Древний текст гласит:
Мудрые писцы
Времен преемников самих богов,
Предрекавшие будущее,
Их имена сохранятся навеки.
Они ушли, завершив свое время,
Позабыты все их близкие.
Они не строили себе пирамид из меди
И надгробий из бронзы.
Не оставили после себя наследников,
Детей, сохранивших их имена.
Но они оставили свое наследство в писаниях,
В поучениях, сделанных ими.
Писания становились их жрецами,
А палетка для письма - их сыном.
Их пирамиды - книги поучений,
Их дети - тростниковое перо,
Их супруга - поверхность камня.
И большие и малые -
Все их дети,
Потому что писец - их глава.
Конечно же, в памяти сразу всплывает шедевр из Лувра:
И другие замечательные изображения писцов Древнего Царства.
Они, с одной стороны, следуют найденным художественным решениям (композиции, в которой поза вписана в пирамиду, минимализму в одежде и атрибутах, фронтальности) и закрепляют это в канон:
С другой стороны- подчёркивают индивидуальность изображаемых лиц, пытаются раскрыть их внутренний мир:
Особенно это хорошо получается благодаря сложной инкрустации глаз:
Традиция не угасла в веках.
Аменхотеп, сын Хапу, был видной фигурой во время правления царя Аменхотепа III, в 14 веке до нашей эры. И для своего посмертного "портрета" он намеренно выбирает древний канон, которому уже более тысячи лет:
Хоремхеб, будущий фараон, ещё будучи высокопоставленным военачальником, так же хочет представить себя, прежде всего, интеллектуалом, тем "кто знает вещи":
А это уже, на самом деле, изящная скульптурная группа: павианчик на челе- символ Тота, бога мудрости. И чиновник Рамсеснахт, таким образом, намекает, что он не просто бюрократ, а владеет божественным знанием:
Иногда мы видим и скульптурные группы, где бог и его поклонник вместе. Неплохая аллегория вдохновения, с такой вот замечательной "музой":
Элита Позднего Египта, ища стабильности в быстро меняющемся мире, возвращается к лаконичности искусства Древнего Царства. Они словно призывают своих соотечественников обратиться к великому прошлому, дабы Страна Пирамид, вчитываясь в своё наследие, вновь обрела мир, богатство, славу и мощь.
Так, статуя Па-ди-амен-опета знакомит нас с зрелым и успешным чиновником, который, тем не менее, видит себя именно "искусным пальцами писцом":
А Нес-па-ка-шути, визирь царя Псамметиха I, словно ждёт изречений фараоновых, и готов своим папирусом всколыхнуть любую часть огромной государственной машины, дабы исполнить волю своего владыки- и, если потребуется, как во времена древних царей, удивить всю Вселенную великими свершениями. Ведь он - мудрец, хранитель более чем двухтысячелетней традиции:
Я не могу не вспомнить эти строки:
Стань писцом, заключи это в своем сердце,
Чтобы имя твое стало таким же.
Книга лучше расписного надгробья
И прочной стены.
Написанное в книге возводит дома и пирамиды в сердцах тех,
Кто повторяет имена писцов,
Чтобы на устах была истина.
Человек угасает, тело его становится прахом,
Все близкие его исчезают с земли,
Но писания заставляют вспоминать его
Устами тех, кто передает это в уста других.
Книга нужнее построенного дома,
Лучше гробниц на Западе,
Лучше роскошного дворца,
Лучше памятника в храме...
