(Лесная ведьма Малика - часть 101)
Макаром мать назвала сына в честь своего деда Макара. Мужчина пожил достаточно долго, побывал в таких передрягах за всю свою жизнь, но его ничто не сломило, так как был он спокоен всегда, не обнародуя то, что скрывалось глубоко внутри.
Ходили слухи про Макара, что нельзя его вывести из себя. Сколько не старайся, а нет такой силы, что заставила бы мужчину нервничать и переживать. Он всегда был трезв разумом, поэтому принимал решения, не торопясь и всегда правильно.
Рассказывал дед как-то Марусе, матери Макара, как он с предателями на войне дело решил. Пошли тогда трое в разведку. Все были выбраны, как лучшие солдаты, которым командир доверял.
Дед рассказывал, что расположились они за деревней, где с другой стороны была немецкая часть. Голодали тогда солдаты страшно, ели баланду, которую наваривал повар из нескольких банок тушёнки, растягивая припасы надолго.
Все нервничали, наступления ждали, а немцы веселились от души, то и дело устраивая вечеринки и зазывая в рупор наших солдат, предлагая им еду и работу, если те согласиться предать Родину.
Так вот шёл Макар с ещё двумя разведчиками, чтобы узнать, сколько техники у противника, да где она расположена. Пробегая по лесу, эти двое впереди остановились, устремляя свои взгляды на деда Макара.
- Слушай, пошли к немцам, надоел этот голод, всё равно же не выживем, а так хоть шанс есть. Ты погляди на нашу голодную часть, да на наше вооружение. А у немцев вон как всё, они точно нас поубивают всех и дело с концом.
Макар молчал, соображая, как ему лучше действовать в такой ситуации. Он внимательно выслушал первого, затем глянул на второго, потянувшего руку к ремню, на котором винтовка крепилась.
Дед прекрасно понимал, если скажет нет, будет показывать, как он любит Родину и не собирается её предавать, то эти двое просто его убьют в лесу, и никто никогда ничего не узнает о нём. А дома были жена и дети, которых он ещё мечтал увидеть.
- Прав ты, ладно, - он серьёзно кивнул головой, - вперёд идите. Я сейчас перемотаю ногу, уж больно натирает, сил нет.
Тут же дед присел на землю, снимая сапог, намереваясь сделать то, что было только что сказано им. Двое предателей ещё окинули его взглядом, оценивая ситуацию, да и побежали вперёд, а дед Макар после обратно к своим ушёл.
В том бою и правда многих положило, как сказал после дед, но он остался живым и домой вернулся. А выживал он часто на поле боя именно благодаря своему спокойствию, холодному рассудку и здравому смыслу. Вот Маруся и назвала своего первенца Макаром, в честь деда.
Увидела она отца злым, да выдающим свои эмоции негодования лишь, когда замуж собралась вовсе не за того, как говорили родители. Чуяло сердце Макара, что не станет его дитя счастливым, так оно и получилось.
Анатолий, жених Маруси, увёз молодую и красивую девушку к себе в село, что располагалось в нескольких сотнях километров от родного города. Родители видели дочь очень редко, да и внуков практически не знали, пока женщина не умерла.
Мужчине, прошедшему войну, уцелевшему и пришедшему на своих ногах домой, пришлось хоронить свою родную дочь. Макар помнит, что дед вовсе не плакал, чем очень удивил своего внука. Одно он только сказал, что был уверен, дело закончится именно этим, но уберечь дочь не смог.
Родители Макара никогда не были спокойными. Отец сильно пил, буянил, бил мать безбожно. Та же тоже была не промах, истерила и кричала на него постоянно так, что всё Привольное сбегалось посмотреть, как Толя опять Марусю колошматит.
Макару было очень стыдно за своих родителей. Он смотрел на них и был уверен, что с ним такого никогда не будет, ведь он не станет заводить семью и плодить на свет нищету, как говорила бабка Нина, мать отца.
Именно так свекровь часто и выражалась, бабка была уверена, что именно Маруся виновата в большом количестве детей, постоянно появляющихся на свет без её ведома. Она часто говорила по деревне, что эта её невестка нищету плодит, при этом собственного сына она не вмешивала в данный процесс.
В семье, к моменту кончины отца, воспитывалось уже семеро детей, из которых старшим был Макар, все другие были мал мала меньше. Парень повзрослел за один миг, в пятнадцать лет отправился подрабатывать, чтобы помогать матери поднимать младших братьев и сестёр.
Смерть отца может как-то и повлияла на жизнь Макара и его семьи, они стали жить беднее, но это было больше освобождением, чем горем, а вот уход матери стал сильным ударом.
Ей было сорок, она и правда была вся седой к этому времени, как и упомянула Ясмина. Соседки поговаривали, что от такой жизни ещё и не то будет. Макару недавно стукнуло сорок, он был как раз в том самом возрасте, когда ушёл из жизни отец, да и мать от него не отставала, она пожила немного тоже умерла в том же возрасте.
- Проклята наша семья, ты же видишь, как родители поумирали рано, да ещё один за другим, - Михей, наливал рюмку за рюмкой и всё жаловался брату на собственную жизнь, а наши вон все, то живут плохо, никакой радости, то уже и в живых кого-то нет.
