Некомпетентно о соционике. Робеспьер.

13. Логико-интуитивный решающий интроверт, AKA Робеспьер.
Из них же первый есмь аз.
Базовая – структурная логика. Мир должен ложиться в схему. Если не лёг – дорабатываем схему, пока не ляжет.Творческая при этом – интуиция возможностей. Поэтому Робеспьер, как и Дон Кихот – открыватор. Но если Дон скорее неутомимый экспериментатор, то Роб сумрачный теоретик. Немудрено, что к Робеспьерам часто относят умных и расчётливых маньяков и гениев преступного мира, таких, как Ганнибал Лектер или профессор Мориарти.
Однако при этом суггестивная функция у Роба этика эмоций, а болевая – сенсорика воли. То есть, мы, Робеспьеры, прёмся от позитива по эмоциям больше, чем кто-либо другой (ну... наравне с Максимом Горьким), для нас это как печенюшки для Дона или как просчёт успеха для Жукова. Вот так вот мы, существа с эмпатией брёвнышка в реальной жизни (проходил с тождиком – конкретно, с сыном – тест на эмпатию, мы на двоих набрали ниже, чем порог социопатии для одного), можем рыдать под Адажио Альбинони-Джацотто или под финал Профессионала с Бельмондо. И при этом совершенно не любим применять сенсорику воли, всякие эти болтом по столу. А когда приходится – не можем найти нужный уровень. Либо реагируем неадекватно тихо, как терпилы (в большинстве случаев), либо (штучные разы, но метко) оставляем за собой, метафорически говоря, гору рваного мяса. Именно Робеспьер, глядя на коллегу, который вдруг решит взять его чашку, либо (в сорока девяти случаях) будет писать заявление на увольнение, либо (в одном случае) без предупреждения кинет соседнюю чашку ему в лицо.
Наиболее приятный тип Робеспьеру – Гюго.
Наиболее неприятные – Наполеон и Жуков.
Пример в искусстве – а вот соригинальничаю и скажу, что инженер Гарин, но не из книги, и не из экранизации с Евстигнеевым, а из экранизации с Борисовым. Что он явно больше логик, чем этик, думаю, никто спорить не будет. А болевую сенсорику воли сейчас покажу. Как он кричит, что ему нужна власть, абсолютная власть! Станет сильный сенсорик воли, какой-нибудь Жуков, скажем, так выступать? Нет — он пойдет и возьмет. Как в анекдоте про быка на холме. Если ему будет нужно. Зато, когда речь заходит не о криках перед слушателем, а о реальном применении воли, такая перспектива Гарина сразу пугает до усрачки (сцена в поезде перед разрушением анилинового завода — вот Ролинг, тот я верю, что сенсорик, думаю, что Штирлиц, с его деловой хваткой; и как Ролинг прессует спасовавшего Гарина: «Страшно? Страшно?!!») Таким образом, сенсорика воли именно в болевой. Болевая сенсорика воли – это или Достоевский, или Робеспьер. А что он логик, а не этик, мы уже согласились.