Стало трюизмом утверждение о том, что мысль в музыке "невыразима" в слове. Необходимо понять, что такое мысль, каковы её уровни и возможности выражения. Прежде всего мысль есть энергия, мысль есть целенаправленный акт сознания. Мысль имеет множество уровней, качество мысли зависит от уровня сознания и от степени развитости мышления.
Мышление, чистое, одухотворённое, чёткое, сердечное само по себе есть искусство. А знание о том, что человек бессмертен и беспределен в развитии, позволяет утверждать, что мысль и сознание являются теми неоспоримыми ценностями, развитию которых призвано служить искусство во всех его формах.
Мысль может быть внешне выражена посредством слова, звука, цвета и других форм, однако к своим внешним, физическим выражениям не сводится, являясь по отношению к ним первичной. Таким образом, форме в творчестве должна предшествовать идея, которая и определяет уровень каждого явления творчества.
Качество энергии мысли различно и зависит от содержания мысли. Музыканты-исполнители нередко пытаются заменить отсутствие потока мысли темпераментом, эмоцией, чувством.
В мысли всегда присутствует чувство, если эта мысль укоренена в сердце. Грань между мыслью и чувством почти неразличима. Каждый человек должен учиться мыслить из сердца; рождённая лишь в мозговых извилинах, мысль не имеет достаточной творческой силы и глубины. Музыкант же без развитого сердечного мышления не может вполне овладеть искусством интонирования – сутью музыкального творчества.
Граница между мыслью и чувством тонка. Но важно осознать: для того, чтобы ясное и одухотворённое чувство было проявлено в музыке, нужно ясно (чётко) и одухотворённо мыслить. Когда говорится об уровнях мысли, прежде всего имеется в виду разница между мыслью личной и мыслью духовной (одухотворённой). Чем шире, глубже мысль – тем больше тончайших духовных энергий.
Энергия мысленная является высшей энергией Бытия; чем выше, утончённее уровень человеческого мышления, тем сильнее его созидательные качества. Мыслить широко, глубоко, одухотворённо нужно учиться.
Обучение музыке, уроки музыки должны включать в себя работу с мыслью. Ученик должен уметь чётко выразить музыкальную мысль в слове; пусть вначале это будет неловко, важно, чтобы чувство было "оформлено": не смутные нечёткие "облака", а ясный кристалл мысли. Ребёнок говорит (отвечая на вопрос "о чём играем, о чём "поём"?"): "О победе… О победе добра!.. Добро всегда побеждает зло". И в глазах сияет огонёк радости. по которому узнаём: мысль не просто произнесена, сейчас она – искренняя, "от сердца". Именно цельность важна и является ключевым принципом в работе с мыслью, ибо мысль интеллекта, не укоренённая в сердце, не проявляет ту энергию, наличие которой и претворение в процессе интонирования делает исполнение музыки явлением художественно ценным.
Воображение является основанием мысли, ясное образное представление – фундамент музыкальной мысли, но не замена её. Образ сопутствует мысли, умозрительный акт предваряет идею, но не заменяет её.
Нельзя ограничиться тем, что "видится", следует искать то (достойное и возвышенное), о чём "думается". Иногда на предложение сформулировать музыкальную мысль следует смущение… "Чувствую, но не могу сказать…" Это "не могу сказать" – чаще всего является следствием того, что либо сознание музыканта в восприятии музыки пребывает только на плане личных чувств, либо имеющиеся духовные чувствования не связаны с процессом мышления (а значит, не могут в достаточной мере выразиться как звукоинтонации).
Предложение сформулировать музыкальную мысль должно не только предваряться объяснением ученику необходимости чёткой мысли Общего Блага ("важной для всех" – говоря "понятным языком") как основы интонирования, но последовательно на уроках музыки должно вестись воспитание мышления и культуры.
Побуждать следует не к маленькому личному, сентиментальному мышлению с участием местоимения "я", "моё", и применением "игрушечной" образности, но именно к мышлению широкому, углубленному. Каждому ребёнку доступно понимание того, что сердце может мыслить о Добре для всех, о смысле жизни, выводить на просторы бескрайнего Пространства, расширяя "взгляд" на Действительность.
Не ограниченная обыденностью, мысль может привлекать энергии самые высокие (одухотворённые), чем и объясняется высокая результативность метода воспитания мышления в отношении развития музыкальных способностей.
Мысль – реальность пространственная… И путь воспитания мышления – это путь возвышения, расширения мысли, очищения её от энергий ограничивающих: от грубости, примитивности, эгоизма. Ученик должен осознавать, что вдохновенное исполнение рождается из широкой человеколюбивой души, из глубокой мысли. Мысль зажигает огни духа, и именно эти незримые светочи – делают истинно ценными явлениями исполнение музыки, мастерство, творчество… Огни высокие несказуемы… Но путь к этой вдохновенности лежит через мысль чёткую, ясно формулируемую, и главное – напряжённую чистыми стремлениями Служения Добру – т.е. человеческой Эволюции.
Музыкальная мысль – понятие классического музыкознания. При этом чаще всего – абстрактное, не имеющее в виду энергию мысли как естественнонаучную реальность. <…>
Если индивидуальность от рождения обладает способностью интонировать, т.е. духовно насыщать звуковой поток, то может быть явление солиста, если нет, то "для оркестрового музыканта достаточно техники". Видимо, примерно такие установки руководят процессом образования музыкантов-исполнителей. Между тем, процесс обмельчания музыкально-исполнительского творчества, понижения уровня культуры слишком очевиден. И причина этого – в низком уровне развития мышления. Но прежде мысль должна быть осознана как ядро человеческой сущности, как сущность и критерий всякой творческой деятельности.
Автор статьи Гореликова М. В.
Полностью эту статью можно читать в газете Scalae №26 на нашем сайте "Живая Школа".