Марк не вернулся в деревню после армии, а вот его братья и сёстры практически все остались в Привольном. Лишь Любка, самая младшая из всех сбежала в город со своим женихом ровно также, как и её мать.
Любы не стало буквально недавно, прошлым летом, она выпала из окна пятого этаже. С Михаилом они пытались разобраться с её мужем. Они даже исколошматили парня, который всё кричал, что не виноват. Не было его рядом с женой на тот момент.
Миха ушёл следом. Это был ноябрь, Макар как сейчас помнит тот самый день. Только что выпал снег, укрывая всю землю чистым, свежим покрывалом, пряча грязь и слякоть, что так надоела всем. Он шёл через проходную, чтобы уже выйти из стен завода и наслаждался этим приятным морозцем, свежестью и белизной.
- Макар, стой, - вдруг окликнул его охранник, держа при этом трубку в руках, - тут звонят из села твоего, иди сюда. Она уже пятый раз трезвонит сегодня. На, чего-то сильно хочет.
Он вынул руки из карманов, возвращаясь к проходной и протягивая одну руку, чтобы взять трубку. Голос на той части провода помолчал, не сразу реагируя на слово «Алло», а дальше не здороваясь вовсе, тут же сообщил странную новость.
- Нет Миши.
Дальше послышался тихий плачь, какое-то время Макар соображал, кто это говорит вообще и про кого. Брата он никогда не называл Мишей, это чаще всего был Михей, Мишаня, но никак не Миша, поэтому сообразить про кого говорят в трубке он не мог.
- Кто это?
- Ты чего, Макар, это я, Света, - всхлипывая, произнёс женский голос, - Миша повесился.
Это было ударом. Как так? Его Мишаня, с которым он бегал к речке в детстве, не слушая мамку, которого защищал в деревенских схватках с пацанами, с которым только недавно выпивали вместе, вспоминая родителей и убеждаясь, что важно держаться вместе, это она про него говорит?
- Брешешь, не мог он, - Макар со злостью сунул охраннику трубку, резко поворачиваясь и уходя прочь.
На похоронах он стоял сам не свой. Слёз вовсе не было, глаза были настолько сухими, что будто навсегда иссякла там хоть какая-нибудь жидкость, как в старом русле реки без воды.
В голову шумело одно – он принял решение, ему тоже тут нечего делать. Пусть всё катится к чертям, ему уже тут ничего не нужно. Сразу после похорон брата Макар переехал в дом, где жили его родители.
Тут он прожил несколько месяцев и, чем больше проходило времени, тем он чаще задумывался о том, чтобы привести свой замысел в исполнение, но будто что-то ему мешало, останавливая постоянно.
Был момент, когда перед Новым годом он уже пошёл в сарай, но его отвлекла истерика соседки, которая потеряла свою козу. Женщина вопила так, что задуманное Макар не смог привести в исполнение.
Животина в погожий денёк прогуливалась в загоне, который легко был сломан. Макар помог обнаружить беглянку, вернув её соседке, но настроение было уже не таким, поэтому вешаться он в тот день передумал, вместе с соседями отмечая находку.
В январе, когда новая волна накрыла Макара, он вновь хотел исполнить данное себе обещание, но срочное дело оказало своё влияние. Сын попал в беду. Позвонила его мать, требуя хоть какой-то помощи, поэтому мужчине пришлось сорваться в город и прожить там некоторое время.
Проблема с сыном была решена, и Макар стал вновь прокручивать мысли о самостоятельном уходе из жизни. Буквально на днях он приобрёл новую, довольно прочную верёвку, она лежала уже в сарае, ожидая нужного момента.
А тут эта странная женщина в автобусе. Макар никак не мог понять, как мать могла сидеть подле него так, что её даже посторонний человек видел. Он ощущал незримо её присутствие, будто она и правда была постоянно рядом, но вот так, чтобы кто-то ещё её видел, такое в голове никак не укладывалось.
Перед поездкой в областной центр по неотложным делам, ему приснилась мать. Он увидел во сне картину из своего прошлого, вернее её отрывок. Это было больше двадцати лет назад, родители опять повздорили, и отец ударил мать, чему был свидетелем Макар и практически все дети в доме.
Защищая мать, он кинулся на отца, но тот легко оттолкнул парня в сторону, так как силы были совсем не равны. Тогда Макар отвернулся и пошёл к выходу, вернувшись через мгновение из сарая с топором.
- Не смей сынок! – закричала мать, падая к сыну в ноги и обнимая их обеими руками.
Во сне он не видел никаких других обликов, кроме матери, которая также, как и тогда, упала в ноги к сыну, держа его своими обеими руками. Она также, как и тогда умоляла не делать того, что он задумал, только в руках был не топор, как тогда, а верёвка.
Он прошёлся по двору, будто бы прощаясь с этим миром. Позже подошёл к собаке и наклонился к его цепи, чтобы отцепить животинку, отпуская на волю. Взъерошив шерсть своей сильной рукой, Макар посмотрел вслед убегающего, счастливого пса и отправился в сарай.
