом она!
Только при последнем объяснении с Онегиным образ прежней Тани «воскресает» в ней.
Василий Тёркин
Тему переправы на материале Великой Отечественной войны в своей поэме «Василий Тёркин» развернул поэт Александр Трифонович Твардовский. Его переправа одновременно и реальная, нужная для выполнения боевой задачи, и мистическая – это переправа между жизнью и смертью, между настоящим и прошлым:
Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда…
Кому память, кому слава,
Кому темная вода, –
Ни приметы, ни следа.
Снова перед нами темная вода, погружение в которую стирает все человеческие «приметы» и «следы».
О.Верейский. Переправа. 1943–1946.
Твардовский описывает, как взводы солдат пытаются ночью форсировать реку и какая картина разворачивается перед ними:
...И чернеет там зубчатый,
За холодною чертой,
Неподступный, непочатый
Лес над черною водой.
Обратим внимание на знакомые нам образы и «черной воды», и «неподступного, непочатого» леса, стоящего над этой водой.
В процессе переправы в бойцов попадает вражеский снаряд. Переправа срывается.
Чтобы обеспечить переправу войск с одного берега на другой, темную и холодную реку переплывает главный герой поэмы Василий Тёркин. Для Твардовского именно он является сосредоточием национального духа и героизма. Поэтому именно он становится своеобразным «связным» между «этим» и тем «берегом», способным преодолеть мистическую гибельную преграду.
Не поэтому ли в другой главе поэмы Твардовского танкисты передают Тёркину гармонь, оставшуюся им от погибшего командира?
О.Верейский. Гармонь. 1943-1946.
Тёркин играет свой родной, смоленский мотив, который сразу же «согревает» души бойцов:
И от той гармошки старой,
Что осталась сиротой,
Как-то вдруг теплее стало
На дороге фронтовой.
От машин заиндевелых
Шел народ, как на огонь.
И кому какое дело,
Кто играет, чья гармонь.
<...>
Обогреться, потолкаться
К гармонисту все идут.
Обступают.
— Стойте, братцы,
Дайте на руки подуть.
<...>
И забыто — не забыто,
Да не время вспоминать,
Где и кто лежит убитый
И кому еще лежать.
И кому траву живому
На земле топтать потом,
До жены прийти, до дому, —
Где жена и где тот дом?
Плясуны на пару пара
С места кинулися вдруг.
Задышал морозным паром,
Разогрелся тесный круг...
У Твардовского именно звук гармони, русской музыки противостоит духу упадка, скорби, уныния, сковывающему холоду. И, в конце концов, смерти. Музыка живет, а вместе с ней живет и память о погибшем командире, и боевой дух.
Все вышесказанное лишь часть тем, затронутых в спектакле «Страсти по Любви». Это скорее контекст, рамка, которую мы даем нашему зрителю в надежде, что он сможет глубже погрузиться в то действие, которое развернется перед ним.
Сама мистерия – это художественное цельное полотно, способное задеть в человеке некие самые сокровенные струны его души. И мы убеждены, что она содержит в себе ключ к пониманию того, как Россия, опираясь на Любовь, способна сохранить себя и свою мессианскую роль.
