Найти тему
частные суждения

«Духовные люди — особые люди»(с) Б. Гребенщиков

На сей раз рассказ будет не о литературных персонажах или киногероях, а о самых что ни на есть живых людях и более того — наших соотечественниках и современниках. Расскажу-ка я две жизненные истории про духовность.

« — Ты ведь духовный человек?
— Я-то? — переспросил Саша, с интересом наблюдая за трансформациями
комнаты. — Пожалуй, духовный.
— Очень тебя убить хотел, — признался Аббас, взвешивая книгу в руке и
нежно глядя на обложку. — Но духовного человека — не могу».
(с) В. Пелевин, «Принц Госплана»

Иллюстрация к Пелевину, отражающая богатый внутренний мир героя.
Иллюстрация к Пелевину, отражающая богатый внутренний мир героя.

Жил в одном небольшом городе обычный постсоветский программист. Занимался он простыми постсоветскими делами. Работал, ходил в сеть, делился на разных форумах своими гениальными идеями. Идеи его были не простые, а историко-философские. В основном про великую мудрость древних, которую никто, кроме него, не понимает. Увы, почему-то никто не спешил восхвалять его прозорливость, а совсем наоборот — предлагали пойти полечиться. Однажды инженер понял, что это непонимание не просто так. То ли духи предков ему подсказали, то ли он своим умом дошёл, но его озарило — его не понимают просто потому, что не способны понять.

Миядзаки тоже знал эту страшную тайну...
Миядзаки тоже знал эту страшную тайну...

Почему неспособны? Да потому, что предки этих, непонимающих, блудили с разными тупыми животными и породили соответствующее потомство. Посмотрел он на богатых и власть имущих — ну, точно, на них же всех печать животного происхождения и не лица, а морды! Посмотрел на своих коллег и соседей — и у них то же самое. На сетевых собеседников посмотреть не получилось, но и там всё было понятно. Двуногие животные отличались от людей настоящих в первую очередь тем, что яростно отрицали истину, открывшуюся нашему герою. И понял он, что вживую общаться с двуногими животными вредно, причём не только для нервов, но и для самого духа истинного человека.

Ну, точно, знал!
Ну, точно, знал!

Он ушёл с работы и стал зарабатывать на криптовалюте. Благо, умом обделён не был, на несколько подержанных видеокарт денег скопил… запросы у него были простые, семьёй не обзавёлся (сперва он думал, что это только вокруг него сплошь тупые самки, но потом, после обретения истины, понял, что животные всегда размножаются с опережением и женщину-человека в наше время найти практически невозможно). В общем, на жизнь хватало. А свободное время посвятил духовному развитию и просвещению окружающих, в надежде, что найдутся среди них настоящие люди, которые его поймут и оценят.

Хижина в лесу. Фото абстрактное, просто в сети нашлось.
Хижина в лесу. Фото абстрактное, просто в сети нашлось.

Однако оказалось, что одиночке-надомнику на биткоинах много бабла не поднять. Потом и вовсе случился кризис криптобирж. Денег хватать перестало, поэтому квартиру в городе он продал, переселился в деревянный домик вдали от цивилизации (только чтобы вай-фай туда добивал), сократил свои расходы до минимума. Оно и к лучшему, теперь не приходилось видеть на улицах двуногих животных. Увы, в интернете они по-прежнему были представлены в больших количествах. Но герой не оставил свою духовную борьбу, продолжает прозревать иные истины в разных областях человеческих знаний. Благо, на еду и доступ в сеть ему пока что хватает.

Примерно такая жизнь.
Примерно такая жизнь.

Вторая история совсем другая. Она не просто про духовность, а про человека, пришедшего к успеху.

Не все философы обретались в античности, некоторые и сейчас живут.
Не все философы обретались в античности, некоторые и сейчас живут.

«Просите, и дастся вам: ищите, и обрящете» (Евангелие от Матфея, 7:7)

Жил некий философ, но в отличие от героя предыдущей истории, не затворник, а совсем наоборот — экстраверт и активный гражданин. Некогда он на своём опыте убедился во вредоносности… скажем так, одной из частей рода человеческого. И стал нести своё знание в массы. Психологи его великую идею называли неким термином на букву «м» (нет, не мазохизм), но он предусмотрительно от мозгоправов держался подальше. Да ведь и не болезнь это психическая, на самом-то деле, максимум акцентуация, то есть даже не диагноз. А его писания, хоть и ругательски ругали ту категорию людей, но к террору всё же не призывали. За такие тексты в наше время не сажают.

Фото из сети.
Фото из сети.

Вот в этом-то и была главная беда, с точки зрения нашего философа. Из его теорий проистекало, что все великие люди сидели в тюрьмах, причём ни за что. Себя он тоже считал великим человеком, следовательно… Увы, оказаться там, куда он так стремился, никак не получалось. На уголовщину он был органически не способен, для мошенничества и прочих интеллектуальных преступлений нужен специфический склад ума, уж никак не философский. Да и не хотел он садиться за что-то действительно нехорошее, ему было надо, чтоб его посадили за правду-матку!

Нет, в нашем рассказе имеется в виду другое разжигание.
Нет, в нашем рассказе имеется в виду другое разжигание.

Философ поднапрягся и написал книжку, в которой яростно обличал… скажем так, некую народность. Название для своей книжки выбрал максимально провокационное и издал её за свой счёт. Книжка попала в магазины, её даже покупали, но власть упорно не обращала внимание на факт разжигания межнациональной розни. Что было делать? Конечно же, продолжать борьбу!

«Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!»
«Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!»

Философ собрал вокруг себя узкий круг единомышленников, зарегистрировал его как археологическое общество (назовём его, условно, «Наследие предков») и начал собирать пожертвования. На эти пожертвования открыл тематический музей в одном посёлке. Окружающие сперва отнеслись к их деятельности положительно — вроде как краеведы, чего-то изучают и собирают. Но когда после просветительских лекций «Наследия предков» мужья стали передавать семейные накопления этому обществу, для духовных исследований (философу с узким кругом приближённых требовалось проводить свои изыскания в Турции и других заграничных курортах, иначе никак), в местные органы начали поступать заявления. И на философа завели уголовное дело, как на организатора деструктивной секты.

Это не они, это другие культисты.
Это не они, это другие культисты.

Разумеется, у «вертухаев» (правоохранителей философ всегда называл только так и никак иначе) ничего не вышло. Признаков деструктивной деятельности в «Наследии предков» юристы не нашли. Психиатрическая экспертиза признала философа вменяемым. Даже факт разжигания ненависти, по всем известной статье (нет, не к той народности, про которую философ книжку написал, а к другой категории граждан, к которой относилась его акцентуация на букву «м»), не доказали. Через полгода философа выпустили из СИЗО.

«Не сидел — не можешь быть духовным учителем!»
«Не сидел — не можешь быть духовным учителем!»

Вот так сбылась мечта этого духовного человека, он обрёл недостающее ему для духовного роста, прошёл важный этап и т.д. Поэтому, друзья мои, если у вас что-то не выходит и кажется, что ваша мечта никогда не сбудется — не стоит отчаиваться. Помните, что живут рядом с нами духовные люди. Сравните свою жизнь с их исканиями, трудами и борениями, и сразу поймёте, насколько вам проще и легче жить. И пусть эта мысль вас ободряет и помогает во всех начинаниях.